Он слышал, как сзади Витя постукивал по стенам, и в нем закипало раздражение. Витьке что! Возьмет отсюда пару кирпичей и будет с ними возиться в своем кружке все лето. А он…

В этот момент Миша услышал позади себя звук падения.

Бечевка вырвалась у него из рук. Он обернулся:

— Ты что — упал?

Никто не ответил.

— Витя… Вить!

Миша посветил фонариком. Позади никого не было.

Миша рассердился. Что это Витька, в прятки задумал играть? Нашел подходящее место, нечего сказать.

Он с трудом повернулся в узком проходе и пошел назад.

— Ну погоди, Витька! Все равно дальше кирпичной стены не уйдешь.

Но когда Миша дошел до конца хода, его удивлению не было границ. Никого!

Может, Витя вылез в коридор через отверстие в стене? Ну, это невозможно! Оно ведь совсем маленькое.

Для успокоения совести Миша все же крикнул в коридор:

— Витя! Витька!

— …ка-ка-ка… — поспешно отозвался коридор.

И все. Больше Миша не услышал ни звука.

Куда же девался Витя? Мимо него он не проходил, это совершенно точно. Укрыться здесь, вроде, тоже негде… Надо еще раз пройти по ходу. Вероятно, Витька спрятался в какой-нибудь нише.

Миша повернул обратно. Двигался медленно, осторожно, внимательно осматривая стены хода. Так он дошел до коридора. Никаких ниш!

Миша присел на груду кирпичей. Что за чертовщина! Не мог же Витя пройти сквозь каменные стены или провалиться сквозь землю. И испариться он тоже не мог.

На миг Миша потушил фонарик. Тьма обволокла его со всех сторон. Лишь из помещения с бойницами в коридор проникал сероватый свет. Мише вдруг сделалось страшно. Он вновь включил фонарик. Тьма отступила, но страх не прошел. Миша часто дышал и, озираясь по сторонам, направлял луч фонарика то сюда, то туда. На лбу у него выступили капли пота.

Превозмогая страх, он заставил себя вновь вернуться и несколько раз громко позвать Витю. Но попрежнему никто не откликался…

Миша не выдержал. Опрометью кинулся из хода, помчался по длинному коридору. Вскочил на подоконник, протиснулся сквозь щель бойницы и с трехметровой высоты прыгнул вниз, на кучу щебня.

На улице ослепительно голубело солнечное утро. Река сверкала и искрилась. Волны лениво перекатывались под ласковым прикосновением ветерка, шурша стлались по песчаному берегу.

Миша словно проснулся от тяжелого сна. Неужели он только что был в форте? Неужели Витя исчез в этом темном, узком проходе? Да не может быть. Вот же он! Сидит себе наверху, на насыпи, свесил вниз босые ноги и насвистывает «чижика».

— Витя!

Босые ноги исчезли и вместо них появилась смуглая физиономия с радостно изумленным выражением хитрющих маленьких глаз.

Это был не Витя, а Толик.

— Витя здесь не появлялся? — спросил Миша. — Ну, говори же скорей.

— Нет. А что?

Миша не ответил. Он пробежал вдоль берега реки. Потом обогнул форт со стороны дороги. Снова вернулся к реке.

Вити нигде не было. У Миши упало сердце. Никаких надежд больше не оставалось. С ним что-то случилось там, в форте.

Что делать?.. Миша вспомнил, что Иван Сергеевич, Витин папа, недавно взял отпуск. Надо бежать к нему, он сейчас, наверное, дома. Иван Сергеевич соберет людей, они обыщут весь форт и найдут Витю, непременно найдут.

— Слушай, Толик, — торопливо заговорил Миша. — Посиди здесь еще немного. Если увидишь Витю, скажи, пусть сейчас же идет домой…

Чтобы сократить путь, Миша побежал не по дороге, а прямо по полю, к забору, сколоченному из досок разных размеров. За этим забором находился гараж Андрея Викентьевича. Поэтому Миша нисколько не удивился, когда, пробравшись через дыру между досками, столкнулся лицом к лицу со стариком. Но зато тот был удивлен безмерно:

— Миша? Уже вернулся с аэродрома?

Всегда аккуратный, чистый, приглаженный, Андрей Викентьевич имел сегодня необычный вид. Его брюки были в земле и глине. Рукава рубахи закатаны. Жилистые руки перепачканы до локтей. С мокрой тряпки, которую он держал, на землю стекала жидкая грязь.

Миша подумал, что Андрей Викентьевич чистил «Победу». Вероятно, ее ночью здорово заляпало.

