- Гусь будет с Ларионовым конкурировать, - веско сказал Веня.

- Как Гусь? У него же нет в зачёте ни одного прыжка.

- Все сто пятьдесят попыток и все в зачёте, - ответил Веня. Можете поверить моему честному слову. - Он достаёт из кармана куртки блокнот: - Вот его результаты ста пятидесяти прыжков в высоту... В итоге всего на метр ниже меня. - И передал блокнот Леониду.

Лена с недоверием рассмотрела:

- И это взято всё без чемодана?

- И даже без свистка, но, правда... под покровом тёмной ночи... Но в нашем уставе не сказано, что прыгать надо обязательно днём.

- Гусь, то есть Гусев, заказывай высоту! - успокоилась Елена.

- Я иду... на два метра и... очко сантиметров... э... извините, не очко, а на двадцать один сантиметр!.. - натянул майку Гусев.

Болельщики закричали и засвистели в ожидании.

- Ну, ребята, жить становится интересно!.. - воскликнул Вениамин.

Гусь вышел на разбег. Все притихли... Он сосредоточился, долго покачиваясь на одной ноге, затем стремительно сорвался с места и побежал. Он бежал по двору вокруг сектора для прыжков, легко подпрыгивая над землёй, словно мифологический бог греческой торговли Гермес, у которого, согласно дошедшей до нас скульптуре, к ступням ног были прикреплены маленькие крылышки.

- Странный разбег, - сказал Тарас.

- У каждого свой, - объяснил Ларионов. - Гусев считает: чтобы хорошо прыгать, надо хорошо разбежаться.

К этому времени Гусь легко взлетел над планкой и взял высоту с первой попытки. И по сравнению с тем, чем уже удивил всех Виктор Гусев, это уже никого особенно не удивило. И хотя Татьяна Цветкова и до прыжка, и во время прыжка, и после повторяла и слышно, и чуть слышно, и совсем неслышно: "Ну, Гусь! Вот Гусь!.. Ну, Гусь!.. И кто бы мог подумать?!", но все это относилось к чему-то, о чём знает одна Цветкова.

- Приготовиться к прыжку Гераклу! - громко крикнула она и тут же поправилась: - Я хотела сказать - Ларионову!.. "Хотя то, что совершил Ларионов - это тоже кое-что, - думала она. - Съехать с горы, как в слаломе, и сбить на глазах судей и болельщиков все флажки! Ну, почти все! А оказывается: не сбить ни одного. А что? - подумала она ещё. - Живи Геракл сейчас, он, может, вот так и начал бы свою жизнь... А подвиги, что ж, они все впереди. У кого, у кого, а у Ларионова-то..."

Ларионов, раскачиваясь на одной ноге, готовился к прыжку.

- А планку видишь одну? - тихо из-за спины спросил его Леонид Толкалин.

- Одну! - ответил Ларионов.

- Значит, преодолел переутомление?

- Преодолел.

- Я тебе говорил, что тебе надо влюбиться в девушку!

- Но ведь в свою девушку, а не в чужую, так? - сказал Ларионов.

И что-то совсем новое почудилось Татьяне Цветковой в этих мальчишках, взлетающих над планкой вместе со стихами раннего Эренбурга и позднего Евтушенко. "Нет, Гусь! Ну, Гусь! Вот Гусь!.." И вся эта безумная идея в духе Нильса Бора. И чёрт с ним, с этим Масюковым, что всё это он придумал из зависти к Ларионову. И что ещё будут соревнования и по стихам и песням, и что Лена Гуляева будет выступать с художественной гимнастикой, и что Толкалин будет читать свою поэму "Пересеченье". И Татьяна повторила про себя понравившиеся строки из этой поэмы: "...главное в жизни имеет значение пересечение, пересечение, словно в кроссворде слово сквозь слово снова рождает понятие новое, так вот и в жизни имеет значение пересечение, пересечение. Пересекаются всюду зачем-то кто-то когда-то и где-то и с кем-то..." И что Тарас Сидякин выставит на конкурс свои картины, и что при всём при этом будут присутствовать древние греки, вернее, их изображения: Дискобол, Геракл, Апоксимен, Дорифор, Зевс-громовержец - и что ещё этот поэт Ксенофан тоже будет вроде как бы участник всего этого. И он сам и его стихи:

Пусть и могучих кулачных бойцов не имеет наш город,

Нет ни борцов крепышей, ни пятиборцев лихих,

Ни бегуна быстроногого (как средоточия мощи,

Что в состязаньи мужи ценят превыше всего),

Но всё равно в благоденствии город цветущий пребудет,

Радости мало для всех, если в упорной борьбе

Стать победителем в играх удастся кому-то:

Город весь наш оттого станет едва ли сильней.

...несправедливо.

Если искусству ума силу народ предпочтёт...