- Как вполне зазнавшийся тип, - кивнула та.

- Слушай, Ларионов, - возмущённо сказал Вадим, - как ты разговариваешь с товарищем из документального кино? Развоображался! Расхамился! Вы, Гиви, не обращайте на него внимания.

- Я вижу, ты уже зазнался. Рановато!.. - Гиви огляделся, мысленно строя кадр. - Значит, так! Лица болельщиков!.. - Он навёл киноаппарат на Босса, затем - на Гуся.

- Э... меня не надо, - попятился Босс.

Гусь отгородился от объектива ладонью:

- Прошу на меня эту боеголовку не наводить!

Вадим Масюков отодвинул в сторону Гиви.

- Слушайте, Гиви, - доверительно попросил он, - снимите меня, не пожалеете!

- Плёнки не хватит, - поцокал языком Гиви. - У меня плёнка только на того, кто может быть нашей олимпийской надеждой.

- Знаете, Гиви, один, вроде вас, приехал на завод снимать одну женщину, ему говорят: может, заодно и другую снимете, а он говорит, у меня на другую плёнки не хватит. И знаете, кто была эта другая женщина? - сердито сказал Вадим.

- Кто?

- Валентина Терешкова.

- Может быть, ты и прав, дорогой, я к тебе присмотрюсь.

Тарас представил Босса и Вениамина друг другу:

- Знакомьтесь! Абсолютный чемпион наших олимпийских игр! Медаленосец! Рекордсмен! Бог высоты! Моцарт прыжка! Одним словом, Вениамин Ларионов!.. А это тот самый человек!.. О котором я тебе говорил...

- Вениамин! - протянул руку Боссу Ларионов.

- Александрович! - подсказал Тарас.

- Эдик... - пожал руку Вениамину Босс. - Пока Эдик.

Он внимательно посмотрел на стоящих рядом девчонок.

- А что это так много народу?

- Цветкова, уйди! - крикнула Елена.

Татьяна нехотя отошла.

- Всё равно много... - ухмыльнулся Босс.

- Это все свои... - сказал Тарас.

- А они не... - начал было Босс.

- Что ты! Братская могила! - поспешно ответил Тарас.

- Вот пусть всей братской могилой и отойдут в сторону. - Босс осмотрел Ларионова придирчиво с ног до головы, пощупал мышцы рук. - Сложен хорошо.

- Золотое сечение... - уверял Тарас. - Ну, договаривайтесь, где, когда...

- Что значит "договаривайтесь"? Пусть прыгнет сначала. Прыгнешь? - спросил Вениамина Босс.

- Могу.

- Очистить дорожку! - приказала Елена. - Приготовить стойки к прыжку!

Ларионов стянул с себя тренировочный костюм, приготовился к прыжку и, разбежавшись, прыгнул.

- Ларионов в воздухе! Без разминки два метра восемь! - объявила Надежда.

- Во какой прыжок! Аж два во! - Тарас поднял кверху два больших пальца обеих рук.

- Неужели два метра восемь?.. - недоверчиво спросил у возвратившегося Цветкова Босс.

- Копейка в копейку. Можете убедиться! - сиял Гена.

Все сомневающиеся толпой, во главе с Боссом, двинулись к площадке, где произошло это удивительное событие.

Тарас подошёл к молодой женщине, с любопытством наблюдающей за всем происходящим.

- Валентина Сергеевна, ну как вам Ларионов?.. Правда, фотогеничен? Я вас бы зря не пригласил!

- Да, у вас тут что-то загадочное происходит?.. - сказала она.

- Вы, тётя Валя, на загадочное не обращайте внимания, вы на незагадочное смотрите. В общем, сделайте так, чтоб Ларионова пригласили сниматься. Это нам очень важно.

- Тарасик, но у нас уже герой картины почти утверждён, хотя этот Ларионов... в нём что-то есть... Любопытный парнишка... - задумалась она.

Ларионов в сопровождении Босса и олимпийцев вернулся к беседке.

Босс одобрительно похлопал Ларионова по плечу:

- Ну, поздравляю, старик! А ты действительно молоток!.. Да мы с таким, как ты, все кубки в мире заберём! Ну, Сидякин, вот это раскопал чемпиона! - Он и Сидякина похлопал по плечу. - Ну, давай договариваться.

Они удалились втроём к забору.

Все, затаив дыхание, прислушивались к разговору. Долетали только какие-то непонятные обрывки фраз:

- За Перцуленко, значит... когда выйдем на поле... А потом... понял? На днях тренировка... Всё?..

