Геша стоит у окна и с вожделением поглядывает на ключ. Теперь только за ним и остановка. Дверь подвала открыта — это уже разведано. У входа в подвал ждет Ленька. У него в кармане электрический фонарик и пугач, похожий на всамделишный пистолет.

Остановка только за ключом. Но как его взять, если мама то и дело заходит на кухню. Да и Ирочка крутится тут, с любопытством поглядывая на Гешу. Она явно что-то подозревает. Хитрющая!

Но наконец, выдается подходящий момент. Все вышли из кухни. Геша молниеносно выбрасывает вперед руку — и вот он уже опускает ключ в карман.

Теперь можно отправляться вниз. Стоп! А нитки? Без них никак. Все исследователи пещер берут с собой клубок ниток. Их прикрепляют у входа и тянут за собой. Если заблудятся в пещере, то с помощью ниток можно найти обратный путь. А подвал — та же пещера, только чуточку поменьше.

За нитками нужно идти обратно в комнату. А там мама снова что-нибудь придумает — засадит за уроки или еще что.

Геше на глаза попадается свернутая веревка, на которой развешивают белье. Взять разве ее вместо ниток? Геша воровато оглядывается…

Леня стоит у входа в подвал, пританцовывая то на одной ноге, то на другой.

— Ты чего расплясался? — удивляется Геша.

— Чего, чего! — передразнивает его Леня. — Постоял бы ты целый час на морозе, не так, наверно, запрыгал бы… Ты что — уснул там?

Геша молчит. Он тревожно смотрит куда-то через Ленино плечо. Леня тоже оглядывается и видит: неподалеку стоит высокий косоглазый мальчишка и зло кривит рот.

Это Тишка. Над Гешей нависла серьезная опасность. Он съежился и побледнел. Тишка сейчас обязательно отлупит его.

А если откупиться от него старой медной монетой, которую он получил недавно от папы? На ней изображены скачущая лошадь и корона. Тишка уже не раз пытался выманить монету у Геши, предлагая взамен кусок пожелтевшей кости. «Зуб мамонта», — утверждал он.

Но Тишка, постояв немного, исчезает. Видимо, он решил, что на двух нападать небезопасно. Зачем рисковать, когда можно отлупить Гешку наверняка: завтра, послезавтра, в любой день.

— Что это за Квакин? — спрашивает Леня.

— А, есть тут один воображала, — пренебрежительно махнув рукой, отвечает Геша. — Дал я ему однажды перцу, так теперь он меня, как огня боится. Увидит — и сразу тикать… Пошли скорей, — торопит он, с опаской оглядываясь. Кто его знает, этого Тишку. Еще может вернуться.

Они спускаются по ступенькам вниз. Вот и дверь. Она открывается с неприятным скрипом.

В подвале темно и сыро. Пахнет сосной, кислой капустой и плесенью.

Леня распахивает дверь подвала настежь. Геша закладывает под дверь конец веревки и прижимает его, кирпичом.

Ребята медленно, затаив дыхание, идут по узкому длинному проходу. По обеим сторонам сарайчики жильцов. Луч карманного фонарика прыгает с одного сарайчика на другой, выхватывая из темноты надписи, сделанные мелом: «Кв. 3», «Кв. 5», «Кв. 7».

Ребятам нужен сарайчик с надписью «Кв. 11». Они находят его в боковом проходе. Леня на секунду выключает фонарик и все тонет в полной тьме. Отсюда не видно даже открытой двери подвала.

Повозившись с ключом, Геша снимает замок. Они заходят в сарайчик.

Аккуратно сложенная поленница дров… Кадка с капустой… Сломанный пылесос, при виде которого Геша испытывает некоторую неловкость: здесь не обошлось без него.

Где же сундучок дяди Пети?

— Вот он, — шепчет Геша и показывает за поленницу.

Леня подходит поближе. Действительно, сундучок. И — какое счастье! — он не заперт. Леня берется за верхнюю крышку.

— Осторожно, — шипит Геша. — Адская машина!

Но поздно. Леня уже откинул крышку.

— Никакой тут машины нет, — разочарованно произносит он. — Одни тетради…

Гешу не так легко провести. Он склоняется над сундуком:

— Знаем мы! «Тетради!..» А под тетрадями что? Об этом ты подумал? Свети сюда.

Он начинает выкладывать тетради из сундучка. Уже целая кипа выложена, а машины все нет.

И вот последняя тетрадка ложится на землю. Сундучок пуст!

