Сержант открыл дверь камеры, и Уолтер Бедфорд поспешно влетел туда, слишком быстро для тесного помещения. Он задержался, посмотрел на меня и чуть заметно покачал головой, как будто удивленный моим видом.

— Джон?

— Спасибо, что пришли, Уолтер, — сказал я. — Я благодарен вам.

— Вроде бы ты убил эту женщину? — бросил Уолтер. Он не положил папку.

— Да, она была убита. Но не мной.

Уолтер повернулся к сержанту, который привел его.

— Нет ли здесь места, где можно было бы спокойно поговорить?

Сержант немного помялся в нерешительности и наконец сказал:

— Лады, на другой стороне коридора есть комната для допросов. Но, сами понимаете, я должен буду оставить дверь открытой.

— Это не мешает, — уверил его мистер Бедфорд. — Проведите нас туда.

Сержант впустил нас в комнату с бледно-зелеными стенами, с обшарпанным столом и двумя складными стульями. На столе стояла переполненная пепельница, а вся комната просмердела старым табачным дымом.

— Нельзя ли открыть окно? — обратился мистер Бедфорд к сержанту, но полицейский только улыбнулся и покачал головой.

Мы сели друг против друга. Мистер Бедфорд открыл папку, вынул желтую стопку бумаги и снял колпачок с дорогой перьевой авторучки. Вверху он отметил дату, подчеркнул ее, затем написал «Дж. Трентон. Убийство». За дверями полицейский громко высморкался.

— Ты можешь мне сказать, что ты делал в доме этой женщины? — спросил мистер Бедфорд.

— Зашел повидаться. Хотел с ней поговорить.

— Согласно заявлению полиции, ты вошел в дом через окошко в подвал. Ты всегда именно так наносишь визиты?

— Я звонил в дверь, но никто не открывал.

— Если никто не открывает на звонок, то это обычно значит, что никого нет дома. Почему же ты не ушел?

— Я хотел уйти, но увидел чье-то лицо в окне на втором этаже. Лицо мужчины.

Уолтер Бедфорд записал: «лицо мужчины». Потом приступил к дальнейшим расспросам:

— Был ли этот кто-то тем, кого ты знал?

— Это был кто-то, о ком я только слышал.

— Не понимаю.

— Все очень просто, — объяснил я, — раньше этим же вечером миссис Саймонс подвезла меня из лавки в Грейнитхед и рассказала мне о нем.

— Она его описала?

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь, что это был тот самый мужчина — тот, которого ты видел в окне?

— Но ведь это должен был быть он. Ведь он же не был обычным человеком.

— Что это значит: «не был обычным человеком»? А кем же он был?

Я поднял руки вверх.

— Уолтер, — сказал я. — Ты допрашиваешь меня таким образом, что мне на самом деле очень трудно объяснить все, что произошло.

— Джон, — ответил мистер Бедфорд. — Я допрашиваю тебя так, как тебя будет допрашивать окружной прокурор. Если ты не можешь объяснить, что произошло, когда я задаю тебе простые вопросы, то, предупреждаю заранее, на допросе у прокурора у тебя будут очень даже серьезные хлопоты.

— Понимаю, Уолтер. Но сейчас я нуждаюсь в твоей помощи, а если я не расскажу тебе все по порядку, ты не сможешь мне помочь. Ты спрашиваешь меня только о фактах, но одних фактов здесь недостаточно.

Мистер Бедфорд скривился, но потом пожал плечами и отложил ручку.

— Ну хорошо, — уступил он. — Расскажи мне все по порядку. Только помни, что мы должны будем подогнать твои показания к общепринятым методам допроса в суде, иначе ты проиграешь, независимо от того, виновен ты или нет. Такие вот дела.

— Считаешь, я виноват?

По губам мистера Бедфорда пробежала легкая, но заметная судорога.

— Тебя нашли одного в неосвещенном доме с убитой женщиной. Раньше в этот же вечер несколько человек видело тебя с ней в автомобиле, а у полиции еще есть свидетели, которые утверждают, что ты был очень взволнован, прежде чем пошел к ней. Один из них сказал, что ты был «беспокоен и расстроен, будто что-то тебя мучило».

— Честнейший старина Кейт Рид, — с горечью проворчал я.

