— Обидно даже слушать, товарищ председатель! Кто вам предлагает «без элементарных условий»?! Третий, я говорю, год не покладая рук бьюсь вот лично я над строительством того же корпуса номер семь, и хоть бы кто-нибудь спасибо сказал мне за мою работу, которая, при которой… в которой…

— Напрасно упрекаете нас в неблагодарности, товарищ прораб. У нас есть решение выделить лично вам квартиру именно в этом седьмом корпусе.

— А?

— Я говорю: хотим премировать вас квартирой.

— Нет, серьезно?!

— Помилуйте, что за шутки… Наметили на последнем заседании… ну, конечно, от вас потребуется заявление — дескать, прошу мне предоставить и так далее…

— Чувствительно тронут и благодарен, если так. Безусловно, за заявлением дело не станет. В седьмом корпусе вы мне хотите?..

— Да. А вы возражаете?

— Боже упаси! Как тут можно возражать? Корпус-то я знаю как свои пять пальцев, слова богу, сам строил, хе-хе-хе… Вернее: сам строю. Вот так.

— Значит, когда же мы будем его принимать — седьмой корпус?

— Мммвт… как вам сказать… Пожалуй, вы меня убедили, товарищ предфабкома: торопи-ться здесь ни к чему. Лучше еще немного обождём, зато получим настоящее человеческое жилище, так сказать. Без этих пошлых недоделок.

— Вы так считаете?

— А как же? Ведь на сегодняшний день — смешно сказать! — в этом пресловутом корпусе даже ванн нету. Ну, куда это годится? Никуда не годится! Что же — наши люди, которые будут вселяться в квартиры, они что недостойны иметь условия для личной гигиены? Вполне достойны! И осуждения достойны те, с позволения, руководители стройки, которые норовят всучить заказчикам полуготовое здание!

— Это — вы про кого?

— А? В данном случае я — про наших субподрядчиков: трест «Сантехмонтаж». Обещают, понимаете ли, каждый день завести ванны и те же раковины, а сами в ус не дуют!

— Ну, ванны-то можно и потом поставить… Люди очень уж нуждаются в площади. Пускай переедут без ванн, а потом…

— Ох, не знаете вы этих типов — наших субподрядчиков… «Потом» они вообще палец о палец не ударят. Да! Там еще даже водосточных труб нет. Первый дождь вызовет потоки грязной воды с крыши прямо — в окна квартир…

— Почему вы говорите «грязной»?

— Да потому что краска-то с крыши сразу начнет слезать. И только ли с крыши?.. Нет, нет, мы лучше с вами вот что: пройдем еще разок по всему зданию и установим, чего еще нет, какие такие имеются недоделки… А также насчет мусора надо принять меры!

— Насчет какого мусора?

— А перед домом строительный мусор. Гора! Монблан! Казбек! Более того — целый горный хребет типа Гималаи… Там не только что жильцы, а сам черт ногу сломит… И вы предлагаете такой дом сдавать в эксплуатацию!.. Непринципиально это!..

— Я предлагаю? По-моему, это вы толковали насчет сдачи…

— Хе-хе… уж и пошутить нельзя… Дай, думаю, проверю: насколько у нас председатель фабкома — стойкий товарищ… Так разрешите мне написать вам заявление — в отношении квартиры для лично меня?

— А чего ж? Так прямо и пишите: «Прошу мне предоставить квартиру в корпусе номер…» Ой, погодите, я что-то напутала: у нас была наметка вам выделить жилплощадь не в седьмом, а — в следующем, в восьмом…

— А?

— Я говорю: в восьмом корпусе получите.

— Позвольте! Восьмой корпус еще не начинали даже строить!

— Дааа, затянули вы с седьмым…

— Восьмой корпус — он при наших темпах раньше чем через три года и нельзя даже ожидать, что будет готов!..

— А это уже всецело в ваших руках, товарищ прораб. Стройте быстрее.

— А? Да, да, конечно… Но если мы перекинем на восьмой корпус и рабочих и лимиты, тогда… Ага. Кхм. Да. Вот именно!

— Что — «вот именно»?

— Вот именно, говорю, выходит, я — абсолютно прав. Я не зря вас просил поскорее принять этот пресловутый седьмой корпус, который нас вяжет по рукам и по ногам!

