Но что за мыслив такое время! С трудом, Алекс, наконец, оторвал свой взгляд от темноволосой красавицы, успев отметить, что глаза у юной феи небесно-голубые.

Он вновь повернулся к Закери и понял, что все это время глаза брата не отрывались от него ни на мгновение.

– Ты собираешься представить нас друг другу, Зак? – Девушка встала и легким, изящным движением отряхнула юбку.

Такой обычный для женщины жест, но Алекса поразила природная грация, с которой она его сделала.

Она подошла поближе, и Алекс обнаружил, что прелестная незнакомка и его брат тоже промокли. Интересно, что эти двое делали снаружи в такую погоду в преддверии столь печального и прозаического события, как похороны? В нем шевельнулось любопытство и что-то еще – досада, может быть.

– Лорд Росс, – очень официально произнес брат, – это мисс Элизабет Тэвисток, друг нашей семьи.

Алекс взял протянутую ему руку мисс Тэвисток и отвесил ей элегантный поклон. Пальцы девушки были прохладными и нежными, и ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы она прикоснулась к его пылающему лбу.

Лорд Росс! Закери назвал его лордом Россом, и тепла в этом обращении присутствовало не больше, чем во вбитом в крышку гроба гвозде! Теперь он понял, как глупо с его стороны было надеяться на то, что после целых семнадцати лет разлуки их отчужденность может развеяться после первой же встречи.

– Как поживаете, мисс Тэвисток? – спросил он, довольный уже тем, что имеет возможность отвлечься от своих мыслей, и неохотно выпустил ее руку.

– Спасибо, прекрасно, – приветливо ответила молодая леди, – если, конечно, не считать того, что я промерзла до костей.

Алекс с удивлением взглянул на нее. Во взгляде голубых глаз явно сквозила улыбка.

– Разумеется, мисс Тэвисток, вы, без сомнения, должны мерзнуть в промокшей одежде. Сожалею, что не подумал об этом и задержал вас. Вероятно, вам лучше всего сразу вернуться домой и переодеться.

– И не подумаю, – решительно возразила она. – Сэдди поможет мне снять это проклятое мокрое платье и высушить его над огнем. Ничего страшного – посижу в это время в нижней юбке.

Алексу в беседах с друзьями неоднократно приходилось выслушивать провокационные намеки на нижнее белье их подруг, произносимые шепотом и на ухо, но никогда еще он не слышал из уст женщины благородного происхождения столь откровенного упоминания о столь интимных женских вещах. А мисс Тэвисток определенно девушка не из простых. Черное шелковое платье, которое она так решительно собиралась с себя сбросить, было прекрасно сшито. Ее произношение, очаровательный, хрипловатый голос – все безукоризненно. И хотя сейчас ее густые волосы немного растрепаны, шелковистые каштановые локоны, спускающиеся ниже плеч, скреплены дорогими гребнями из слоновой кости. Да она просто чудо, решил Алекс, с восторгом глядя на только что замеченную им ямочку на ее правой щеке.

– Вряд ли Сэдди будет в восторге, Бесс. Ей и так сегодня немало досталось, а ты еще хочешь, чтобы наша ворчунья спасала тебя от очередного скандала с твоей матерью, – сказал ей Закери ласковым, но решительным то ном, как будто разговаривал с трудным, но обожаемым ребенком.

– Сэдди уже примирилась со мной, Зак, – дерзко возразила она. – Да и ты уже должен бы привыкнуть.

Если она друг семьи, то, очевидно, очень близкий, подумал Алекс, потому что они разговаривали друг с другом, как брат и сестра.

– Может быть, я еще и не привык к тебе, Бесс, но время у нас есть, – ответил Закери с улыбкой.

Эта девушка умудрилась выжать улыбку даже из него, с невольным уважением подумал Алекс. Но что имел в виду Зак, когда сказал, что у них есть время? Неужели они…

Бесс повернулась к Алексу. Похоже, вопрос, который он мысленно задал сам себе, отразился на его лице.

– Если ваш брат еще не сказал вам об этом, лорд Росс, то скажу я. Зак и я более чем просто хорошие друзья, – мы помолвлены.

Несмотря на кратковременную встречу, это известие поразило Алекса. Поведение Зака и Бесс совсем не походило на поведение влюбленных. И, что поразило его еще больше, он, оказывается, расстроился, что эта темнокудрая красавица оказалась занята.

