Я почувствовал, как изменила свое мнение школа обо мне. Учителя стали ласковее и добрее, у девчонок я был кумиром, у парней появилось больше зависти и уважения. Светка после этого нового года, как то стала взрослей. Она по прежнему, серьезно занималась со мной по школьной программе, но уединятся мы стали реже. Зато Светина мама драла с меня десять шкур за нотную грамоту и пожалуй, благодаря ей, я мог петь по нотам.

- Коля, - говорила она, - у тебя божий дар не только с голосом, правильным дыханием, но с твоей памятью и слухом. Я просто поражаюсь, как ты можешь с первого раза запомнить слова и музыку.

- Я и сам не знаю. Дед Филипп, что жил здесь раньше, говорил мне, что были в войну точно такие же случаи. Один такой, как он помнит, это было с гранатой, она разорвалась рядом с парнем. Ни осколочком не задело бедолагу, даже не контузило, зато после этого взрыва он не мог заснуть. До конца своей жизни так и не спал. Может я тоже получил какое то отклонение.

- Может быть. Я тебе советую, как приедешь в город, сходи к врачу, пусть тебя посмотрит.

- Хорошо.

- А теперь пойдем дальше, ты сейчас по нотам, без музыки, спой русскую народную песнь про горе - горькое, которое шлялось по свету, - она вдруг улыбнулась мне. - На ноты. Давай.

Я запел и почувствовал, как захватывают слова, сливаясь с чувствами и внутренней звучащей музыки. У меня самого на душе стало тоскливо и хотелось чуть ли не плакать. Я слушал сам себя и звуки лились от сердца. Песня закончилась и на последней ноте я сам чуть не прослезился. Посмотрел на Светкину мать, та отвернулась к окну и ни слова, сама Светка, разинув рот, глядела на меня неподвижным взглядом мраморной Дианы. Тишина такая, что слышно, как ходики настенных часов стонут металлом, сжимающейся и разжимающейся пружины. Но вот Светкина мама развернулась, глаза наполнены влагой.

- Я... никогда не слышала такого... Ты вкладываешь в песню слишком сильно свою душу. С ужасом думаю..., хватит ли тебя надолго с таким исполнением...

Очнулась Светка. Она подошла ко мне, поцеловала в щеку и выскочила из комнаты.

- Чего это она?

- Это знак благодарности.

- Я могу идти домой?

- Иди.

Восьмого Марта меня попросили спеть на концерте в школе. Я уже было согласился, но тут моя мама попала в больницу. Она переохладилась на прессовочном участке в цеху и заболела пневмонией. Тот самый доктор, что лечил меня, не смотрел мне в глаза.

- Ей, лучше? - спросил я.

- Коля, я бы не хотел тебя расстраивать, но твоей маме плохо. Дело не в пневмонии, а в ее сердце. Всю жизнь она трудилась на этой фабрике, на тяжелой и грязной работе и естественно, надорвалась. Я конечно, надеюсь на лучшее...

- Мне к ней можно?

- Да, пройди.

Мама лежит на койке у окна. Красное, мокрое лицо смотрело на меня безумным взглядом.

- Валя, - бормотала она, - Валя, это ты?

- Она не узнает тебя, - говорит мне сестра Аля, - уже без памяти почти сутки.

- Мама, - зову ее, - мама...

Взгляд на мгновение стал сосредоточенным.

- Колька..., ой... Дома все... - и тут опять, язык безумия коснулся мозга, - Возьми меня Валя...

- Кто это - Валя? - спросила Аля.

- Это наш папа, он погиб лет десять назад.

- Прости. Коля, ты лучше посиди в приемной, я должна ее протереть и вколоть укол. Потом тебя позову, когда ей будет получше.

Я пошел в приемный покой, сел на диван. Стрелки на больших часах начали свой нудный перескок с деления на деление. Меня никто не звал...

Проснулся от того, что трясли за плечо. Рядом стояла Света и ее мама.

- Коля, пошли домой, - просит Светина мама.

- А мама? Что с ней?

- Мамы больше нет. Она умерла.

Я тупо уставился в пол, сердце сжалось и слезы сами предательски потекли по щекам.

- Я... ее могу... увидеть?

- Нет, этого не надо. Ее уже увезли...

Я поднялся с дивана и медленно пошел к дверям на улицу. Что же делать, мамы больше нет.