- Значит, договорились? - подытожил Босс.

- Нет, ещё не договорились!.. - ответил Ларионов. - Надо подумать!..

- Думай, время есть... Да, у кого тренируешься? - спросил Босс.

- У Денисенко Петра Сергеевича.

- У него ни одного чемпиона мира не было, - категорично сказал Босс. - Я тебя устрою знаешь к кому?.. Узнаешь, к кому, если... Понял?.. Ну, думай!

Ларионов вернулся к ребятам.

- Ну, Ларионов! - продолжали восторгаться они. - Рекорды, как блины, печёт! Не прыжок, а аж два во! И главное, без разминки!

А Босс в это время тихонько расспрашивал Гуся:

- Майки продал?

- Нет, - неохотно признался Гусь.

- А икону принёс? - нахмурился Босс.

- Нет, - буркнул Гусь.

- Почему? - процедил Босс.

- Потому, что завязал, - отвернулся Гусь.

- Что завязал?! - вскипел Босс.

- До конца олимпийских игр всё завязал, - вздохнул Гусь.

- При чём здесь игры?

- Греки завязывали, и я завязал...

- Ничего не понимаю, какие греки? - оторопел Босс.

- Древние... Вроде нас с тобой. Завязал: не пить, не курить, не драться, не ругаться, иконами не торговать с самого начала игр и до конца... Расписку дал... красными, как кровь, чернилами. - Гусь напыжился: - А если Гусь дал слово, Гусь умрёт, но сдержит его...

Босс вынул из кармана блокнот и ручку, что-то написал и вырвал листок.

- Это что? - взял листок Гусь.

- Моя расписка: если не продашь майки - переломаю ноги... И подпись.

Валентина Сергеевна продолжала приглядываться к Ларионову.

- Что-нибудь... не так? - спросил он, заметив её изучающий взгляд.

- Вы Ларионов? - спросила она.

- Я Ларионов! - улыбнулся Вениамин...

- Я с Мосфильма, - деловито сказала она. - Мы снимаем спортивный фильм "Место чемпиона всегда вакантно". Мы хотели бы попробовать вас на роль. Вот телефон, послезавтра позвоните и приходите на пробу. Ребята, вас я тоже приглашаю, нам нужен не только герой, но и массовка. - Она вынула из портфеля папку. - Вот, почитай сценарий.

- А её ещё кто подстроил? - прошептала Елена Надежде.

- Но знаю, может быть, жизнь? - глубокомысленно изрекла подруга.

- А это не чересчур? - забеспокоилась Елена. - Ларионов и в документальном, и в художественном... Я боюсь, как бы Ларионов совсем не зазнался. Зазнается - и не признает своих ошибок, и от звёздной болезни не излечится.

- Не снимет Гиви, снимут другие! - язвительно сказал Гусь Мебуке. - Убери свой самострел, сейчас сюда кинопушку привезут.

Вадим Масюков тут же привязался к Валентине Сергеевне.

- А вам разве всё равно, кого снимать в фильме?

- В каком смысле? - спросила она.

- Вы пригласили попробоваться на роль Ларионова, а он у нас тип уже довольно аморальный, хоть и в газетах его снимают.

- Аморальный? Это в каком смысле? - повторила Валентина Сергеевна.

- Зазнался. Девушку у своего друга отбил. Режим нарушал. С дурной компанией якшается. Говорят, что даже за чужую команду собирается под чужой фамилией выступать! - горячо рассказывал Вадим.

- Что вы говорите? - ахнула она. - Вот бы не подумала никогда. С виду такой симпатичный и обаятельный парень. А вы ему говорили, что это нехорошо?

- Ему? Не говорил. А что? - сделал невинные глаза Вадим.

- А то, что иногда, характеризуя другого человека, человек характеризует самого себя... Но вы к нам обязательно приходите, у нас в сценарии есть роль и для вас. Нехорошо завидовать товарищу. До свидания!

- До скорого, - поклонился Вадим.

- Ну что, надумал? - Босс вновь похлопал Ларионова по плечу.

- Думаю, - коротко сказал Вениамин.

- Ну, думай, думай. - Босс вразвалочку пошёл со двора.

- Ну, что? - спросила Елена Вадима, который краем уха подслушал их прощальный разговор.

- Не согласился. Сказал: думаю, - ответил Вадим.

- Не согласился! Не согласился! - захлопала в ладоши Елена.