Что-то тяжелое упало к моим ногам.

Я наклонилась, чтобы рассмотреть. Молоток. Я даже и не знаю, что это может быть, как не увесистый знак!

— Вы в порядке?

Голос раздавался откуда-то сверху. Кто взывает ко мне? Я отступила назад и всмотрелась в крышу, закрывая от солнца глаза. Надо мной стояла темная фигура в ореоле белого света. Это напомнило о темном любовнике из моего сна, о том, как он был окутан сиянием…

— Мне так жаль, — произнесла фигура на моей крыше. — Он выскользнул.

Нет, не ангел-хранитель и не любовник моей мечты; это был мастер Билл. Я совсем забыла о нем.

— Все в порядке, — сказала я, протягивая ему молоток, — ничего страшного не произошло. Но может быть это знак… — я улыбнулась выбранной формулировке, — что нам обоим нужен перерыв.

Сделав кувшин лимонада и сэндвич с индейкой, я приказала Биллу спускаться с крыши. Было видно, что он работал все утро. Его футболка промокла и прилипла к груди — довольно крепкой груди, что я не могла не заметить — и его лоб украшали бисеринки пота под каймой бейсболки, которую он так и не снял, даже когда пил лимонад.

— Как идут дела? — спросила я, наполняя стакан лимонадом и протягивая ему сэндвич. Я пыталась усадить его за стол на крыльце, но парень остался стоять.

— Хорошо. Я выложил почти половину недостающих плиток. Они все оторвались во время последнего дождя?

— Нет, некоторые из них были повреждены той бурей прошлой осенью. Вы наверняка помните большую снежную бурю перед Днем благодарения? — Я-то, конечно, помнила ее очень хорошо. Буря стала результатом моей первой попытки прогнать инкуба. Он взбеленился и хлестал ветром скоростью сто миль в час, ломал деревья, как веточки, сносил линии электропередач и заблокировал город на целую неделю.

— Ох, тот шторм. Меня… тогда не было в городе.

— Вам повезло, — сказала я, решив не задавать лишних вопросов и не вмешиваться в личную жизнь моего мастера. — Он принес большой урон, от которого город все еще восстанавливается… Хотя, наверное, это вам на руку. Так много работы.

— Я рад работе, но мне не хочется думать, что она строится на несчастье других людей, — серьезно сказал Билл. — Просто рад, что могу исправить хоть что-то из этого.

— Да, конечно, но, полагаю, не вы вызвали плохую погоду… — Я запнулась и отвела взгляд, вспомнив, что сама была невольной причиной двух последних штормов, вызвавших многие повреждения, включая человеческие жертвы. Я подняла глаза на Билла и увидела, как он таращится на меня. Наверное, подумал, что я чокнутая. — Во всяком случае, рада, что вы сейчас здесь, чините крышу.

— Я тоже, — ответил он, протягивая мне пустой стакан и тарелку. — Лучше вернусь к работе… если только шум не помешает вам… писать… или исследовать… уф… ну, заниматься работой профессора в колледже.

Я рассмеялась. Можно только представить, какой видится моя работа разнорабочему. На долю секунды я даже позавидовала ему. Было бы отлично исправить все мои проблемы с помощью молотка и гвоздей… Но потом поняла, как это глупо. Нынешняя проблема может быть решена парой слов.

— Нет, я должна отправиться в офис декана. А вам стоит вернуться к работе. — Я глянула на чистое голубое небо. — Кто знает, сколько это продлится.

Проходя через весь кампус к офису Лиз, я уже была уверена в своем решении рассказать о членстве в «Гроув» и о том, что узнала от Джен Дэвис. Хорошо было наконец-то знать, что делать — примерно так же, как пройтись под ярким солнцем после ночного дождя. Бури все еще грохотали на горизонте, но я ощущала рост своей силы. Возможно, это был гнев на «Гроув» за организацию заговора с целью навредить моему городу или, возможно, вчерашняя трансформация все же освободила часть моей силы. Только воспоминание о пробежке по лесу с Дунканом заставляло пальцы покалывать от прилива энергии, а кожу — зудеть от желания нового превращения.

К тому времени, как я прошла два лестничных пролета до кабинета Лиз, я прямо искрилась. Когда прикоснулась к дверной ручке, от нее полетели золотые всполохи. Какое-то защитное заклинание? Я удивилась этому. Но даже если и так, оно не было достаточно могущественным, чтобы противостоять моей новой силе. Вошла я без стука.

