На следующий день Белла решила освоить какое-нибудь заклинанием попроще, где не требуется выделывать рукой архисложных движений, но, к ее ужасу, почти все чары содержали в своем описании что-то подобное, и Белла решила изменить тактику.

— Мама, покажи мне пожалуйста Вингардиум Левиосу, — попросила она.

— Вингардиум Левиоса! — лениво произнесла миссис Блек, и, небрежно взмахнув волшебной палочкой, подняла в воздух тяжелое блюдо с вишневым пирогом.

— А что ты при этом делаешь рукой? — спросила Белла, с завистью глядя на зависшее в воздухе блюдо.

— Да не знаю, — пожала плечами мама. — Нужно слегка взмахнуть, вот и все.

— А почему у меня не выходит?

— Может, ты слишком напрягаешь руку? Все движения должны быть легкими и свободными, — мама сделала рукой несколько изящных взмахов. — А, вообще, ловкость приходит только с годами.

— Что же, мне теперь ждать несколько лет? — разочарованно спросила дочка.

— Ну это условно. Все зависит от того, насколько много ты будешь тренироваться.

Услышав эти слова, Белла решила, что будет тренироваться много. Она поговорила с отцом и попросила выделить ей комнату под собственный кабинет, где бы она смогла хранить все свои книги, варить зелья и заниматься заклинаниями, не опасаясь попортить мебель. Отец охотно поддержал эту затею и предоставил ей довольно просторное помещение в отдаленной части дома, поручив домовикам оборудовать там все необходимое.

Через несколько дней комната была готова, и, переместив туда все, что нужно, включая клетку с подопытными мышами, Белла приступила к отработке заклинаний.

Следуя маминому совету, она пыталась максимально расслабить руку во время использования колдовства. Упражнения сделали свое дело, и заклятия стали постепенно получаться. К сентябрю Белла уже спокойно левитировала предметами и освоила еще несколько бытовых чар.

Посложнее дело обстояло с магией огня и воды. Поджигать-то Белла научилась быстро, а вот поджигать именно то, что нужно, а не обои или шторы, ей пока не удавалось. Что касается заклинания «Агуаменти», то часто вместо воды из палочки шел пар или брызги, как из пульвелизатора, поэтому Белла приказала домовикам, на всякий случай, поставить у себя в кабинете емкость с водой и попросила отца наложить огнеупорное заклятие на все поверхности, дабы избежать пожара.

За всеми этими занятиями август пролетел незаметно, и наступил канун первого сентября. Белла была вне себя от счастья. Ей казалось, что с прибытием в Хогвартс в ее жизни должно произойти что-то совершенно невероятное и потрясающее. Всю ночь перед отъездом она пребывала в радостном волнении и не могла уснуть.

После долгих и волнительных сборов все семейство в полном составе отправилось на вокзал.

— Вы это серьезно? — поморщилась Белла, когда ей сообщили о необходимости пройти сквозь стену.

— Да, Белла, иного пути на платформу девять и три четверти нет, — подтвердил отец ее худшие опасения.

«Какой ужас! — подумала она, брезгливо погружаясь всем телом в камень.— Чего только не придумают, чтобы скрываться от маглов!»

Убедившись, что ее волосы не застряли в кирпичах, Белла смогла, наконец, оглядеть легендарную платформу. Вид толп учеников, оживленно снующих туда-сюда с тележками и чемоданами, навевали на нее ощущение восторга и радостного возбуждения. Она редко бывала в таких людных и шумных местах, и ей трудно было поверить, что заточение в четырех стенах с родителями и сестрами наконец-то сменится новым, многообещающим этапом в жизни.

До отправления поезда оставалось еще минут двадцать, поэтому школьники не торопились садиться в вагоны. Каждого ученика окружала целая толпа провожающих родственников, с которыми хотелось побыть подольше.

— Эй, малявка Би! — вдруг услышала Белла за спиной знакомый голос, от которого ее всегда передергивало.

— Какого черта тебе надо, придурок? — огрызнулась она, злобно прищурившись.

— Что ты тут забыла? — насмешливо улыбнулся Сириус, сложив руки на груди. — Неужели тоже получила письмо? Ты уверена, что оно не поддельное? Может, тебя кто-то разыграл? Сквибов не берут в Хогвартс.

