— Как тебя зовут?

Девочка склонила голову и я буквально слышала, как завертелись мысли в ее голове. У русалок нет имен, пока они не достигнут Фейри, поняла я. И тут девочка ухмыльнулась, сверкнув острыми зубками.

— Малина! — объявила она, явно гордая собой.

Я рассмеялась.

— Имя тебе подходит идеально! Я — Калли. Приятно познакомиться.

Девочка захихикала и снова закружилась, а потом начала подталкивать меня к толпе на берегу реки. Я бросила на Лиама вопросительный взгляд, но он был слишком занят, пытаясь отбиться от назойливого внимания пары прыскающих со смеху русалок. Может, Лиам и будет скучать по мне, сокрушалась я по мере того, как продвигалась к компаньонкам Малины, но вряд ли он будет один.

Русалки вели себя очень оживленно. За какой-то короткий промежуток времени они оказались в Царстве Фей (хотя сейчас, подумав об этом, я поняла, что не знаю точно, сколько часов провела здесь) и изменились. Теперь у русалок были не только ноги. Они обрели плоть, — прозрачная в человеческом мире, их кожа стала золотой под солнцем Фейри. Впрочем, солнца в небе все так же не наблюдалось. Нет. Больше было похоже на то, что золотой свет, — Эльфийское золото наполнило их, будто пустые сосуды.

Волосы девочек были теперь золотыми, с оттенком зелени, глаза поменяли оттенок от мшистого к блестящему цитрину. Видно было, что ундины наслаждаются переменами. Они напридумывали себе сверкающих зеленых и золотистых платьев, подчеркивающих стройные ноги и добавили зеленых переливов в локоны. Все, кроме Малины — та нарядилась в розовое и добавила в волосы красных оттенков. Девочки играли со своими длинными локонами, по-разному перекидывая их на плечи и вытягивали длинные руки, будто любуясь свежим маникюром. Я чувствовала исходящий от них жар по мере того, как они все собирались вокруг и дотрагивались до меня ладошками.

Почти все собрались возле меня. Они трогали мои руки и гладили волосы, которые никогда не будут такими же гладкими, как их локоны; обнимали меня за талию. Они говорили что-то на языке, которого я не понимала, но ощущала смысл их слов. Девочки благодарили меня за то, что я спасла их из Приграничья. Они давали мне знать, как рады, что добрались сюда.

Вспомнив, впрочем, их обеспокоенность перед дорогой в Фейри, я огляделась в поисках мужчин русалок. Их было несколько — симпатичные, долговязые парни. Каждый был окружен группкой девочек. Один из молодых людей, — черноволосый, одетый в килт, стоял на отдалении с задумчивым видом. У всех мальчишек был скучающий и в разной степени напуганный вид. В своем колледже я видела разные виды парней. Надень эти мальчишки из Фейри «Рэй-Бэны» и черные джинсы, — выглядели бы в точности как студенты Фейрвика. По-крайней мере, какие-то из них точно были мальчиками, хотя половые признаки у них читались даже хуже, чем у парней в моем родном колледже в Нью-Йорке. Надеюсь, не все они геи…

— Веселые? — уточнила Малина. — Но они, похоже, совсем не рады видеть нас (другое значение слова «Gay» в английском языке — веселый, беззаботный — прим. пер.).

— Может они просто стесняются, — ответила я. — Все эти годы они были в компании только своих сестер.

Я огляделась в поисках русалок постарше. Сначала не могла найти никакой разницы между девушками на берегу, но потом заметила, что некоторые были бледнее и выглядели уставшими. Одна только что пришла и, хотя и выглядела едва ли старше подростка, держалась она как старуха, а волосы ее были совершенно седыми. На ней было закрытое платье с длинными рукавами, висевшее на костлявом теле как на вешалке. Глаза были болезненного желто-зеленого цвета. Она была явно больна. Я и не думала, что в Фейри можно было чем-то болеть.

— Не болеть, а истончаться, — вырвавшись из лап восхищенной толпы, ко мне подошел Лиам.

— Истончаться? — я вспомнила слова Суэлы о том, что периодически феи должны возвращаться в Царство, иначе они исчезнут. Но она не сказала, что и без мира людей с ними происходит то же самое. Только то, что некоторые виды в Фейри больше не могут размножаться. — Можно ли что-нибудь для нее сделать?

— О, да. Смотри.

