– Что ж, поехали. У меня внизу машина.

Когда мы вошли, до одиннадцати оставалось еще несколько минут, следовательно, Вульф торчал в оранжерее, а в кабинете никого не было. Я рассадил посетительниц по креслам, а сам помчался наверх. Вульфа я застал в теплице, где он отмывал руки.

– Орангутан по фамилии Джадд, – наябедничал я, – собирается засадить меня в тюрьму за то, что я ему надоедаю. Вы, наверное, его понимаете. Он из вашей излюбленной категории – смесь шелка с закаленной сталью, крутая личность. Он сказал полицейским, что Клифф наврал с три короба. Я прошвырнулся к Тингли, но никого не обнаружил. Зато, заехав к мисс Йейтс, я застал ее вместе с Кэрри Мерфи, и они в один голос заявили, что хотят поговорить с Эми Данкен; я сказал им, что она здесь, и привез их сюда.

Я испарился, чтобы не выслушивать его ехидных замечаний по поводу моего провала с Джаддом. По пути я заскочил в свою комнату, чтобы припудрить нос, но, услышав лязганье лифта, помчался вниз.

Во время церемонии представления Вульф вел себя вполне по-человечески. Потом, подав сигнал о том, что пора нести пиво, и дождавшись, пока Фриц водрузит поднос перед его носом, Вульф испустил умиротворенный вздох, откинулся назад и прищурился на Гвендолин.

– Мистер Гудвин сказал мне, что вы хотели поговорить с мисс Данкен. Ее здесь нет. Полицейские пришли с ордером и увезли ее.

– С ордером? – переспросила Кэрри Мерфи. – Вы хотите сказать, что ее арестовали?

– Да. Как важного свидетеля. Ее забрали прямо отсюда. Я не люблю, когда в мой дом вторгаются с ордером на арест. Я попытаюсь договориться, чтобы ее освободили под залог. А вы – ее друзья?

– Знакомые, – поправила мисс Йейтс. – Но не враги. Нам бы не хотелось, чтобы она понесла незаслуженное наказание.

– Мне тоже. Я не думаю, чтобы она была замешана в эту историю с хинином. А вы как считаете?

– Как и вы. А нам позволят встретиться с ней?

– Сомневаюсь.

– Дело в том, – выпалила Кэрри, – что мы не все сказали полиции! Мы не хотели, чтобы они узнали про хинин!

Вульф пожал плечами.

– Это нелепо. Они уже знают. И не только от мистера Гудвина, но и от мистера Клиффа. А о чем именно вы умолчали?

– Мы… – Кэрри осеклась и взглянула на свою начальницу. Мисс Йейтс поджала губы и промолчала.

Кэрри вновь обратилась к Вульфу:

– Мы не знаем, насколько это важно. По газетным сообщениям судить трудно. Это мы и хотели узнать у Эми. Можно спросить у вас?

– Попробуйте.

– Эми… она ведь была там?

– В здании компании Тингли вчера вечером? Да.

– В котором часу она пришла?

– В пять минут восьмого.

– И что случилось?

– Когда она вошла в кабинет, некто, прятавшийся за занавеской, ударил ее по голове тяжелым пресс-папье. Почти час она пробыла без сознания. Когда в восемь минут девятого приехал мистер Гудвин, она пыталась спуститься по лестнице, но снова лишилась чувств. Мистер Гудвин поспешил наверх, увидел, что мистер Тингли мертв, осмотрел место происшествия и привез мисс Данкен сюда. По ее словам, войдя в кабинет, дядю она не увидела; предполагается, что он уже был мертв.

Кэрри потрясла головой.

– Ничего подобного.

Брови Вульфа взметнулись вверх.

– Он не был мертв?

– Нет. И Эми его не убивала.

– Вот как? Вы там были?

– Нет, конечно. Но как она могла кого-нибудь убить, если была без сознания? Даже если бы очень захотела?

– Возможно, вы правы. Но вы исходите из предпосылки, что она говорит правду. Полицейские не столь галантны. А что, если она лжет? Что, если ее ударили после того, как она убила своего дядю? Может быть, она его убила сразу, как пришла!

– О нет! – торжествующе воскликнула Кэрри. – Это невозможно! Вот в чем дело-то! Мы точно знаем, что в восемь часов он был еще жив!

Вульф уставился на нее, выпятив губы. Потом налил себе пива, выпил, утер носовым платком губы, откинулся на спинку кресла и снова вперил в нее взгляд.

