— — А что такое Холландейл?

— Местечко, где расположен ипподром.

— А, понятно.

Мэллоу бросил газету на пол.

— Ты в состоянии обсудить случившееся, крошка? — спросил он девушку.

Кара еще крепче прижалась щекой к груди пилота.

— Думаю, что да, — ответила она.

— Тогда перед тем, как перекусить, давай проанализируем то, что произошло. Пожалуйста, повтори, что сказал тебе Родригес относительно какого-то парня.

— Хорошо. Говорил Родригес со мной в основном на урду.

— А что это такое?

— Язык, на котором говорят в некоторых мусульманских странах. Думаю, что он происходит от хинди, но алфавит у него арабский. Так вот, предупредив меня, чтобы я не оборачивалась, Гонсалес сказал, чтобы я сообщила какому-то Хассану имя парня и название отеля, в котором он работает. А еще все, что рассказала мне про него Анжелика Бревар. Он пообещал, что за эту информацию я получу еще сорок тысяч долларов. После их получения меня должны были отвезти на то же место, с которого забрали. С этого момента я могла бы забыть, что когда-то с ними встречалась.

— Тебе неизвестно, о каком парне шла речь?

— Нет.

— А что ты ему ответила?

— Я сказала, что не хочу иметь с ними никаких дел и что я вообще не знаю никакую Анжелику Бревар.

— А что было потом?

— Родригеса убили.

— А кто, не видела?

— Нет, но думаю, что Родригес знал того, кто в него выстрелил. Как только я обернулась, он по-английски произнес: "О нет, нет”. Получается, то, что произошло, явилось для него полной неожиданностью.

— Ну хорошо, — сказал Мэллоу. — Если мы в одиннадцать собираемся быть у ступенек публичной библиотеки, то нам следует хоть немного подкрепиться. Насколько я помню, в двух-трех милях от этого мотеля стоит придорожный ресторанчик, этакий приют для туристов. Там готовят отличные стейки.

Кара вытянулась на кровати во весь рост и попыталась разобраться в том, что с ней происходит. С Мэллоу она всегда чувствовала себя в полной безопасности, а то, что он иногда себе позволял, за что она порой на него обижалась, было не в счет. Сейчас, глядя на пилота, Кара испытывала самые нежные чувства. Она была чрезвычайно благодарна Джеку за все, что он сделал для нее в эти последние несколько часов, и хотела хоть как-то отблагодарить его.

Девушка приподняла голову, подставив лицо для поцелуя.

— Джек, нам действительно уже пора уезжать? — спросила она.

— Нет, у нас в запасе еще несколько минут.

— Тогда…

***

Кара ехала, откинув голову на спинку глубокого ковшеобразного сиденья автомобиля. От ночной поездки она испытывала истинное блаженство. Легкий ветерок ласково шевелил ей волосы, а трели цикад и даже надрывное кваканье лягушек, доносившееся из придорожных канав, доставляли ей удовольствие. Она чувствовала себя снова семнадцатилетней девушкой той поры, когда еще не выходила замуж за Сесла. Она надеялась, что прощание с Джеком обойдется без слез, хотя и расставание с ним обещало быть не из легких. Не отрывая спины от сиденья, Кара повернула голову и посмотрела на Мэллоу. “А может случиться так, что я с ним уже и не расстанусь?” — подумала она.

Придорожный ресторан под названием “Деревня семинолов” Каре понравился сразу. Кроме большого зала, тут находился и сувенирный магазин, где продавались семинольские куклы, одетые в яркие полосатые юбочки, морские раковины, живые морские коньки, апельсины в сетках и высушенные крокодильчики. Рядом располагался небольшой зоопарк, предназначенный для того, чтобы удивлять детей туристов, путешествовавших из одного штата в другой по известному маршруту “Тропа Тамайами”.

В зоопарке содержались живые крокодилы, семейка дружелюбно настроенных енотов, несколько оленей, привезенных из парка Эверглейдс, и кажущийся одиноким слоненок, который позванивал цепью, когда, захватив в очередной раз своим длинным хоботом пучок сена, отправлял его в рот. Неподалеку от загона, в котором находился прикованный к цепи слон, на деревянном основании стоял паланкин, на котором ярко-красными буквами было выведено:

"ПРИГЛАШАЕМ ОТОБЕДАТЬ В “ДЕРЕВНЕ СЕМИНОЛОВ”.