И немедленно пожалела об этом. Лиз Бук сидела на диване, крепко обнявшись с какой-то женщиной. Я смутилась, подумав, что это Диана, но когда женщины отстранились друг от друга, то увидела, что вторая — это Суэла, и что лицо Лиз все в слезах.

— Что случилось? — спросила я, встревоженная эмоциональностью обычно сдержанной Элизабет Бук. — Что-то произошло?

— Лиз расстроилась из-за плохой новости о моей семье… — начала Суэла, но Лиз положила руку на ладонь подруги и покачала головой.

— Нет причин скрывать от Калли, скоро она сама обо всем узнает. Я расстроена, потому что Диана сказала мне — если проход закроется навсегда, она вернется в Царство Фей. Голос Лиз задрожал, и Суэла дала ей платок. Я опустилась на стул.

— Диана может вернуться в Царство Фей навсегда? Но почему? Если из-за того, что она боится остаться без Эльфийского золота, мы можем найдем какой-нибудь выход. — Я собиралась рассказать, что Дункан Лэрд говорил о существах, которые могут вырабатывать Эльфийское золото, но Лиз качала головой.

— Не только поэтому. Диана ответственна за свой народ, волшебных оленей. Она их защитница. В этом мире она охраняла их от растущих опасностей: охоты, загрязнения окружающей среды, вырубки лесов; но олени решили, что если проход закроют, они вернутся в Фейри. Диана чувствует, что обязана пойти с ними … — Декан замолкла, когда ее снова захватили эмоции. Я похлопала ее по руке и взглянула на Суэлу.

— Мне так жаль, Лиз. Но, возможно, ей не придется делать этот выбор.

— Ты нашла способ сохранить проход открытым? — с надеждой спросила женщина, вытирая глаза и садясь прямо. — Дункан Лэрд был здесь чуть раньше. Он сказал, что у тебя хорошие перспективы. Если ты сможешь сохранить проход открытым, Диане не придется выбирать между этим миром и Фейри.

Исполненная надеждой, робко улыбающаяся Лиз разрывала мне сердце и напомнила, зачем я сюда пришла.

— Я буду стараться изо всех сил, Лиз, но есть еще кое-что, что я должна сказать.

Глубоко вздохнув, я посмотрев прямо на Лиз, которая глядела на меня с выжидательной полуулыбкой.

— Я кое-что утаила от вас… Несколько месяцев назад я отравилась в «Гроув» к своей тёте, чтобы попробовать найти способ разрушить заклятие Баллард и узнала, что их проклял один из наших предков. Она сказала, что я — единственная, кто может снять заклятие, но только если присоединюсь к «Гроуву». И я это сделала. Я присоединилась к ним и пообещала сообщать о любой ситуации в Фейрвике, которая будет угрожать людям. Аделаида пообещала мне, что не будет никакого вреда от той информации, которую я им буду предоставлять… но теперь я вижу, что, вероятно, было глупо верить ей.

Улыбка на лице Лиз исчезала по мере того, как я рассказывала, сменяясь каменным выражением лица, которого так боялись провинившиеся студенты.

— И ты что-то им рассказала?

— Нет, — я ответила честно. — Я не видела ничего, что могло навредить людям. Полагаю, что Лорелей первая… Дункан Лэрд сказал вам, что мы видели ее в лесу прошлой ночью?

— Да, — ответила Лиз. — Собираешься ли ты проинформировать об этом «Гроув»? Должна сказать, что она опасна для людей.

— Боюсь, они узнают о ней независимо от того, скажу я или нет. Сегодня утром я встречалась с Джен Дэвис. «Гроув» отправил ее мониторить активность в лесу. Она уже подозревала о том, что ундина на свободе и я не могла этого отрицать.

Суэла вздохнула и спрятала руки в рукава своего темно-коричневого кардигана, словно замерзла.

— Но, по крайней мере, я получила некоторую информацию взамен.

Испытывая облегчение от признания в своей тайне, я рассказала Лиз и Суэле, что «Гроув», очевидно, принял решение закрыть проход после заключения союза с лондонским клубом «Серафим». Женщины обменялись тревожными взглядами.