– Очень интересно, – пробормотал он. – Откуда вам это известно?

– Он разговаривал по телефону.

– В восемь часов?

– Да.

– С вами?

– Нет, – перебила мисс Йейтс. – Со мной. Я была дома. Мисс Мерфи сидела рядом и все слышала.

– Вы уверены, что с вами разговаривал именно мистер Тингли?

– Еще бы. Я его всю жизнь знала.

– О чем вы говорили?

Гвендолин ответила:

– О личном.

Вульф помотал головой.

– Так дело не пойдет, мадам. Полиция быстро собьет с вас спесь. Речь идет об убийстве. У меня, разумеется, таких полномочий нет, но раз уж мы с вами так далеко зашли…

– Это касается хинина. Одна из девушек сообщила мне, что видела, как мисс Мерфи совершила подозрительный поступок. Вчера днем – незадолго до закрытия. Положила кусочек смеси в крохотную склянку и спрятала ее. Я попросила мисс Мерфи объяснить, в чем дело, но она отказалась. Ответила, что ей нечего сказать…

– Я не могла…

– Позволь я закончу, Кэрри. После ее ухода домой я зашла к мистеру Тингли и собиралась рассказать ему о случившемся, но ему явно было не до меня. Я никогда в жизни не видела его столь расстроенным. Только что у него побывал Филип, его приемный сын, так что, скорее всего, это связано именно с ним, но мистер Тингли ничего не сказал. Я ушла с работы в четверть седьмого и направилась домой, на Двадцать третью улицу.

Я всегда хожу пешком; до моего дома всего семь минут ходьбы. Я сняла шляпу, пальто и калоши, поставила зонтик сохнуть в ванну, поела сардинки с сыром…

Она примолкла и хмыкнула.

– Это все из-за того, что меня всю ночь допрашивали в полиции. Я уже повторяю по заученному. Какое вам дело до того, что я ела? Примерно в половине восьмого пришла мисс Мерфи. По ее словам, она все обдумала и решила, что должна передо мной повиниться. От того, что она мне рассказала, я буквально взвилась на дыбы. В жизни не была так рассержена! Мистер Тингли подозревал, что хинин подкладываю я! Я!

– Это не совсем так, мисс Йейтс, – попыталась возразить Кэрри. – Он только…

– Ерунда! – отмахнулась Гвен. – Он ведь заставил тебя шпионить за мной, не так ли?

– Но он…

– А я говорю, что ты за мной шпионила! – Мисс Йейтс посмотрела на Вульфа. – С тех пор как у нас начались неприятности, мы следили за всеми работниками, не выпуская из виду никого – ни смесителей, ни разливщиков, – и отправляли мистеру Тингли все образцы, включая и тот, что делала Кэрри. А она, за моей спиной, шпионила за мной!

– Я выполняла приказ, – запальчиво возразила Кэрри. – Что я могла сделать?

– Ты – ничего. А он мог. Был бы он жив, я бы ни за что его не простила, но теперь…теперь я попытаюсь. Всю свою жизнь я отдала этой фабрике. Работала не покладая рук – и он это отлично знал. Знал, как я горжусь каждой баночкой, выходящей из этих стен, и все-таки приставил ко мне шпионку…

– Итак, – прервал Вульф, – вы позвонили мистеру Тингли, чтобы задать ему нахлобучку.

Гвен кивнула.

– Почему вы считаете, что это было в восемь?

– Потому что я посмотрела на часы. Сначала я позвонила ему домой, но, не застав там, перезвонила на работу.

– Он подтвердил то, что сказала мисс Мерфи?

– Да. Он во всем признался. Но даже не извинился. Сказал, что отвечает за наше дело, и никто, даже я, не может быть исключенным из числа подозреваемых. Заявил мне такое прямо в лицо!

– Не совсем так…

– Главное, что он так сказал! – Мисс Йейтс шмыгнула носом. – Я повесила трубку. Меня так и подмывало поехать туда и высказать все, что я о нем думаю, но я решила, что лучше подожду до утра. Потом, я жутко устала – это был страшный месяц. Кэрри еще сидела у меня, и я решила приготовить чай. Ее я винить не могла – она и в самом деле подчинялась приказу. Мы так и сидели и изливали друг другу душу до десяти часов, когда пришел полицейский.

– И сказал про убийство?

– Да.

– Но вы умолчали о своем телефонном звонке?