Он шел сквозь осинник, обламывая сучья, не таясь, не остерегаясь, и хотел лишь одного…

Увидеть… Увидеть его… Во что бы то ни стало увидеть… Увидеть лицо того, кто распял младенца и прострочил полушубок матери…

Это была случайность, но он увидел его.

Немец был рослый и при случае запросто свернул бы шею Василию Лукичу. Но Василий Лукич был пьян от того, что случилось, а немец трусил.

Он заметил русского солдата с карабином в руках и крикнул то слово: «Ахтунг!»

Значит, он был не один.

Василий Лукич хотел разглядеть его и увидел лишь растерянность в лице немца. Рассматривать больше было некогда. Он нажал на спусковой крючок и разнес фрицу череп.

Потом он шагнул еще, продолжая свой путь, и очнулся в санитарном поезде, досадуя, что не успел разглядеть того немца. Того гада…