Незаметно разговор перешел на другую тему. И Жуков, и Косенко-старший вспоминали общих знакомых, с которыми вместе сражались на фронтах гражданской войны, громили антоновщину на территории Тамбовской области. Вспомнили, как за разгром банды в селе Вязовая Почта, это было в двадцать первом году, Жуков, командир кавалерийского эскадрона, был награжден первым боевым орденом Красного Знамени.

А потом заговорили о службе в Белорусском военном округе. Удивлялись, как быстро и незаметно летит время.

— Все бы хорошо, Георгий Константинович, — сказал Косенко, когда красноармейцы ушли спать, — но, как видно по всему, скоро придется скрестить мечи с фашистами.

— А ты еще сомневаешься? — задумчиво ответил Жуков, поглаживая рукой Урала. — Это предотвратить уже нельзя. Военные действия развернулись не только в Европе, но и в Атлантике, в Северной Африке, на Средиземном море, Япония продолжает агрессию в Китае. Большие у нас планы усиления Красной Армии, но вряд ли успеем выполнить их до начала войны.

— Вы думаете, это произойдет через год?

— Если не раньше, — ответил Жуков. — Это может случиться внезапно. И нам надо хорошо подготовиться. Война может быть для нас очень тяжелой. Гитлер подмял почти всю Европу, он использует фабрики и заводы захваченных стран и производит больше, чем мы, военной техники. Он заставит воевать против нас армии своих союзников…

— Ну, мы ему зубы обломаем. Наша военная доктрина известна. Мы разобьем армию неприятеля на его же территории. — Генерал стукнул кулаком по своему колену.

— Это, Федор, уже политика, и разговор тяжелый, а мы на охоте. Давай поспим часок, — предложил Георгий Константинович. — Я вижу, Петр выкурил факелом комаров из палатки. Догадливый парень. Это хорошо.

Жуков заснул мгновенно. А отец и сын Косенко так и не могли заснуть. Еще было темно, когда невдалеке раздались два выстрела. Кому-то не терпелось начать охоту первым.

Урал вскочил и ткнул холодным носом в лицо Косенко: пора вставать, мол, уже охотиться надо.

— Знаю, знаю, успеем, — оттолкнул его генерал.

Петя выглянул из палатки. Над озером висел плотный туман. Звезды уже погасли.

— Папа, светает. Пора начинать.

— Ну и коротка летняя ночь, — сказал Жуков.

Озеро, на котором охотились Жуков и оба Косенко, оказалось небольшим и было полностью в их распоряжении, других охотников здесь не было. Шалаши пригодились. Из них каждому охотнику удалось, оставаясь не замеченным летящими птицами, сделать по нескольку выстрелов.

На восходе солнца охотники, развернувшись цепью, стали «вытаптывать» дичь. Без собаки поднять крякв было невозможно. Утки уходили из-под ног вплавь и прятались в камышовых зарослях, но от Урала уйти им было невозможно. Он то и дело делал стойки — замирал, потом по команде бросался вперед, поднимал уток на крыло. Раздавались меткие выстрелы, и Урал приносил хозяину дичь.

Две утки с шумом поднялись из осоки недалеко от Петра. Юный охотник поторопился, выстрелил дуплетом и промазал. Помешало солнце. Оно слепило глаза.

Георгий Константинович присел в камыше, пропустил над собой крякв, а затем быстро встал и выстрелил два раза. Упала одна и тут же вторая утка.

— Апорт! — крикнул Жуков. — Ищи!

Но Урал, забравшись на кочку, поднялся на задних лапах и смотрел на Петра, ожидая его команды.

— Можно, апорт, Урал! — Петя послал сеттера.

— Вот умница! — восторгался Георгий Константинович. — Какой пес! Отличная дисциплина!

Урал нашел подстреленных уток и принес их Петру. Часам к семи утра охотники устали. Да и дичь ушла на большие озера.

— Предлагаю отбой! — крикнул Жуков. — Сверхдостаточно. Ваше мнение?

— Я «за»! — ответил генерал Косенко, идя по мелководью и сближаясь с Георгием Константиновичем. — Солнце уже припекает.

Блеснул охотничьим мастерством и Петя. Он настрелял пять крякв и шесть бекасов. Жуков улыбался и хвалил мальчишку за хорошую стрельбу.