— Ну что? — опрашивает Леня. — Где твоя машина?

Геша не отвечает. Он шарит по днищу сундучка, стучит зачем-то по нему пальцами, даже обнюхивает.

— Все ясно, — наконец, говорит он. — Двойное дно. Эх, жаль, нет у меня с собой подходящего инструмента.

Тут Леня выходит из себя:

— Какое двойное дно? Что ты треплешься?

Он опрокидывает пустой сундучок и просовывает в него фонарик. Сквозь щели в дне сундучка на потолок ложатся полосы света.

— Значит, я ошибся, — самокритично признается Геша. — Адскую машину дядя Петя в другом месте спрятал… Что ж, и бумажки пригодятся. — Он вырывает лист у тетради и засовывает в карман.

— А бумага зачем? — удивляется Леня.

Геша внутренне торжествует. Ага! Совсем как доктор Ватсон. Тот тоже всему удивлялся, обо всем расспрашивал.

— По почерку я определю характер. Понимаешь? Веселый человек или скучный, ну и разное другое. Это я по буквам узнаю, как они написаны: криво или прямо, жирно или чуть нацарапаны. Каждая буква что-нибудь говорит.

— Каждая буква? А если у «и» палки в разные стороны, это что значит?

Великий сыщик Шерлок Холмс по почерку мгновенно определял характер. А как это делать, в книжке почему-то не говорилось. Но если сейчас промолчать, то Ленька подумает, что он соврал.

И Геша произносит поучающим тоном:

— Не знаешь? Если у «и» палки в разные стороны торчат — значит, кто писал, тот хвастун. Понятно?

Тут Ленька неожиданно начинает смеяться. Сначала тихонько, потом все громче и громче:

— Ха-ха-ха! Ох, не могу! А ты забыл, что Елена Дмитриевна тебе сказала? Что у твоих «и» палки в разные стороны, как у плохого лыжника? Значит, ты хвастун! Сам сказал. Ха-ха-ха!

Леня плюхается на сундучок и смеется, взмахивая руками. Электрический луч, как солнечный зайчик, прыгает по стенам.

И вдруг сразу становится темно. Ленька перестает смеяться.

— Геш, а Геш! — виновато произносит он. — Я… я ударил рукой по полену и выронил фонарик…

Они долго шарят в темноте по полу, но ничего не находят, кроме щепок и камешков.

— Есть! — говорит Леня. — Нет, не фонарик… Что-то другое. Маленькое, вроде цилиндрика…

— Клади в карман, — советует Геша. — Как выйдем, рассмотрим. Наверно, что-нибудь важное.

Но вот Геша нащупал фонарик. Он не зажигается.

— Что теперь делать? — спрашивает Леня упавшим голосом.

— Вот, заныл уже…

По совести говоря, Геше самому тоже невесело. Страшно здесь в темноте. Хорошо, что он догадался взять с собой веревку. Теперь на нее вся надежда.

— Держись за меня, — говорит он Лене.

Ребята выходят из сарайчика. Геша ощупью запирает замок и движется к выходу, перебирая рукой веревку. Вот поворот. Впереди мелькает светлый четырехугольник. Выход из подвала!

И вдруг четырехугольник исчезает. Кто-то захлопнул дверь.

— Откройте, откройте! — кричит Геша. Он бросается вперед и толкает дверь обеими руками. Но она не открывается.

…Геша и Леня сидят рядышком на ступеньках у закрытого выхода из подвала. Им очень холодно и очень страшно. Кто закрыл дверь? Наверное, дядя Петя. Он поймал их в ловушку.

И тут из глубины погреба доносится тихий свист. У ребят кровь стынет в жилах от страха. Они еще теснее прижимаются друг к другу.

— Г… где… т… твой… пи… пистолет? — с трудом выговаривает Геша. У него начинают щелкать зубы.

Леня не успевает ответить. Свист становится громче. И вдруг раздается глухой голос:

— Крышка вам будет шичаш…

Геша вскакивает на ноги:

— Тишка!

Теперь все ясно. Тишка видел, как они спускались в подвал. Подкрался, закрыл дверь подвала, подпер ее палкой. Затем обошел вокруг дома и стал свистеть у заложенного кирпичами подвального оконца.

Геша начинает колотить ногами в дверь. К нему присоединяется и Леня.

— Бум! Бум! — это Гешины валенки.

— Бац! Бац! Бац! — это Ленины ботинки.

Долго стучать не приходится.