— У вас дар преуменьшения, сэр.

— Скромное дарование, но находящее себе применение. — признал Бахфиш. Затем подобрал планшет и протянул его назад Лэйсону. — Но хватит пока о миз Харрингтон, — сказал он. — Прямо сейчас нам с вами надо решить куда мы направимся. Я тут подумал, что стоило бы на какое-то время застрять здесь, в Мелкоре и использовать систему как приманку для пиратов, поскольку в настоящий момент она как магнит притягивает наши транспорта. Но если мы сделаем это слишком открыто, местные пираты — и, вероятно, Вегенер — только посмеются. Так что я полагаю...

Коммодор Андерс Дунецкий пересмотрел краткое сообщение и сжал челюсти, чтобы не выругаться.

— Это подтверждено? — спросил он курьера, не поднимая глаз от дисплея.

— Так точно, сэр. ФС[6] сделал официальное заявление на прошлой неделе. Согласно их коммюнике, они уничтожили “Лидию” несколько недель назад, а коммандер Пресли задерживается почти на месяц, — невзрачный человек в гражданской одежде грустно хмыкнул. — Согласно ФС, они взяли его у Геры, а именно там он планировал крейсерство “Лидии”. Конечно, у нас нет абсолютной уверенности в том, что это был именно он, но все отрывки информации совпадают слишком хорошо, чтобы предположить что-то ещё.

— Но согласно этому, — Дунецкий дернул подбородком в сторону голографического экрана, где ещё отображался конец сообщения, — его поймал тяжёлый крейсер. — Он остановился, выжидающе смотря на курьера, и его собеседник кивнул. — Что я хочу знать в таком случае, — сказал Дунецкий, — это то, как к дьяволу, ФС смог отправить такой мощный корабль, так чтобы мы не услышали об этом? Джон Пресли никогда бы не повёл себя так беспечно, чтобы его подстерёг тяжелый крейсер, если бы он с самого начала знал о его присутствии. И он, чёрт побери, должен был бы знать!

Ярость, которую Дунецкий стремился скрыть, вырвалась наружу на последней фразе и курьер замер. Андерс Дунецкий был ужасен в гневе, и курьер вынужден был напомнить себе, что он только принёс новости, но никак не отвечает за их содержание.

— Я не знал коммандера Пресли так хорошо, как Вы, сэр, — после долгого молчания сказал курьер. — Или так долго. Но я знаком с его послужным списком в Совете и, основываясь на нём, я должен согласится, что коммандер, конечно, принял бы все необходимые меры предосторожности, знай он об увеличении угрозы. На самом деле, насколько мы можем судить, как минимум два, а возможно и три тяжёлых крейсера были переведены в Сагинау за последние полтора месяца. Ясно, — он позволил себе хищную улыбку, несмотря на напряженность царившую в каюте Дунецкого, — что потери в секторе стали настолько серьезными, что флот увеличил своё присутствие здесь.

— Что вероятно хорошо. Или, по меньшей мере, сигнализирует, что мы по настоящему начали беспокоить их, — согласился Дунецкий, но его ясные зеленые глаза были ледяными, и улыбка курьера увяла. — В то же самое время, — холодно продолжил коммодор, — если они увеличили свои силы в секторе, это значит, что риск для нас всех возрастает… как для коммандера Пресли. Что, в свою очередь, делает своевременное получение сведений об их перемещениях ещё более важным, чем раньше. И, по этой причине, я особенно заинтересован выяснить, почему Вегенер не смог своевременно предупредить нас, чтобы “Лидия” знала, что стоит быть более осторожной.

— Он мог не знать сам, — предположил курьер, а Дунецкий яростно фыркнул.

— Бог ты мой! Этот человек племянник министра внутренних дел Вегенера! И, в придачу, шурин премьера Столара, не говоря уже о том, что он глава правительства и главнокомандующий сил сектора. — Коммодор скривился. — Ты действительно думаешь, что они послали бы столько тяжёлых кораблей в его зону ответственности, даже не упомянув об этом?

— Рассматривая ситуацию с такой точки зрения, это кажется маловероятным, — согласился курьер. — Но если он знал об этом, то почему не предупредил нас? Да, мы потеряли “Лидию” и с ней заметную часть наших сил, но в то же время мы потеряли такую же часть нашей способности захватывать корабли. А это ведёт к прямому уменьшению прибылей губернатора Вегенера.