- Может ты пойдешь к нам? - слышу голос Светиной мамы.

- Нет, я пойду домой.

Мы все так втроем и дошли до моего дома.

- Мама, ты иди к себе, - вдруг говорит Света, - я посижу с Колей.

- Хорошо.

Дома пусто и тихо. Я сел на лавочку, даже не сняв куртки и опрокинул голову на стенку. Света пошла на кухоньку и загремела там посудой. Через минут двадцать она вышла.

- Коля, я там тебе чай приготовила и бутерброды.

- Спасибо.

Света села рядом и я уронил голову к ней на колени. Она пальцами гладит мои волосы.

- Поплачь, может тебе легче будет.

Маму похоронили и я начал чувствовать нехватку денег. Мне не хотелось жить на иждивении семьи Светы, поэтому я пошел наниматься на работу в отдел кадров фабрики, где трудилась мама. Кадровик мне знаком, в поселке все знают друг друга. Дядя Федор курил большую изогнутую трубку и с усмешкой смотрел на меня.

- Наниматься пришел?

- Да.

- Ничего не выйдет. Ты еще малолетка.

- Но мне нужно жить дальше...

- А... Это другое дело. Руководство фабрики решило помочь тебе. До восемнадцати лет тебе будут выплачивать деньги в сумме, по среднему от заработной платы матери, из кассы предприятия. А вот после..., если сможешь конечно, прошу, приходи на работу.

- Как же так, - растерялся я, - ведь я же ничего не делаю...

- Ты учись. Мне уже говорили, что замечательно поешь. До твоего появления, сюда приходило много людей, ходатайствовали за тебя. Вот и пой дальше.

- Спасибо, дядя Федор.

- То-то, давай вали в школу. И запомни, касса у нас работает два раза в месяц 11 и 26. В списки ты занесен.

- До свидания.

- Иди-иди. А то смех, работать пришел... Моя жена ревела когда он пел, целую неделю ходила как помешанная, так была под впечатлением, а я после этого его с гидрантом поставлю, торф разбивать.

В Мае начались выпускные экзамены. Вместе со Светой мы готовимся к математике. Она сидит напротив меня и не дает мне отвлекаться.

- Колька, сиди спокойно, не смотри в окно.

- Света, куда же ты после школы...?

- В педагогический.

- Значит вместе в город поедем?

- Не знаю. Мне же надо сдавать туда вступительные экзамены, а вдруг я провалюсь.

- Разве музыкальное училище тебя не устраивает? Ты же хорошо играешь на пианино.

- Нет. Я как то оценила себя по новому и поняла, что бездарь. Опять ты меня отвлекаешь, учи теорему дальше.

В комнате наступает тишина, я добросовестно изучаю теоремы. Моя хорошая память позволяет мне это сделать быстро, почти с одного раза.

- Света, а где ты в городе остановишься?

Она в сердцах бросает ручку.

- Если ты сейчас не угомонишься, я уйду в другую комнату.

Опять по ушам бьют ходики.

Экзамены сданы. Мы окончили школу. После получения аттестатов, я утащил Светку на берег реки, где мы выпили бутылку вина и развалившись на теплой траве, болтали все, что не придет в голову.

- Я в Июле еду сдавать вступительные экзамены, - говорит Светка, щурясь на солнце.

- А где устроишься жить?

- Мама договорилась с одной из знакомых женщин в поселке, что я пока поживу у ее родственницы. Они раньше жили здесь. Может быть ты знаешь девочку, она вроде училась с тобой. Ее звали Варей.

- Варька? Да мы же с ней вместе лежали в больнице... ну... при том событии...

- Она тогда в саду была вместе с тобой?

- Да.

- Вот я к ней и поеду. Женщина уже позвонила к ним и договорились, так что раскладушку мне поставят.

- Передай Варьке большой привет от меня.

- Передам. А вы с Варькой... целовались?

- Нет. У нее были хорошие отношения с Васей.

- Это который погиб?

- Да.

- Сдам экзамены, мы с тобой вместе поедем в город и будем в разных общежитиях. Будешь приходить ко мне?

- А ты, разве ты не будешь приходить ко мне?

- Приду, дурачок, конечно приду..

- Я забыл тебе сказать, но из города мне пришло официальное письмо, где меня приглашают на первый курс консерватории без экзаменов с предоставлением общежития.