Разумеется, они понимали, что если их изобличат, то заклеймят как предателей, но такой возможный приговор представлялся им следствием близорукости и невежества, в то время как сами они были убеждены в том, что являются борцами за идею, которых прогрессивные силы человечества прославят как героев. Как ни странно, нечто подобное произошло. В 1983 году газета "Известия" напечатала некролог Маклина, назвав его "человеком высоких моральных качеств, преданным коммунистом и хорошим товарищем".

Кэйрнкросса завербовали последним (именно он, пятый член пятерки, долгое время оставался невыявленным). На него вышли, после того как НКВД долго изучал его через четырех уже завербованных членов группы. Их мнения в отношении Кэйрнкросса были положительными, не считая отдельных пренебрежительных замечаний по поводу "отсутствия у него природного изящества". Блестяще образованный, хотя и несколько небрежный в языке и одежде, он в 1936 году легко был принят на работу в Форин Офис, где старорежимная атмосфера и архаические предрассудки его коллег только усилили его марксистские убеждения. Поработав на разных должностях, он в 1940 году становится личным секретарем лорда Морриса Хэнки. После этого он превратился для Москвы в бесценный источник информации. Хэнки был секретарем кабинета министров и, помимо своих многочисленных прямых должностных обязанностей, много сделал для создания британской разведывательной службы - знаменитой СИС. Этот добродушный человек пользовался большим влиянием в правительстве благодаря тому, что возглавлял множество его комитетов и комиссий. Кэйрнкросс вошел в доверие к М. Хэнки и передавал в Центр информацию, основанную на анализе его служебных дел и поступающей в его адрес почты1.

"Урановый комитет", о котором Лист сообщал в своем донесении в сентябре 1941 года, фактически был Комитетом по вопросам науки (SAS), который возглавлял лорд Хэнки. Созданный в октябре 1940 года, этот комитет занимался выработкой рекомендаций британскому правительству по проблемам развивавшейся ядерной науки. Еще за десять лет до этого руководитель лаборатории в Кэвендише Эрнст Резерфорд сказал Хэнки, который в то время возглавлял имперский Комитет по обороне, что в науке происходят любопытные вещи и неплохо было бы повнимательнее следить за всем этим. Резерфорд -тот самый ученый, который обнаружил в атоме ядро, выявил явление радиоактивности и искал возможности использования ядерной энергии, хотя и сомневался, что она окажется продуктивной. У него, однако, было ощущение, что ядерная энергия может приобрести огромное значение для национальной обороны. Хэнки в то время был склонен считать, что атомную энергию вообще невозможно использовать, и уверял соответствующие инстанции: "Мы можем совершенно не беспокоиться по этому поводу". Тем не менее он внимательно следил за развитием этой области науки, чтобы, следуя совету Резерфорда, быть в курсе ее важных открытий2.

Летом 1940 года этот вопрос приобрел чрезвычайно насущный характер. Было осуществлено расщепление атома урана и готовились эксперименты по проведению управляемой цепной реакции. Комитет по вопросам науки (SAS) проводил свои заседания в офисе Хэнки в министерстве финансов, "заслушивая многих известных ученых", как вспоминал позднее об этом сам лорд Хэнки. В конце августа 1941 года они обсуждали доклад комитета под условным названием "Мауд коммитти", который включал в себя два документа: "Об использовании урана для изготовления бомбы" и "Об использовании урана в качестве источника энергии". В первом документе "Мауд коммитти" высказывал мнение, что урановая бомба вполне может быть создана, причем с решающими последствиями для исхода войны. Он рекомендовал предоставить этой программе абсолютный приоритет. Во втором документе "Мауд коммитти" подтверждал, что метод получения энергии за счет расщепления атома урана открывает блестящие перспективы для мирного времени, и рекомендовал приложить соответствующие усилия в этом направлении после окончания войны.

В результате анализа большого количества информации и четко сформулированных выводов по поставленным вопросам доклад "Мауд коммитти" послужил основой для принятия решений в области атомной энергии как в Великобритании, так и в США. Комитет Хэнки первым изучил этот материал, что дало ему возможность ускорять или тормозить атомные программы на Западе. В сентябре 1941 года "Мауд коммитти" посвятил изучению этого доклада семь заседаний. 25 сентября он представил в правительство собственный доклад, который рассеивал некоторые сомнения и подтверждал реальность этого проекта1.