— Таковы факты, Джон. Неоспоримые факты. Нужно смотреть правде в глаза. Естественно, уж раз ты утверждаешь, что невиновен, я верю тебе, но, может лучше было бы признаться, чтобы избавить себя от нескольких лишних лет в тюрьме. Роджер Адамс человек рассудительный, с ним можно всегда поторговаться. Или ты даже можешь свалить все на невменяемость.

— Уолтер, я невиновен и я вменяем. Я не убивал миссис Саймонс, и это все.

— Ты хочешь сказать, что это сделал тот, другой? Тот мужчина, который не был, по твоим словам, обычным человеком?

Я оттолкнул кресло и встал.

— Уолтер, ты должен выслушать меня. Мне трудно об этом говорить, а тебе еще труднее будет в это поверить. Но ты должен помнить только одно: это — правда.

Мистер Бедфорд вздохнул.

— Ну, хорошо. Говори.

Я прошел через комнату и остановился у окрашенной в зеленое стены, повернувшись спиной к Уолтеру. Мне почему-то легче было говорить, стоя лицом к стене. Сержант сунул голову в двери, чтобы проверить, не выскочил ли я в окно, а потом спокойно вернулся к чтению газеты.

— Что-то удивительное творится в Грейнитхед этот весной, хотя я и не знаю, почему так происходит. Жители Грейнитхед видят удивительные вещи. Духов, если хочешь знать точно и если это все должно объяснить. Во всяком случае, призраки, мигающие и светящиеся призраки тех людей, которые жили в Грейнитхед и недавно умерли.

Мистер Бедфорд не ответил ни слова. Я мог себе представить, что он думает. Типичный случай убийства в состоянии временной невменяемости.

— Миссис Саймонс говорила мне в машине, — продолжал я, — что она видела и слышала своего умершего мужа, Эдгара. Она слышала, как он ходит по дому, она видела его в саду. Она говорила мне, что Чарли Манци, хозяин лавки в Грейнитхед, также видит своего погибшего сына, Нийла.

— Говори дальше, — сказал мистер Бедфорд голосом, холодным, как остывший пепел.

— Вчера под утро и я пережил что-то подобное. Я слышал, как кто-то качается на старых садовых качелях. Потом, когда вчера вечером я вернулся домой, я снова слышал скрип качелей, поэтому я вышел в сад.

— Естественно, — вмешался мистер Бедфорд. — Ну и что же это было?

— Не «что», Уолтер, только «кто».

— Ну, хорошо, будь по-твоему. Так кто же это был?

Я повернулся. Я должен был сказать ему это, глядя ему в глаза.

— Твоя дочь, Уолтер. Это была Джейн. Она сидела на качелях и смотрела на меня. Я стоял от нее на расстоянии не большем, чем сейчас от меня до тебя.

Сам не знаю, какой я ожидал реакции от мистера Бедфорда. Наверно, я ожидал, что он взорвется гневом, назовет меня мерзавцем или святотатцем и откажется заниматься моим делом. Ведь трудно ожидать от человека, чтобы он поверил в духов, пусть даже и при самых благоприятных обстоятельствах. Сама идея, что дух может укокошить старушку в доме у автострады, казалась исключительно мрачной шуткой.

Я сел, уперся руками в колени и выжидательно посмотрел на мистера Бедфорда. Его лицо покраснело и дрожало. Но я не мог прочесть выражения его глаз. Его взгляд был обращен внутрь, лицо не выражало ничего.

— Если хочешь, чтобы я поставил вопрос открыто, — продолжил я, — то я не убивал миссис Саймонс. Это сделал дух ее умершего мужа. Знаю, что этого ты не можешь сказать в суде…

— Ты видел Джейн? — неожиданно прервал меня мистер Бедфорд жестким голосом.

Я поддакнул, удивленный.

— Наверно, да. Собственно, я в этом даже уверен. Старина Кейт Рид пытался меня убедить, что это были огни святого Эльма или что-то в этом роде, но я же видел ее лицо, Уолтер, видел так ясно, как если бы…

— Ты не выдумал это? Ты не пытаешься меня надуть? Это не какая-то злобная шутка, чтобы отыграться на мне?

Я очень медленно покачал головой.

— У меня нет причин отыгрываться на тебе, Уолтер. Может, ты и обвинял меня в смерти Джейн, но ты никогда не делал мне ничего дурного.

— Когда ты ее видел, — начал мистер Бедфорд, с трудом выдавливая слова. — Когда ты ее видел, то как… как она выглядела?