Боже, неужели он мог бы домогаться девушки, с которой помолвлен его брат? Он же в первый раз ее видит. К тому же сейчас самое главное для него – восстановить хотя бы подобие взаимоотношений с Закери, залечить старые раны, а не затевать новую интрижку. Его собственные понятия о чести требовали того, чтобы он сурово подавлял в себе малейшую мысль о романе с мисс Тэвисток. Теперь, когда он узнал, что та должна стать его свояченицей, она стала для него недоступна. В конце концов, что из того, если к списку его побед добавится еще одна хорошенькая девочка?

– Бесс! – Алекс поразился неожиданно суровым тоном брата. – Мне кажется, мы договорились с тобой никому не сообщать о нашей помолвке до тех пор, пока не состоятся похороны деда.

– Мы договаривались не говорить только твоим родным, – многозначительно подчеркнула она.

Алекс и Закери замерли, услышав столь прямое напоминание об их отношениях. Да, они были братьями, но Зак, казалось, собирался вообще игнорировать этот факт. И то, что он решил не сообщать Алексу о своей помолвке, служило еще одним доказательством глубокого раскола. У Алекса что-то сжалось внутри, как будто грудь стянули тяжелыми цепями. Он внезапно почувствовал страшную усталость.

– Позвольте мне принести вам обоим мои искренние поздравления, – сказал он с вымученной улыбкой. – Но давайте покончим с бесконечной взаимной вежливостью, дорогая мисс Тэвисток. Я никогда не прощу себе, если вы простудитесь. К тому же мне тоже надо отдохнуть с дороги. – Повернувшись к Закери и стараясь говорить самым естественным тоном, Алекс добавил: – Если, конечно, твой дворецкий удосужится проводить меня в какую-нибудь свободную комнату.

Зак улыбнулся, и Алексу показалось, что эту улыбку он заслужил.

– Дед отлично научил Стиббса искусству обескураживать посетителей, – просто объяснил Зак, – особенно тех, которых он никогда до этого не видел. – Его прищуренные глаза, казалось, пронзили Алекса насквозь.

Алекс нахмурился. Брат действительно вел себя так, как будто их отношения прервал именно он, Алекс, а не сам Зак. Это чертовски раздражало его!

Обескураженный и встревоженный, чувствуя необходимость побыть одному и привести в порядок свои путаные мысли, он проворчал:

– Что ж, буду тебе весьма признателен, если ты заставишь старого грифона вспомнить о своих обязанностях и приготовить для меня спальню. Мне хочется переодеться перед прибытием поверенного.

– Разумеется, – с холодной вежливостью заверил его Зак. – Но ты уверен, что до конца отдал долг последней вежливости деду? – И его взгляд остановился за спиной Алекса.

– Да, не сомневайся, – ответил тот, борясь с соблазном напрямую высказать брату свои чувства.

Закери кивнул и направился к дворецкому Стиббсу, который по-прежнему стоял над душой все еще моющих пол горничных.

Глядя на уходящего Закери, Алекс почувствовал, как сердце сжимается от нового огорчения. Все эти долгие годы он сожалел о потере своего пятилетнего брата. Перед глазами Алекса всегда стоял маленький мальчик, хотя разумом он отлично понимал, что с каждым днем малыш становится все старше. Тот ребенок исчез навсегда, и он должен перестать сожалеть об этом. Но почему они так далеки друг от друга? Откуда эта пропасть, что пролегла между ними, ставшими уже взрослыми людьми?

– Господи, какой же я дурак, – негромко произнес он.

– Вы так думаете? – долетел до него чей-то шепот. На нижней ступеньке лестницы стояла Бесс. Она лукаво смотрела на него, и по понимающему выражению ее лица он понял – девушка услышала дурацкую фразу и догадалась, что с ним что-то происходит.

Смущенный тем, что обнаружил свою ранимость перед этой хохотушкой – невестой брата, Алекс сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.

– А разве нет, мисс Тэвисток? Я позволил себе надеяться на то, что мой камердинер прибудет сюда раньше меня и все приготовит. Коляска бедняги, должно быть, застряла в какой-нибудь трясине и он решил добираться более медленным, но надежным способом. Мне кажется, дорогая мисс, что я тут лишний, не так ли;