— Я не был на аэродроме, — ответил Миша. И так как старик стоял на самой тропинке, попросил:

— Разрешите пройти, Андрей Викентьевич. Я очень спешу.

— Постой, постой, — старик подошел еще ближе. — Значит, ты сегодня ночевал дома?

— Дома, — сказал Миша. И тут же вспомнил:

— А что у вас с «Победой» ночью случилось? Мотор отказал?

— Мотор? — удивился Андрей Викентьевич. И вдруг он снова заулыбался, весело, добродушно, как всегда. — Конечно, мотор… Ты видел, как мы… как я ее толкал? Хе-хе… Ишь глазастый какой! Молодец!.. Понимаешь, забарахлила вдруг. Вероятно, карбюратор… А куда ты, собственно, так несешься? Помог бы мне немного. Кататься вы все охотники, а как работать… Хе-хе…

Вот это уж несправедливо. Миша всегда охотно возился у машины. Но сейчас…

— Сейчас не могу. Андрей Викентьевич… Понимаете, пошли мы с Витей — он из тридцать четвертого дома, мой друг. Толстый, очки носит, знаете? — пошли с ним в подземный ход…

Андрей Викентьевич выронил из рук тряпку. Миша нагнулся и поднял ее.

— Спасибо… Так, значит, вы пошли… И что же дальше?..

— Ну и Витя там пропал. Как сквозь землю провалился. Понимаете, вместе шли и вдруг его не стало…

— Ай-яй-яй, — покачал головой Андрей Викентьевич. — И что ты сейчас думаешь делать?

— Да вот, бегу к его папе. Надо собрать людей, искать его. Весь форт перерыть. Ведь он никуда не мог деваться…

— Да, да, — рассеянно сказал старик, думая, видимо о чем-то своем. — Ой, что это я! — Он хлопнул рукой по лбу. — Совсем от старости память потерял… Миша, ведь тебя папа искал… Пусть, говорит, сейчас же садится на попутную машину — и на аэродром. Ты ему очень нужен.

— Потом поеду, Андрей Викентьевич…

Миша шагнул вправо, чтобы обойти старика. Но Андрей Викентьевич взял его за плечо.

— А ведь ты молодец, что так за своего друга беспокоишься… Ладно уж, помогу тебе… Не сомневайся, — усмехнулся он, заметив неуверенность на лице Миши. — Ты не смотри, что я стар. Хе-хе… Ведь я здесь живу давным-давно. Все ходы и выходы знаю. Найдем твоего друга… Вот так.

Андрей Викентьевич бросил через забор грязную тряпку и, по-стариковски волоча ноги, пошел по тропинке к своему домику. Миша, все еще сомневаясь, последовал за ним.

— Посиди здесь, — сказал Андрей Викентьевич, когда они вошли в дом. — Я переоденусь.

Он жестом показал на себя — не идти же в таком виде — и пошел в соседнюю комнату. Миша услышал, как он там с кем-то перешептывался. Кто же это мог быть? Ведь Андрей Викентьевич живет один… Ах да, наверно, тот самый, с которым он сегодня ночью толкал «Победу». Родственник какой-нибудь.

Андрей Викентьевич поможет ему отыскать Витю… А все-таки надо сказать Витиному папе. Может, случилось что-нибудь серьезное. Андрей Викентьевич ведь не знает, как это все произошло. Наверное, он думает, что Витя просто спрятался…

Миша подошел к раскрытому окну и посмотрел на форт. Он казался ему теперь мрачным чудовищем, распластавшимся у реки. А кто там бегает по насыпи? А, это Толик…

Чья-то жесткая рука прикрыла Мише рот, а другая с силой рванула за футболку. Он потерял равновесие. Но упасть на пол ему не дали. Те же сильные руки подхватили его и понесли в ту комнату, куда ушел Андрей Викентьевич.

Это была кухня. В полу у стены зиял открытый люк. Из него торчала лестница.

— Сюда, сюда, — послышался из люка приглушенный голос Андрея Викентьевича.

Миша вырывался изо всех сил. Он несколько раз лягнул человека, схватившего его, даже укусил. Тот ругнулся, но Мишу не отпустил. Донес его до люка и передал Андрею Викентьевичу.

— Пустите меня! Пустите! — рвался Миша.

— Нет уж, шалишь, хе-хе! — бормотал Андрей Викентьевич, с силой заламывая ему руки назад.

Тяжело дыша, он поволок мальчика в угол погреба, где виднелось большое отверстие.