На следующее утро мы с Инкой проснулись от необычной тишины в бунгало.

— Послушай, я знаю, в чем дело, — сказала мне Инка. — Они все уплыли к островам, а нас будить не стали.

Я прислушался. Действительно, кроме шума моря, ничего не было слышно. Солнце лезло во все щели, внизу, под решеткой, был пустой истоптанный следами песок. Впечатление такое, будто летишь в решетчатой гондоле воздушного шара под ослепительно солнечным небом.

Мы вскочили и, наспех одевшись, выбежали в холл.

То, что мы увидели там, сразу нас обеспокоило. Собственно, ничего особенного, но вся наша компания сидела в креслах и выжидательно на нас глядела. Володя, Тан Тун, Л а Тун, Тимофей и Хаген смотрели на нас так, как будто мы единственные могли разрешить мучившие их сомнения.

— Доброе утро, джентльмены, — сказал я. — Что-нибудь случилось?

— Именно, — отозвался Володя. — Я, как всегда, был прав. Надо было оставить кого-то дежурить у лодки.

— Да в чем дело, в конце концов? — рассердился я

— Садитесь, пожалуйста, Александр Петрович, — пригласил меня Ла Тун. — Инна Сергеевна, прошу вас. С добрым вас утром. У нас тут небольшое совещание.

Мы сели в предусмотрительно приготовленные для нас плетеные кресла.

— Лодка исчезла, — сказал Ла Тун, — исчез и Маун Зо Мьин. Помимо всего, он забрал с собой все свои вещи. Надо полагать, уехал на лодке, как только мы все улеглись. Никто из нас ничего не слышал.

Ла Тун посмотрел на Хагена, Хаген криво усмехнулся и неопределенно повел плечами: «Что я мог сделать?»

— А где профессор Ба? — спросил я.

— Мистер Ба, — отозвался Ла Тун, — ушел по своим делам. По очень важным делам, могу вас заверить.

— С солдатами? — спросила Инка.

Все удивленно на нее посмотрели, кроме Ла Туна.

— Да, солдаты пошли вместе с ним, — ответил Ла Тун. — Сэйяма, вы очень догадливы.

Наступило молчание.

— Господа, — сказал Ла Тун, — я попрошу вас сообщить все, что вам известно о причинах столь странных событий. Я понимаю так, что Зо Мьина никто не обижал, он сам напросился на эту поездку, и отъезду его пока нет никакого объяснения.

— Вопрос, касается только нас, четверых иностранцев? — спросил Хаген.

— Нет, сэйя, с Тан Туном и Тин Маун Эем я уже побеседовал. Они в полном неведении.

— Нас, иностранцев, здесь пятеро, — обидчиво сказал Володя. — У меня есть свои соображения, но я дожидался прихода Александра Петровича, поскольку мы оба с ним были свидетелями некоего происшествия…

Я сделал ему знак, чтобы он продолжал говорить, и Володя довольно толково рассказал о том, что мы видели с ним в тавойских рыбных рядах.

— И какой же из этого вывод? — спросил Ла Тун.

— Возможно, контрабандисты, — сказал Володя. — Наркотики, древности. Могокские камни, наконец.

— Не то, — проговорил Тан Тун. — Связаться с контрабандистами Зо Мьин мог и позднее, не обязательно сегодня. У нас впереди была неделя, а он спешил, даже спать не ложился. И потом, все дела он мог сделать и в Тавое, не заезжая сюда. Хозяин лодки почти наверняка контрабандист, иначе откуда у него такие мощные японские моторы? А наркотики отсюда далеко, наркотики идут через северные границы. Кроме того, контрабандой отсюда заниматься выгоднее на суше, до границы полдня пешего ходу. А морем — сотни и сотни миль. Морем идут из дельты, из Аракана, в Сингапур. Зачем ему было ехать именно сюда, в Маумаган? Это первый вопрос И второй: почему именно сегодня?

— Если бы кое-кто меньше говорил о море, об островах, — пробормотал Володя.

— А разве он много говорил об островах? — спросил Ла Тун

И все посмотрели на Хагена.

— Признаться, я не думал, — сказал Хаген лениво, даже прикрыв глаза, — что коллега Зо Мьин примет все так близко к сердцу. Могу лишь сказать, и вы согласитесь, что я не делал из этого тайны Мне хотелось подготовить для вас сюрприз с приключением, не более. Джентльмены, если в этом я виноват, прошу великодушно меня извинить. Но расскажу все по порядку. Предок Зо Мьина, генерал-капитан Сириамского королевства Жоао Силвейра, был уполномочен королем Сириама де Бриту, мягко скажем, реквизировать сокровища пагоды Та-Ньи…

— Такой пагоды нет, — перебил его Тан Тун — Она называется по-другому.