Прогулки на слоне для детей бесплатны.

Часы работы: с 10.00 до 17.00”.

Похлопав слона по ноге. Кара с большим интересом осмотрела паланкин.

— Когда-нибудь я в нем все-таки да прокачусь, — сказала она.

— Тогда удачи! — пожелал ей Мэллоу. — Но я все же больше привык к реактивным самолетам. Считаю, что они гораздо безопаснее.

— Нет, я вполне серьезно, — заметила девушка. — Не могу с уверенностью сказать почему, но для меня поездка на слоне стала навязчивой идеей. Может быть, потому, что у меня это ассоциируется с огромным богатством, а я страстно хочу иметь деньги. Очень много денег!

— Знаю. Ты мне уже об этом говорила. Это все потому, что в детстве ты жила бедно, — сказал Мэллоу и, пожав плечами, добавил: — А кто из нас не был бедняком? Хорошо помню те годы, когда у нас в Джорджии был неурожай хлопчатника и наша семья так бедствовала, что дети неделями не видели ни кукурузного продела, ни даже чечевицы.

— А что такое продел?

Мэллоу молча взял Кару под руку и повел ее в ресторан.

— Сейчас узнаешь. Возможно, и то и другое нам подадут на гарнир к мясным стейкам. Здесь, на юге, местные жители добавляют их к каждому блюду.

Говяжий стейк, который принесли Каре, оказался огромным куском мяса и таким мягким, что его можно было резать вилкой. Понравилось ей и то, что было на тарелке в качестве гарнира. По вкусу блюдо напоминало пирог из взбитого теста с куском жареного мяса, который она никогда не могла должным образом приготовить Сеслу, а по запаху — жареный окорок или бекон. Каким же мог быть вкус у не заправленного ничем продела или пшенки, Кара догадаться не могла.

Работая вилкой и ножом, девушка задумалась над отношением к еде у людей, проживающих в разных странах. По ее глубокому убеждению, большинство мужчин-британцев живут только для того, чтобы есть исключительно ростбиф с безвкусной вареной картошкой, бороться в саду с улитками и постоянно твердить, что от секса удовольствия они не получают. Однако через пролив, всего в двадцати милях отсюда, живут их французские собратья, которые ненавидят ростбиф и ни за что не станут есть вареную картошку. Зато они обожают escargots [Улитки (фр.)], утопленные в сливочном масле, и считают потерянным для себя тот день, в который не поцеловали ни одну женщину.

Кроме того, Кара прочитала, что есть на земле места, где люди едят друг друга.

Ход ее мыслей постоянно прерывался воспоминаниями о том кошмаре, который ей довелось пережить. На его фоне все волнения по поводу неприятностей в аэропорту, ее неожиданного поселения в шикарном номере, разговора с мерзкой девицей Конни Шварц, ее дальнейших отношений с Джеком Мэллоу отошли на второй план.

Кара поправила растрепавшиеся волосы на голове небольшой куклы, которую купил для нее Мэллоу. Если бы всего неделю назад кто-то в ресторане стамбульской гостиницы “Хилтон” подошел к ней и сказал, что она в Южной Флориде в придорожном ресторане, расположенном на маршруте “Тропа Тамайами”, в компании высокого белокурого пилота, с которым менее чем за двое суток переспала четыре раза, будет есть нечто, называющееся проделом или пшенкой, то она обозвала бы этого человека сумасшедшим.

— Ну, как стейк, дорогая? — поинтересовался Джек.

— Просто потрясающий! — ответила Кара.

Глава 11

Гараж и склад подержанных гоночных автомобилей, главным образом развалюх, располагались неподалеку от скоростной магистрали. Келли, их владелец, уже собирался закрываться на ночь, когда к нему на двор въехали двое молодых парней.

— Нет, это абсолютно исключено, — стараясь оставаться вежливым, ответил он на предложение ребят купить у них машину. — Меня не волнует, сколько вы в нее вложили сил и какие у нее прекрасные внутренности. Я ее все равно не куплю, какую бы цену вы за нее ни назначили. Я знаю, что она уже ни на что не годится.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: