— О, детка, не такой конец. Я имел в виду, что мы можем покончить с притязаниями волков, сделав тебя недоступной. Если ты уже востребована, то им придется отказаться от своих усилий.

— Востребована? Кем?

Хейдер фыркнул:

— Ты действительно хочешь спросить? Я говорил тебе об этом сегодня утром и повторяю ещё раз. Ты моя пара.

Как правильно прозвучали слова, произнесённые им, но разве она уже не была наивной девочкой, которая когда-то поверила другому сладко говорящему мужчине?

— Как ты можешь быть в этом уверен? Мы даже не принадлежим к одному виду.

— И что же?

— У меня на тебя аллергия.

— Но уже становится лучше. Посмотри на нас, вместе в машине, а ты ещё ни разу не чихнула.

Как быстро он забыл о её приступе, когда обнял перед тем, как уйти и допросить Сэма. Она заметила, что он переодел рубашку — результат слишком большого количества чиханий или крови от допроса?

— В смешанных браках часто бесплодие. — Дети, то, чего она так старалась не иметь с Гарри. Без ведома покойного супруга ей поставили внутриматочную спираль. Смирившись со своей судьбой, она отказалась разделить её с невинным ребенком.

— Значит, возьмём приемного. Или будем жить, воспитывая чужих детей. У прайда есть множество малышей, которых мы можем баловать и одалживать. Я уверен, что тетя Хильда с удовольствием скинула бы на время нескольких своих отпрысков, чтобы отдохнуть.

Он говорил об этом так просто. Заманчиво.

— У тебя на всё есть ответ.

— За исключением одного вопроса, который я задал. Ты будешь моей парой?

Прикусив язык, Арабелла удержалась от того, чтобы сказать «Да!» Она не должна в это ввязываться. Ей нужно время подумать.

— А если я скажу «нет»? — Он стал бы её принуждать?

— Тогда я буду выть под твоей дверью и преследовать, глядя на тебя умоляющими кошачьими глазами, пока ты не сломаешься и не закричишь «да». Кстати, ты также будешь кричать, когда мы наконец останемся одни и я закончу то, что мы начали сегодня.

Как не вовремя он вспомнил о поцелуе. Этот полный страсти, обжигающий поцелуй. Ох.

— Я… я… — Правильного ответа на его вопрос «Ты будешь моей парой?» не существовало. Она могла бы перечислить так много веских аргументов, почему она должна отказаться. И все же… ей хотелось сказать «да».

«Он наш. Мы должны заявить на него права».

Как будто она прислушивалась к той половине себя, которая предпочла спрятаться от мира.

«Я должна спрятаться. Так будет лучше. Это я во всем виновата».

Арабелла могла бы продолжить расспросы, но они притормозили перед домом, и лакей в униформе придержал для неё дверь.

Потом её окружили кошки. Возбуждённые львицы, которые набросились на неё с вопросами.

— Это правда, что кто-то напал на вас на ранчо?

— А кто-нибудь наложил лапу на пойманного волка?

— Этот цвет ногтей делает мои пальцы толстыми? — Вопрос был задан не ей конкретно, а вообще. Но он оказался единственным, на который Арабелла смогла ответить.

— По-моему, очень мило.

— Дамы. Если вы не возражаете, Арабелле нужно отдохнуть после нападения. Но будьте начеку. Патрулируйте территорию. Волки объявили войну, и мы должны показать им, почему эта грёбаная идея глупа.

Радостные возгласы встретили его заявление.

Хейдер обнял Арабеллу за талию и повел сквозь толпу любопытных. Этот звук, каким бы дружелюбным он ни был, напомнил ей, насколько прайд отличается от стаи.

— А ваши женщины всегда такие?

— Что ты имеешь в виду? Шумные? Влезающие во все дела? Кровожадные? Да, по всем трем пунктам. — С какой гордостью он это произнёс.

— Тебя это не беспокоит?

Хейдер нахмурился:

— Почему это должно меня беспокоить? Они просто остаются самими собой. Это может иногда сводить меня с ума, и уединение — это то, что они не уважают, но именно это делает их такими бесценными для меня. Друг для друга. Мы уважаем наши разные личности. Мы поощряем сплоченность, особенно когда речь заходит о семье. Мы не только львиный прайд. У нас есть гордость. Ррр.

Его притворный рёв заставил Арабеллу улыбнуться.

— Ты говоришь об этом так просто.

— Так и есть. Мы такие. Вот почему ты принадлежишь нам. Или точнее мне.

Неумолимость — ещё одна черта, которой обладали львы в изобилии. Хейдер, казалось, решительно настроился получить её согласие стать его парой.

Вопрос в том, осмелится ли она?

Давным-давно она думала, что понимает, как сделать подобный выбор. Она всё испортила.

«Но признайся, ты видела знаки. Ты просто решила не обращать на них внимания».

Точно так же как в данный момент она должна проигнорировать Хейдера, чтобы подумать.

Закрыв дверь спальни и оставив Хейдера — искушение, которое он вызывал, — позади, она прислонилась к двери и не смогла удержаться, чтобы не вспомнить прошлое.

Да, она видела признаки того, что у Гарри была тёмная сторона. Его вспыльчивый характер, когда всё шло не так, как он хотел. Грубые и сексистские замечания, которые она предпочла проигнорировать.

Однако его истинная порочность не проявилась до тех пор, пока он не убедил её выйти за него замуж, а затем привёл в лоно своей стаи.

Первая пощечина, потому что его бекон был пережарен, оказалась шокирующей. Первое избиение, потому что она осмелилась сказать ему, что ей не нравится его обращение, ещё больше.

«Пожалуйста, не делай мне больно».

Мольба, которая опозорила её и ничего не дала.

Но это напоминание о том, что она не может доверять своим суждениям. Ей не следует торопиться.

И именно с этими мыслями, кружащимися в голове, она заснула — и провалилась в свой кошмар.