— Я покажу тебе сквиба! — гневно выкрикнула Белла и резким движением достала из кармана волшебную палочку.

— Вы посмотрите, она и палочку где-то украла! — захохотал Сириус.

Прежде чем девочка успела что-либо ему ответить, между ними встала Друэлла.

— А ну прекратите немедленно! Трисси, сейчас же убери это!

Белла нехотя спрятала волшебную палочку обратно и угрожающее зыркнула на неприятеля, одним глазом выглядывая из-за материнского плеча.

«Ну подожди, вот только доедем до Хогвартса!» — гневно подумала она.

— Сириус, а где твои родители? — спросила Друэлла, пытаясь отвлечь на себя его внимание. — Я почему-то еще не встретила их сегодня.

Сириус начал что-то ей отвечать, но их прервала подбежавшая сзади Дромеда.

— Мама, нам уже пора! Если мы не сядем в поезд прямо сейчас, то не найдем свободное купе.

— Ах да, конечно, — спохватилась та, оставив племянника в покое.

Настало время расставаться. Мать крепко обняла дочерей, отец долго держал каждую из них за руки, желая удачи и успехов в учебе, а Цисси даже всплакнула и взяла с сестер обещание каждую неделю присылать ей письма.

После всех этих трогательных сцен сестры, наконец, оказались в ближайшем вагоне, и хотя в нем было полно свободных мест, Дромеда настояла на том, чтобы пройти дальше.

Они миновали чуть ли не половину состава, прежде чем старшая сестра нашла нужное купе.

— Меда! — хором приветствовали ее две пассажирки, едва та успела открыть дверь.

— Ирма! Эверли! — воскликнула, в свою очередь, Дромеда, кинувшись их обнимать.

Оглушенная таким бурным изъявлением чувств, Беллатриса вжалась в стену, чтобы не быть задавленной.

— Девочки, познакомьтесь, это моя младшая сестра Белла, о которой я вам рассказывала, — опомнилась, наконец, Дромеда. — Белла, а это Ирма Томпсон и Эверли Вуд — мои самые лучшие подруги!

В подтверждение того, что они «лучшие», подруги радостно завизжали.

— Очень приятно! — прощебетала Ирма.

Она была невысокого роста, пухлая, с округло стрижеными волосами, практически «под горшок», таким же круглым лицом и в очках с оправой вызывающего лилового цвета.

— И мне! — присоединилась Эверли.

Вторая девочка, напротив, была худой, высокой, с длинными светлыми волосами, разлетающимися во все стороны, точно пух, и красноватой кожей.

Как ни странно, но при такой разительной разнице внешних данных, обе подружки были каким-то мистическим образом похожи между собой, то ли выражением лица, то ли манерой речи, то ли истерическим восторгом в глазах.

Белла сдержанно улыбнулась и кивнула, надеясь, что этого хватит для того, чтобы выразить свою радость новому знакомству.

— Ну, рассказывай! Что нового? С ума сойти, сколько мы не виделись! — закончив с церемониями, тут же накинулись подруги на Дромеду.

— Да вроде ничего особенного… — отвечала она. — А вы, кстати, уже прочитали новый роман Фриды Фишер?!

— Осенняя омела! — воскликнула Ирма, всплеснув руками. — Он просто потрясающий! Я перечитывала его все лето!

— А мне было ужасно жаль Абигейл, — с грустью прибавила Эверли.

— Мне тоже, — согласилась Дромеда, — но ведь она отказалась от магии ради любви…

— В смысле? — вдруг встряла в разговор Белла, которая до сих пор скромно сидела в углу и не подавала голоса.

— Ты что, не читала? — изумилась Ирма так, как если бы узнала, что Белла не умеет читать вообще.

— Я не читаю романы, — ответила та, едва сумев побороть пренебрежительный тон.

В ответ подружки Дромеды посмотрели на нее с искренним состраданием.

— Абигейл — волшебница, и она влюбляется в магла Винсента, — решила Эверли пояснить сюжет. — Но ее родители не принимают его и не хотят, чтобы они были вместе. Чтобы их разлучить, они доносят на Абигейл в Министерство и обвиняют ее в нарушении Статута о секретности. Тогда Абигейл сама ломает свою палочку и уходит вместе с Винсентом, потому что она не хочет быть частью мира, где ей нельзя любить.