— Если бы речь шла о ком-то, кто стоит ниже, я бы согласился, что он мог не узнать этого заранее, — сказал Дунецкий. — Как вы заметили, потеря “Лидии” сильно уменьшит его доходы, и мы знаем, что его единственная цель — деньги. Но абсолютно точно, что никто во флоте или правительстве конфедератов и не подумал бы о посылке нескольких дивизионов тяжёлых крейсеров в сферу его компетенции без малейшего уведомления. Особенно учитывая его связи в самом кабинете! Единственный возможный вывод, к которому могли бы прийти Столар или дядя Вегенера в таком случае, что кто бы не был ответственен за задержку информации, он не доверял губернатору, и это было бы карьерным самоубийством для любого. Нет, Вегенер знал об этом и решил этого не говорить.

— Но почему? — Курьер говорил как будто сам с собой, но так задумчиво, как будто он произвёл те же рассуждения, что и Дунецкий.

— Потому что он решил, что пришло время покончить с нами, — мрачно заметил Дунецкий. Курьер с удивлением глянул на него, и коммодор усмехнулся. Это был лязгающий звук, абсолютно без нотки юмора, и его оскал сложно было назвать улыбкой.

— Подумайте сами, — предложил он. — Мы только, что согласились, что Вегенер был с нами только из-за денег. Он, несомненно, не разделял наших убеждений и нашего стремления достичь независимости Призмы. Впрочем, он безусловно понимает, что мы рассматриваем Призму только как первый шаг в освобождении всего сектора, и если бы нам удалось добиться этого — даже если бы мы только достаточно приблизились к этому — никакие связи в кабинете не спасли бы его . Дьявол, они даже могли бы выставить его ответственным на большом, красочном расследовании, в суде, только для того, чтобы показать как чисты и невинны они сами! И, несмотря на всю свою жадность, Вегенер не настолько глуп, чтобы не понимать этого. Это значит, что он всегда знал, что порвёт с нами в какой-то момент и приложит все усилия, чтобы уничтожить Совет и восстановить контроль над системой. Из того, что случилось с “Лидией” и того, что вы выяснили про дополнительные силы, я думаю, что мы действовали достаточно успешно для того, чтобы он решил, что время пришло.

— Если вы правы, это просто ужасно, — пробормотал курьер, сложив руки на коленях и беспокойно уставившись на них. — Потеря информации, которую он предоставлял, плоха сама по себе, но, кроме этого, он знает чертовски много про планы Совета на будущее. Если он будет действовать исходя из этого…

Курьер недоговорил и поднял взгляд на Дунецкого.

— Он знает не так много, как думает, — тон Дунецкого удивил курьера, и его удивление выросло ещё больше, когда коммодор широко улыбнулся. — Разумеется немного. Совет всегда знал, что он повернётся против нас в тот момент, когда решит, что поддерживать нас не в его интересах. Именно поэтому мы использовали его только как источник информации, а не для стратегического или оперативного планирования, и мы всегда были достаточно осторожны и использовали подставные фигуры или анонимную связь, когда имели дело с ним. Да, он знает личности членов Совета из независимого правительства на Призме, но это знают все. Чего он не знает, так это личностей всех остальных. И он знает только про те корабли, которые он “потерял”, а мы нашли. Например, про “Лидию”.

Курьер медленно кивнул. Совет Независимой Призмы существовал десятилетия, и он был в его составе почти с самого начала. Но, в отличие от Дунецкого, никогда не входил во внутренний круг. Он был уверен, что Совет доверял ему, иначе ему никогда не удалось бы получить нынешнее задание, но, будучи реалистом, знал, что есть и другая причина для всех его поручений — готовность Совета пожертвовать им, как расходным материалом. И поскольку он был таким расходным материалом — и мог попасть в вражеские руки — руководство всегда тщательно ограничивало его информированность. Однако, будучи активным членом движения достаточно долго, он понимал, что СНП стал заметным (даже по достаточно гибким стандартам Силезии) игроком только в последние четыре или пять лет. Чего он не знал, так это того, как именно прошло превращение неэффективной малозаметной группы в организацию, захватившую контроль над половиной звездной системы. Но, несомненно, Андерс Дунецкий и его брат Хенрик сыграли в этом главные роли. И, хотя его преданность главным целям СНП была столь же крепка, как и всегда, но амбиции у него были ничуть не меньше, чем у любого, кто отдал двадцать лет жизни силовому построению нового политического порядка.