— Надо же, бекаса с одного выстрела! А он вылетает с большой скоростью, летит зигзагами. Отличный стрелок, Петр Косенко!

После охоты вся компания больше часа сидела на свежескошенной траве; наслаждаясь чаем из ведра, говорили о прекрасной утренней зоре. Потом купались в озере, и Петя увидал на теле Жукова шрамы. Командующий заметил взгляд-паренька.

— В гражданскую случилось. Граната разорвалась рядом. Коня прекрасного убило. А меня, — Жуков указал на левую ногу и левый бок, — поцарапало. Но это не страшно. Вот тифом заболел, это уже грозило смертью. Спас сельский врач на родине. А сам, бедняга, умер. У нас в Стрелковке по тому времени была лучшая больница из всех деревень, которые я видел.

Петя заметил, что Жуков невысок, но плечист, с атлетическими мускулами на груди и руках. Очень хорошо плавает, а нырять не любит, пояснил, что у него после контузии больные уши.

Пока купались, подошла машина «эмка». Жуков быстро переоделся в генеральское обмундирование. Удивленные красноармейцы застыли от неожиданности: они не подозревали, что вечером разговаривали с командующим войсками округа. Теперь он казался стройнее и строже. От бессонной ночи и усталости на лице глубже обозначились морщины. Он с благодарностью взял полведра линей, которых наловили красноармейцы утром, и четырех уток, обернул их крапивой, чтобы не попортились. Попрощавшись с Петей и с каждым бойцом, Георгий Константинович направился к машине. Рядом с ним шел генерал Косенко. Возле «эмки» они о чем-то поговорили, потом обнялись на прощание, и Жуков уехал.

И сразу же стало тихо и скучно. Пете показалось даже, что все это необыкновенно приятное и радостное произошло во сне. В ушах от горечи стоял звон.

То была последняя встреча Жукова с генералом Косенко. В начале января 1941 года Георгий Константинович был назначен начальником Генерального штаба, а Косенко чуть раньше уехал ближе к границе командовать армией.

Декабрь 1940 года на Украине был на редкость снежным. На улицах и площадях Киева громыхали грузовики с приделанными впереди снегоочистителями, сугробы на трамвайных линиях жители расчищали лопатами, а в помощь железнодорожникам командующий войсками Киевского Особого военного округа выделил несколько полков. Если бы не красноармейцы, движение поездов приостановилось бы на много дней. И в тот час, когда позвонил народный комиссар обороны Маршал Советского Союза Семен Константинович Тимошенко, над Киевом кружилась снежная карусель. Из окна кабинета Георгия Константиновича не было видно противоположного дома. Так сильна была метель.

— Ну, как дела? — спросил нарком. Он всегда начинал разговор с этого «традиционного» вопроса.

— Воюем со снегом, — ответил Жуков.

— Не один ты воюешь. В Тамбовской, Рязанской и других областях снегу намело выше крыш. Поезда стали в пути. Несколько дивизий «воюют» с дедом-морозом. Но я по другому вопросу: запиши тему своего доклада.

Георгий Константинович, как всегда, если звонил нарком, держал наготове карандаш и блокнот.

— Слушаю.

— Пиши: «Характер современных наступательных операций». Записал?

— Да, записал. Но пока ничего не ясно. Зачем, когда, перед кем читать доклад?

— Через несколько дней вызову в Москву и все узнаешь. А пока готовь доклад. Постарайся отразить в нем весь своей боевой опыт.

Прошло несколько дней, и пришло срочное указание:

Самолеты из-за сильного повсеместного снегопада не летали, и пришлось выехать поездом.

Генерал армии Жуков ехал в отдельном купе один — в пути следования его не покидала мысль о докладе. Вспомнил совет наркома: «отразить боевой опыт». Перечитал вновь начало доклада. На нескольких страничках Георгий Константинович писал о том, что первого сентября 1939 года Германия напала на Польшу, а в ответ на это Англия и Франция объявили войну Германии. Сделал пометку: «Нет, не ради спасения Польши, а из-за боязни усиления Германии как империалистического конкурента». Сначала написал: «Свою шкуру спасают», потом зачеркнул и ровным почерком вывел: «Найти цитату Ленина по этому вопросу».