— Неважно, — отпарировал Хаген. — На корабле «Звезда Сириама»… это название нашим бирманским друзьям, несомненно, известно… так вот, когда армия короля Бирмы окружила Сириам с суши, в 1619 году, с вашего разрешения, на этом пинасе Жоао Силвейра должен был вывезти сокровища в Тенассерим, но согласно поверью волей Будды этот корабль затонул в Рангун-реке. Возможен вариант: «Звезда Сириама» следовала в Гоа, но шторм отогнал ее к Тенассериму. Другой вариант: команда вышла из повиновения, офицеры — за борт, груз — на берег, в тайник до лучших времен, и «Звезда Сириама» стала пиратским кораблем. Как бы то ни было, Силвейра погиб, но несколько уцелевших матросов попали в плен к бирманцам и были отправлены на поселение в Швебо. А одному удалось даже добраться до Португалии. Коллега Зо Мьин попросил меня выяснить судьбу этого человека, и во время отпуска я съездил в Лиссабон, поработал в архивах и обнаружил рукопись — нечто вроде мемуаров духовника этого человека. Поверьте, это было непросто и стоило денег и времени. Я сделал это только из профессиональной солидарности и из уважения к фамильным легендам. Автор рукописи, не очень грамотный монах, со слов моряка указал примерное место разгрузки «Звезды Сириама» и даже начертил карту Змеиного острова. Я не очень-то верю во все эти истории с кладами, но собирался устроить всем нам увеселительную поездку на Змеиный остров. К сожалению, коллега Зо Мьин поторопился и испортил пикник. Шутка моя не удалась.

Наступило молчание.

— Ничего себе шутка… — пробормотал по-русски Володя — Заставил человека выложить кучу денег, услал его в открытое море…

— Я понимаю по-русски слово «шутка», — возразил Хаген. — «Шутка, улыбка, ошибка»… Моя ошибка заключалась в том, что я не учел характера коллеги Зо Мьина. Мне нужно было раньше рассказать вам обо всем, но коллега Зо Мьин умолял этого не делать. Ему казалось справедливым, если мы с ним разделим мифические сокровища пополам. Впрочем, в последние дни, мне показалось, Зо Мьин нашел другого компаньона.

И Хаген весело посмотрел на Ла Туна.

— Вы имеете в виду мистера Ба? — осведомился Ла Тун

— А почему это мистер Ба перестал именоваться профессором? — вопросом на вопрос ответил герр Боост. — Может быть, он не был им никогда? И вы, коллеги, ввели нас в заблуждение еще в Рангуне?

— Герр Боост, — миролюбиво сказал я, видя, что дело не кончится добром, — герр Боост, вы, я полагаю, не совсем точно сейчас выразились.

— Я всегда выражаюсь предельно точно, — ответил мне, улыбаясь, Хаген. — Наш друг Бени не спускал с Зо Мьина глаз, как ревнивая стареющая любовница. Но измена, — со смехом заключил Хаген, — всегда найдет лазейку.

Ла Тун молчал и, прищурясь, смотрел на Бооста.

— Как бы то ни было, — вмешался я, стараясь прекратить эту молчаливую дуэль, — сами вы, герр Боост, склоняетесь к тому, что на острове ничего нет, не так ли?

— Есть или нет — меня это уже не волнует, — возразил Хаген. — Шутка моя затянулась, и я, признаться, устал от нее.

— Но, согласитесь, очень важно, — не отставал я, — насколько убедительно вы излагали Зо Мьину лиссабонскую версию. Если на острове Зо Мьин не найдет ничего, он к вечеру, возможно, вернется…

— Навряд ли, — возразил Хаген, — за этим коитаду (по-португальски — бедняга), так вот, за ним имеется еще один должок: неудавшаяся попытка свернуть наш «джип» под откос. Причем он сам предложил мне пересесть. Согласитесь, это уже серьезно.

Мы притихли. Слова были сказаны, никто не возразил, не возмутился: видимо, о том же самом думали не только мы с Тан Туном.

— И это еще один довод в пользу того, — весело продолжал Хаген, — что я вовсе не союзник коллеги Зо Мьина. Вы-крав у меня план, он потерял ко мне интерес настолько, что решил даже от меня избавиться.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: