«Я этого не сделала», — она пыталась выдавить слова всеми силами.

— Я… — заставил ее выдохнуть Самаэл. Ее плечи опустились, от всхлипа сдавило грудь. Ее ноги обмякли, она склонилась вперед…

…и Эш поймал ее.

«Нет, — кричала она. — Нет!».

Ее ладонь двигалась, палец подцепил дыру в рукояти скрытого ножа. Он беззвучно выскользнул из ножен.

Эш поднял ее, прислонил к своему боку. Он доверял ей. Он не думал, что она ранит его. Он не догадывался, что она была опасной для него.

Пайпер повернула нож в руке, беспомощно прислоняясь к Эшу, занимая его руки удерживанием ее тела.

Он доверял ей. Почему он так сильно доверял ей?

— Эш, — прошептал ее голосом Самаэл, заглядывая в его встревоженные глаза.

Она прижала нож к его бедру. Его глаза расширились от удивления, когда он ощутил, как острый кончик пронзает его штаны.

«Эш!» — беззвучно кричала она.

Нож вонзился в его ногу.

Он отбросил ее и отскочил. Пайпер упала на спину, ее губы улыбались, она смотрела, как он выдергивает нож из бедра и смотрит на него. Эш посмотрел на нее черными глазами.

Она убила его. Убила.

— Думал, будет так просто? — спросил холодно Самаэл, улыбаясь ее губами.

Эш выронил нож. Он отшатнулся, отступая, прислонился к дереву, прижимая ладонь к ране. Его лицо побелело.

— Быстро работает, да? — медленно, изящнее, чем Пайпер когда-либо двигалась, она встала на ноги. — Ты мог убить меня. Хочешь убить меня, Эш? — ее руки раскинулись, приглашая его ударить.

Он напрягся, разглядывал ее, пытаясь понять, Пайпер перед ним или самозванец. Его ноздри раздувались, он вдохнул ее запах. У драконианов были хорошо развиты чувства, Эш мог узнать запах Пайпер, которого не было у иллюзии.

Пайпер подняла руку и убрала воротник, открывая золотой ошейник на шее.

— Ты должен быть благодарен, Эш, — ее голос был ледяным. — Этот ошейник предназначался тебе. Жаль, что ты больше не полезен.

Грудь Эша вздымалась и опадала слишком быстро. Он сильнее прижался к дереву.

— Жаль, но вся твоя магия ушла бы на контроль меня этой штукой. Он работает на Пайпер, потому что у нее нет магии.

— Ты недооцениваешь ошейник.

Эшу, казалось, было сложно стоять. Агония терзала ее, ей приходилось смотреть, как яд растекается по его телу. Ее вина. Это была ее вина.

— Твоя боль скоро закончится, — говорил Самаэл Эшу через нее. Ее губы улыбнулись. — Думаю, тебе подходить умирать одному и забытым.

Эш не ответил, съехал сильнее по стволу, его силы угасали.

— Прощай, Эш.

Ее тело развернулось. Она тщетно боролась, пытаясь вернуться, подбежать к нему, обнять и сказать, как ей жаль, как она была слаба. Ее ноги уносили ее прочь от него.

Пайпер ощутила, а не услышала движение позади нее. Раньше, чем она — Самаэл — обернулась, Эш врезался в ее спину. Его ладонь сжала ее горло, отклоняя голову, чтобы она видела только небо. Она ощутила, как другая его рука лезет в передний карман ее рубахи.

— Пайпер убьет тебя, Самаэл, придурок, — прорычал он в ее ухо. — Рано или поздно убьет.

Ее локоть полетел назад. Атака задела его ребра, он оттолкнул ее. Пайпер упала на четвереньки, вскочила и развернулась. Эш уже пятился. Она повернулась к нему, а он медленно оседал на землю, тяжело дыша. Пот блестел на его лице, началась лихорадка.

— Вряд ли, — спокойно сказал Самаэл голосом Пайпер. — Но ты не выживешь в любом случае, чтобы узнать.

Эш не ответил, прислоняясь к дереву. Он смотрел на нее рассеянными серыми глазами, а она развернулась. Горе терзало ее, она уходила, оставляя его умирать. Она вышла из-за деревьев на яркое утреннее солнце, панический вой раздался за ней, Цви нашла умирающего хозяина.

Слезы катились по щекам Пайпер, Самаэл возвращал ее к себе.

Лагерь был пуст, когда она прошла в оставшуюся палатку. Самаэл заставил ее бежать на обратном пути. Она была уверена, что растянула мышцы. Ноги горели, ребра пронзала боль с каждым вдохом. Но это нельзя было сравнить с агонией в ней.

Самаэл ждал ее. Он сидел на белом коне, одном из дюжины перенесенных его армией на Землю. Бледное существо вблизи еще меньше напоминало лошадь, оно было более хищным. Его окружала дюжина элитных стражей на таких существах, они нетерпеливо смотрели на ее приближение.

— Пайпер. Молодец.

Она уставилась на него. Ей пришлось, он все еще управлял ее телом. Может, он понимал, что она рухнет без его контроля.

— Ты будешь в палатке медиков, пока я не вернусь.

Пайпер попятилась, тело двигалось по его приказу. Самаэл и его солдаты бросились прочь, копыта их скакунов гремели по земле, они мчались прочь. Ее дрожащие ноги шагали к палатке. Проход был открыт, кровати были готовы принимать раненых. Дюжина. Самаэл не ожидал много раненых.

Как только она пересекла порог, ошейник перестал управлять ее телом. Ее ноги подкосились. Пайпер рухнула и кричала от горя. Согнувшись, держась за живот, она неуправляемо рыдала. Она сжимала руки до синяков, пытаясь выжать ощущение Самаэла, управляющего ей, из себя. В памяти горел последний вид Эша. Всхлипы раздирали ее. Поражение. Она была неудачницей. Она не приняла судьбу, позволив яду убить ее, а обменяла свою жизнь на жизнь Эша.

— Эй. Эй!

Она подняла голову и увидела за слезами кого-то над собой.

— Отойди, — рявкнул медик. — Ты посреди прохода. И заткнись!

Подошла женщина-медик.

— Дай ей транквилизатор, Алеф. Она в истерике.

— Я не буду тратить на нее лекарства. Они могут нам понадобиться.

Женщина фыркнула.

— Нет. Двести элитных рыцарей против горстки солдат Ра? Мы сотрем их за час.

Всхлипы терзали грудь Пайпер. Ее огромные глаза повернулись к медикам. Двести элитных рыцарей? Но шпионы Майсиса насчитали только дюжину элиты. Остальные были просто солдатами. Если Самаэл не скрыл их, чтобы Майсис не понял всей его силы, чтобы Майсис выступил в бой, а не бежал.

Алеф заметил ее взгляд.

— С дороги, — рявкнул он.

Его сапог врезался в ребра Пайпер. Она перекатилась и врезалась в основание кровати. Она проползла за кровать и сжалась в комок. Алеф кричал, чтобы она замолкла. Она пыталась, но всхлипы раздирали тело. Она долго пыталась совладать с собой.

Двести лучших рыцарей Самаэла против ее отца, Майсиса и восьмидесяти солдат, даже не элиты, обучено убивать. Наравне с рыцарями Самаэла был только Эш… и Пайпер убила его.

Она не могла думать. Боль в ногах едва ощущалась. Она могла видеть, думать и ощущать только, что они все были мертвы. Майсис. Ее отец. Эш. По ее вине.

Она не могла остановить слезы, но всхлипы утихали, сказывалась усталость. Пайпер сжалась в углу, прижалась лицом к грубому матрасу на полу, сжимала в кулаках рубаху до боли. Горе прибило ее к полу, не оставив места для всего остального.

Она открыла болящие глаза, слепо посмотрела на солнечный вход в палатку. Самаэл запретил ей выходить. Она могла лишь ждать, чтобы узнать, сколько еще умерло этим утром. По ее вине. По ее глупости. Она привела Самаэла сюда. Она обрекла их. Горе снова принялось терзать ее, угрожая захлестнуть. Ее взгляд скользил по палатке в поисках отвлечения, чтобы удержать боль в стороне хоть на миг.

Взгляд упал на тяжелый сундук на длинном столе в дальнем конце палатки, ее горло сжалось.

В сундуке был флакон убийственного Кровавого поцелуя и противоядия. Большая доза яда убивала за два часа. Она ранила Эша примерно полчаса назад отравленным ножом. Ее сердце сжалось. Противоядие не работало, когда начиналась лихорадка, требовалась большая доза, если яд долго был в организме. Это было сомнительно.

Но она должна была попытаться. Если она успеет ввести Эшу противоядие, может, удастся спасти его.

Она осторожно встала. Медики были заняты разговором в другой стороне палатки. Пайпер робко шагнула к сундуку. Огонь пронзил ее тело.

Ее ноги подкосились, она рухнула, подавив крик. Она отвернулась от сундука, и боль угасла. Черт возьми. Самаэл решил, что ей нельзя подходить к сундуку, чтобы она не отравила себя, чтобы сбежать от него. Отчаяние топтало ее надежду. Способ спасти Эша был перед ней, а она не могла его коснуться. Даже если она получила бы противоядие, на не могла покинуть палатку. Самаэл приказал ей ждать его здесь.