Комитет SAS продолжал функционировать в течение всей войны вплоть до бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, хотя Хэнки в 1942 году покинул правительство. Он высказал возражения в отношении политической линии Рузвельта, поддержанной Черчиллем, согласно которой предполагалось потребовать от немцев и японцев безоговорочной капитуляции. В случае с японцами он считал, что атомную бомбу следует применить только в том случае, если Япония, следуя собственному кодексу чести, отвергла бы капитуляцию, предложенную ей до окончательного разгрома. Если бы немцы, доказывал он, первыми бы решили атомную проблему и применили атомную бомбу против союзников, но проиграли войну, тогда их действия носили бы характер военного преступления и виновных в нем следовало бы повесить1.

Доклад "Мауд коммитти", одобренный лордом Хэнки, занимает особое место в истории создания атомной бомбы. Он был результатом работы комитета, возглавляемого Джорджем Пэйджетом Томсоном, в состав которого входили Джеймс Чедвик, Дуглас Кокрофт и еще несколько известных британских ученых-физиков. В качестве кодового наименования комитета было выбрано одно слово из телеграммы Нильса Бора. Это была фраза "Мауд Рэй Кент". Томсон не знал, что текст телеграммы был случайно урезан, и это сделало абсолютно непонятной ссылку Бора на женщину по имени Мауд Рэй, которая жила в городе Кент и преподавала английский язык его сыновьям. Томсон и его коллеги не выявили никакого содержания в этом словосочетании и взяли слово "Мауд" в качестве кодового наименования, абсолютно лишенного какого-либо конкретного смысла. После войны, когда стало известно о существовании "Мауд коммитти", некоторые историки считали, что название "Мауд" было аббревиатурой, которая якобы расшифровывалась как "Военное применение взрыва урана" (Military Application of Uranium Detonation), то есть термином, использование которого несовместимо с требованиями секретности1.

"Мауд коммитти" в своей деятельности опирался на меморандум из двух частей, подготовленный в марте 1940 года Рудольфом Пайерлсом и Отто Фришем. Два физика-изгнанника - один австриец, а другой немец - утверждали, что и другие ученые-атомщики могли раскрыть секрет атомной бомбы, и забили по этому поводу тревогу. Только для того чтобы продемонстрировать, что это не сложно сделать, они подготовили чертежи устройства весом в пять килограммов, способного произвести взрыв, эквивалентный взрыву многих тонн динамита. Эти чертежи фактически были первым проектом атомной бомбы предшественницы бомбы весом в четыре с половиной тонны под названием "Малыш", которая была сброшена на Японию с самолета "Б-29", именовавшегося "Энола Гэй".

В процессе создания атомной бомбы устройство, сконструированное Пайерлсом и Фришем, получило название "подрывное устройство, или урановое ружье". Взрыв происходил за счет быстрого сжатия в цилиндре двух масс урана, помещенных с его противоположных концов и называемых "пуля" и "мишень", что и вызывало цепную реакцию. Используемый для этого уран не тот, который существует в природе, а изотоп урана-235, доля которого в природном уране составляет 71%. Исследователи установили, что активным участником процесса расщепления атома является именно уран-235, а не уран-238, которого в составе природного урана содержится 99,28%. Третьим естественным изотопом урана является уран-234, доля которого в составе природного урана составляет 6% и который при бомбардировке атома дает очень незначительный эффект1. Пайерлс и Фриш установили, что первым условием, которое необходимо выполнить при создании атомной бомбы, является получение из природного урана примерно одного фунта урана-235, который в незначительных количествах содержится в ураните2 и других редких минералах. Это оказалось новым существенным фактором, так как по прежним оценкам минимальное количество урана, необходимое для создания атомной бомбы, доходило до нескольких тонн, что превращало идею создания транспортабельной атомной бомбы в утопию. Пайерлс и Фриш подсчитали, что при использовании соответствующих технологий получение одного фунта урана-235 может занять несколько недель и, следовательно, бомбы можно делать конвейерным способом. Этот изотоп урана с его высокой способностью к расщеплению атомов должен сохраняться долями с массой, обеспечивающей гарантию от самопроизвольного расщепления до того момента, когда несколько таких долей соединяются вместе, образуя критическую массу.