- Я не могу по-другому, отец, - тихо сказал Поляков. - Я не могу быть подлецом. Как же так, ты - честный и справедливый человек - советуешь мне скрываться на чердаке, как дезертиру. Да, мы любим друг друга, я ничего не могу с собой поделать, но вести двойную жизнь немыслимо. Жанна родит ребенка, она должна уйти из института, а я буду отсиживаться в своей тепленькой кочегарке. Нет, я уже сделал выбор.

- Это я виновата, - сказала Жанна. - Опять я. Получается так, что я снова приношу горе. Лучше будет, если я уеду к маме, она все поймет. Мы будем приезжать к вам в гости.

- Этого только не хватало! - возмутился старик. - Род Поляковых уже три поколения не покидает этот дом, а ты хочешь отнять у меня внука и сына! И запомните: здесь решаю я. Так вот, Жанна будет жить с нами, институт она не бросит, заботу о ребенке я возьму на себя, Джеральд мне поможет. Ты, Виктор-Михаил, найдешь себе еще какую-нибудь работу. Ничего. Если будешь бывать у них пореже, это тебе только на пользу. Умирать я не собираюсь, так что придется вам подчиниться мне.

- Но как же честь? - спросил Михаил. - Скажи мне, разве может мужчина уйти в кусты, когда запятнана честь девушки?

- Ну, вызови себя на дуэль, болван! - вскипел отец. - Или лучше меня, потому что я намерен жениться на Жанне.

- Ты?! - воскликнул Михаил. - Всем на посмешище? Она тебе во внучки годится.

- Не смей кричать на отца! Уж не думаешь ли ты, что я отбиваю у тебя жену?

Неожиданно Жанна рассмеялась.

- Ну надо же! - проговорила она сквозь смех. - Это гениальная идея! Александр Владимирович, вы гений! Как вы до этого додумались? Вот здорово! Миша, это самый лучший выход. Наш сын будет носить фамилию Поляковых, и никому не придется лгать. Никому! И пусть над нами смеются, смех лучше позора. Ну какой же вы умница! - воскликнула она, обнимая старика. - Вы самый настоящий мужчина в целом мире.

- В целых двух мирах, - вздохнул Михаил и вытер платком лоб.

- Надеюсь, ты не будешь меня ревновать, сопляк? - высокомерно спросил старик.

И Поляков-младший облегченно засмеялся.

- Джерри! Где наш Джерри? - спросила Жанна.

- Где ему еще быть? - проворчал старик. - Носится по Вселенной, высунув свой болтливый язык. Он дождется, что когда-нибудь его изловят собачники и увезут на живодерню. А вот ты, Виктор-Михаил, не будешь моим сыном, если не поможешь найти ему нужную дверь. Человек без родины, что...

- ...дерево без корней, - закончил Михаил. - Знаю, папа. Я сделаю все, что смогу.

- Ничего ты не знаешь. Это человек, а речь идет о собаке. Мы его любим, но этого мало. Он совсем из другого мира, ему нужен только его симбионт, единственный и неповторимый, без которого Джеральд - всего лишь полтела и пол-ума.

- Я знаю, - повторил Михаил. - Я тоже ищу эту дверь...

На этот раз он пришел трезвый и тихий. Тщательно вытер ноги, молча прошел в комнату, осторожно погрузил свое тяжелое тело в кресло и попросил чая.

- Только, пожалуйста, без опечаток, - добавил он и покрутил в воздухе рукой. - Нормального чая.

Недоверчиво понюхав чашку, Хамзин поднял глаза на Полякова, и того удивило выражение, застывшее в них. Собачья тоска, да и только. Совсем как у Джеральда, когда он вспоминал о своей родине.

- Худо? - спросил Поляков.

Хамзин вздохнул. Глубоко и протяжно.

- Хоть на луну вой, - сказал он. - Где твой курносый приятель? Он обещал помочь. Только не говори, что у меня белая горячка, я все помню.

- Хорошо, - сказал Поляков серьезно. - Не буду. Хотите, я скажу вам, когда вы совершили свою самую большую ошибку?

- Откуда тебе знать, Мишка? - вяло махнул рукой Хамзин.

- Вам было семнадцать лет, - продолжал Михаил. - Вы уехали из родного села сюда, в город. Помните?

- Ну, помню. Я поступил в институт. А что?

- А то, что вы напрасно это сделали. Вы обиделись на весь свет, не сумев простить девушку, такую же зеленую, как и вы, и, плюнув на нее, женились в городе на первой попавшейся. Ведь вы никогда не любили свою жену. Вот и страдаете, и ее мучаете, и водку пьете, и детей бьете, пока жена не видит. Так ведь?

- Откуда ты знаешь об этом? - вскинулся Хамзин.

- Сами рассказывали, - улыбнулся Поляков. - А ведь могли бы не ломать свою любовь, а после института вернуться домой, жениться на любимой и спокойно работать. Ведь вы грамотный инженер, работа для вас всюду найдется. Тем более в родном селе. Хочется же босиком по траве, а?

- Хочется-перехочется, - проворчал Хамзин. - Только дома родного не осталось и эти самые стежки-дорожки позарастали. Нет мне жизни на этом свете. Пусти на тот, Мишка.

- Что я вам, господь бог? - улыбнулся Поляков. - Если вы думаете, что лучше нету того света, то вы ошибаетесь.

- Не запирайся, - упрямо проговорил Хамзин. - Мне твоя собака все рассказала о том свете.

- Тот свет - это загробный мир, которого не было, нет и не будет. Вы неправильно поняли объяснение Джеральда.

- Не один ли черт! Главное, что я могу начать сначала жизнь. Здесь уже поздно, а там еще смогу.

- Ничего вы не сможете, - покачал головой Поляков. - Другой Хамзин смог, а вы не сможете. Всю волю пропили.

- Какой еще другой? Я один у родителей.

- Другой. Не здесь, а там. - Поляков неопределенно повел рукой в воздухе. - Я узнал, где он живет. Это нетрудно. В том же селе, где родился, его жену зовут Светлана. У них двое детей, обычные хорошие дети, не хуже ваших, хоть и в деревне выросли. Тот Хамзин работает агрономом, у него тоже горе - больна жена, но он не чувствует себя таким одиноким и несчастным. Они нужны друг другу. Он не считает себя счастливым, но по сравнению с вами он счастливчик.

- Не береди душу, - сказал Хамзин. - Ты придумываешь сказки. Нет другого Хамзина, мог быть, но нет. Есть я один, совсем один, и больше никого.

- Хотите, я познакомлю вас? Вы сможете побывать у него в гостях и даже выпить партвейна со своим двойником. Если, конечно, не напугаете друг друга до смерти.

- Хочу, - твердо сказал Хамзин. - Не напугаюсь. Давай веди.

- Не так сразу, Иван Николаевич. Сейчас не получится. Вы должны поехать в родное село и все хорошенько вспомнить, до деталей. Вы должны восстановить в памяти свое прошлое, отца, мать, деда. Вы должны построить заново разрушенное вами. Иначе нельзя.