Больная (или истончающаяся) русалка приблизилась к новеньким. Они уставились на старшую сестру, пораженные видом, но потом, полные энтузиазма и доверия, подхватили в свой круг, взмахивая своими руками у ее тонкой талии, поглаживая ее длинные белые волосы. Она вяло улыбнулась девочкам, дотрагиваясь до их кожи и волос, как будто припоминая, какой юной она была в их годы. Я как раз открыла рот, чтобы поделиться с Лиамом своей печалью от того, какой грустной была эта сцена, но заметила в истончающейся ундине изменения. Ее кожа посвежела, волосы снова стали золотистыми. Она выпрямилась, даже как будто подросла немного, руки стали полнее. Чтобы лучше соответствовать своему новому облику, русалка сменила наряд на такой же зелено-золотистый, как и у молоденьких ундин. Буквально за минуты она стала неотличима от остальных девочек.

— Она… питалась на них? — спросила я пораженно.

— Да. Через несколько лет жизни в Царстве Фей ундины теряют способность впитывать Эльфийское золото. Что-то сродни авитаминозу в вашем мире. Никто не знает, почему какие-то существа подвержены этому, — вроде ундин, пикси, брауни, гоблинов, а какие-то нет. Вновь прибывшие русалки пока еще могут впитывать Эльфийское золото и даже передавать его старшим. Но этот эффект не продлится долго. Ундины постарше должны отправиться в мир людей, иначе они умрут.

— Но если они пойдут туда сейчас, им придется вернуться буквально через несколько дней. «Гроув» хочет запечатать дверь навсегда.

Едва сказав эти слова, я поняла, что лучше бы мне было промолчать. Веселая болтовня, смех внезапно смолкли. Совершенно синхронно, будто стадо коров на лугу, ундины повернули ко мне свои головы. Вот только в их глазах не было коровьего смирения. Меня как будто пронзило сотнями острых зеленых копий.

— Что значит, запечатать дверь навсегда? — спросила одна из девушек, выходя из толпы.

Я поняла, что это девочка из старшего поколения. Несмотря на золотистые волосы и кожу, ее лицо было восково-бледным.

— Окончательное решение еще не принято, — быстро проговорила я. — Для того, чтобы все обсудить, был созван совет. Может быть, они решат оставить проход открытым. Я точно не знаю. Вообще-то, для меня в новинку все… фейское.

— Но в тебе течет кровь фейри… — девушка подошла ближе и, скривившись, принюхалась ко мне, будто к скисшему молоку, — …вперемешку с человечьей. — Она сделала ко мне еще несколько шагов, но Лиам внезапно преградил ей дорогу.

— Кормись на своих, Лорелей, — потребовал он.

Лорелей? Он знал ее?

Русалка оскалила острые зубы и зашипела: — Как ты, инкуб? Я чувствую на тебе ее запах. Ты защищаешь ее, чтобы осушить самому?

— Я проведу ее до двери, так же, как она провела сюда этих ундин. Тебе стоило бы поблагодарить ее за помощь им.

— Зачем? Она лишь привела их в бесплодные земли, где все исчезнут. Они никогда не познают радости рождения детей…

— Но ведь среди вас есть мужчины, — вмешалась я. — Я видела нескольких.

Лорелей злобно усмехнулась.

— Вот как? Что ж, давай дам тебе взглянуть поближе. Ханс! — русалка щелкнула пальцами. Один из хмурых парней поднял голову и попытался смешаться с толпой. Но девушка повернулась и пригвоздила его к месту тяжелым, поблескивающим взглядом. Ханс поплелся к нам, понурив голову и повесив плечи. Когда парень оказался в пределах досягаемости, Лорелей схватила его за волосы и притянула к себе.

— Ханс, сними с себя одежду ради этой милой леди.

— Пожалуйста, — попросила я, увидев страх в глазах парня. — Кажется, я поняла тебя.

— Поняла меня? — оскалилась в жутком смехе Лорелей. — Но поняла ли ты Ханса?

Русалка щелкнула пальцами и одежда на парне исчезла. Он сжал свои руки на промежности, но, к несчастью, этим движением привлек мое внимание именно туда и я увидела, что хотела показать Лорелей своей жестокой шуткой. Между ног у него ничего не было, — прямо как у кукольного Кена. Я отвела взгляд, но успела заметить боль в глазах Ханса.