— Позвольте! Только что вы убеждали меня в том, что седьмой корпус имеет еще ряд недоделок…

— Когда?.. Ах, сейчас вот… Это я тово… погорячился немного. Ну, что это за недоделки, если там с водой небольшая неувязка или подходы к дому не так красивы, как хотелось бы отдельным чистоплюям и привередникам?.. Не нравится тебе мусор, сделай воскресник и расчисти площадку. А как же?

— И вы согласны тоже принять участие в воскреснике?

— А при чем здесь я?

— Ну, допустим, вас вселили бы в такой дом, который…

— Да скажите мне за-ради бога: дадут мне квартиру в седьмом корпусе или нет?!

— А что это меняет?

— То есть как — «что»?! Как — «что»?! Если я буду жить там… Кхм… да… нет, все-таки надо как-то сперва достроить этот корпус, а потом пускать жильцов…

— А если — без вас?

— И очень даже просто: сейчас подпишем актик, и заселяйте себе на здоровье!..

— Понятно. Без вас можно заселять. А если, к примеру, вам дадут квартиру, тогда…

— Что это у вас за примеры такие мучительные?! Я хочу знать раз и навсегда: на что я могу рассчитывать?!

— Ну, это я могу вам сказать. Вы можете рассчитывать на взыскание.

— Как?

Взыскание, говорю, — вот на что вы можете рассчитывать.

— Это еще за что?

— А за то, что затянули со сроками постройки — это раз. И за то, что хотите сдать корпус в недоделанном виде, — два.

— Ага. Ага. Так. Понимаю. Ага. А в смысле квартирки — это было, так сказать, пустым посулом — правда? Не принципиально, знаете, как-то…

— Нет, почему?.. Было бы за что, дали бы и квартиру. А теперь — сами посудите: за что же вам давать? — если подходить именно — с принципиальной точки зрения…

— Ага. Ага. Так. Отчасти — да… Ну, что же, прощения просим, товарищ предфабкома. Извините, если что не так…

— Думаю, не извиним.

— Как вы сказали?

— Я сказала: не извиним ни задержку, ни — недоделки. Так и знайте, товарищ прораб. До свидания.

— (Вздох.) Ох, до свидания… Уж теперь постараюсь поскорее с вами свидеться.

— Только — на очищенной площадке и в доме без недоделок!

— Это-то я понял… Это — само собою…

— Что и требовалось доказать.

Столик для дежурной сестры в медицинском учреждении. За столиком и сидит эта сестра в белом халате и белой косынке. Она одна в комнате, зевает, скучает и от скуки сама с собою разговаривает:

— Господи, тоска-то какая… уа-а-а-а-а… Хоть бы где-нибудь кто-нибудь взбесился… уа-а-а-а-а… Может, укусили бы кого-нибууууа-а-а-а-а… Может, тогда и к нам кто-нибуаааа… а-а-а… пришел… Ведь вон подруга моя — Дуся Агапкина как хорошо устроилась… уаааа… Тоже сестрой, при одном вытрезвителе… Так туда каждую минуту пьяных привозят… Один пьяный — так ругается, другой — этак… третий дерется, четвертого — тошнит… прямо как в театре!.. А у нас пока кого-нибууууаа… укусят, прямо засохнееешь!

И снова она зевает. А через некоторое время входит посетитель.

— Здравствуйте, товарищ сестра! — вежливо говорит он.

— Здруааааа…

— Вот у меня к вам, понимаете ли, какой есть вопрос…

— Куааааакой еще?., уааааа…

— Да прямо совестно говорить… был я вчера в гостях…

— Нуаааа?..

— А там у них щеночек есть. Некто Бобик…

— Так что же он вас — укусииииааааа?

— Да. А как вы догадались, товарищ сестра?

— Так ясно: раз вы к нам прииишлиии-ааа…

— Нет, он весь, знаете ли, вот такой: сантиметров десять двенадцать… Ну, что он мог укусить?.. А жена меня из дома выгнала. Говорит: «Без прививки не возвращайся; я через тебя беситься не желаю!» Это у вас надо прививать?

— У нас… давайте заполним форму номер двадцать восемь…

И сестра вынимает лист бумаги длиною в полотенце.

— Товарищ сестра, это все писать, так я же на работу опоздаю!

Но сестра говорит железным официальным голосом:

— Укушенный, подойдите поближе.

— Как вы меня назвали?!

— Укушенный. А кто вы теперь? Только он. Ваша фамилия, укушенный?

— Нда… ну, пишите: Бобков.

— А укусил вас кто?