– Ну, я не знаю. Не знаю, могу ли я сказать «нравишься». Скорее, просто терплю.

Уже второй раз за этот вечер у него отвисла челюсть.

– Ты меня терпишь?

Лили медленно расстегивала его штаны.

– А еще я тебя хочу. Да, вот что это. Вожделение.

– Это больше, чем вожделение, – ответил он хрипло.

– Ты прав. Это вожделение с плюсом. – Когда девушка отбросила его одежду в сторону и нагнулась, ему на миг показалась, что она решила поиграть с его торчащим мужским достоинством, но она просто подняла с песка ножницы и попросила его сесть.

– Закрой глаза, – велела она.

Сделав, как она хотела, Джек услышал, как защелкали ножницы.

– Приветствую вас, о боги причесок, боги красоты, – торжественным голосом произнесла Лили. – Боги потрясающе сексуальных, горячих, привлекательных, длинноволосых мужчин, пришедших на эту землю, чтобы женщины почувствовали себя слабыми и беспомощными и просили у них ласк и поцелуев…

Джек с трудом поборол смех.

– Тебе нужно идти в рекламный бизнес. Такой талант пропадает!

– Молчи. Я же серьезно. Боги причесок! Мы приносим вам в жертву эти замечательные волосы, чтобы занудные, бесцветные и жутко консервативные англичане Андерсон, Старджин и Ноубл подписали контракт, который даст Регги Уилдингу возможность излечить свою жену Саманту, и превратит одного из лучших творений всех богов Джека Лоука в идеального рекламного президента.

Лили отрезала ему прядь, и, когда она упала на песок, Джек снял с девушки ветровку. Она постригла его возле ушей. Он снял с нее бюстгальтер. Она отрезала несколько прядей слева. Он избавил ее от джинсов.

Она постригла ему волосы справа. Он стянул с нее белье.

– Еще сзади осталось, – выдохнула Лили. Когда все было закончено, Джек повернулся.

– О… – воскликнула Лили. – О, ужасно, или о, сойдет?

– О… безупречно.

Джек хотел было напомнить, что он вовсе не такой уж и безупречный, но девушка взяла его лицо в свои ладони.

– Ты по-прежнему самый красивый мужчина на свете, Джек.

Ее глаза стали почти черными от возбуждения, щеки порозовели, губы слегка приоткрылись от дыхания, которое стало таким же учащенным, как и его.

Достав из куртки презерватив, Лили наклонилась, чтобы губами надеть его. Джек не мог сдержать улыбку. Неужели это последний раз, когда они вместе? Неужели их разлука неизбежна?

Девушка легла на покрывало, разведя ноги.

– Джек, пожалуйста, люби меня, – прошептала она.

Ответ зазвучал у него в голове и уже был готов слететь с губ.

«Люблю. Господи, как же я тебя люблю!»

– Лили, – произнес он вместо этого дрогнувшим от желания и переполнявших его чувств голосом.

Заметив, как тяжело ему сдерживаться, девушка провела ладонью по его плечам и нежно погладила голову.

– Все в порядке. Этого вполне достаточно.

Перед тем как войти в просторный холл, Лили стряхнула со своего зонтика капельки дождя. Она придирчиво оглядела Джека. Было видно, что костюм слегка жмет ему в плечах, но ее клиент все равно на все сто процентов соответствовал той роли, которая была ему отведена на сегодня.

– Мы с тобой вырядились, будто Дьюс и Кендра на Хэллоуин, – промолвил Джек, вызывая лифт. – Регги – наш должник.

– Он твой должник, – поправила его Лили. – Мне уже заплатили.

– Ты получишь сверхурочные за то, что согласишься полететь со мной в Нью-Йорк.

Ее не пришлось долго уговаривать. Одолжив у Кендры соответствующую одежду и сев на самолет, она заверила себя, что ей просто нужно довести свою работу до конца.

Истина, однако, заключалась в том, что она просто хотела отложить прощание с Джеком на неопределенное время, в глубине души лелея слабую надежду, что они не расстанутся с ним вовсе. А вдруг сыщется какой-нибудь выход из их ситуации, такой, чтобы у нее появилась семья, дом, а у Джека сохранилась его драгоценная свобода?

Джек встряхнул короткими волосами и стиснул зубы.

– У тебя все получится, – попыталась успокоить его Лили.

Он бросил на нее удивленный взгляд.

– Я переживаю вовсе не по поводу предстоящей встречи.

Лили положила руку ему на плечо, чувствуя, как напряжены мускулы под тонкой тканью пиджака.

– Тогда в чем же дело?

Мужчина на секунду прикрыл глаза, затем хмуро посмотрел на нее.

– Если план сработает, ты получишь то, чего ты хочешь. И Регги тоже. Это хорошо. Те… кто мне дорог, будут счастливы.

Лили не спускала с него глаз, ожидая, когда он произнесет «но», которое должно было неизбежно последовать вслед за этим. Однако он промолчал и нажал на кнопку восьмого этажа.

– Но если это сработает, – договорила она за Джека, – ты получишь работу, которая тебе не по душе.

Лифт остановился, двери медленно раскрылись.

– Да, – произнес он тихо, ласково беря ее за подбородок, – но это уже не твоя проблема, Лили. Ты свою работу сделала. И успешно. Пойдем, – поманил ее Джек, выходя из кабины, – я покажу тебе агентство.

Пройдя через двойные стеклянные двери, Лили увидела молодую женщину, сидевшую за компьютером. При их появлении она обернулась, вначале, по-видимому, никого не узнавая, но потом ее глаза широко раскрылись от удивления.

– О боже! Я не узнала тебя, Джек!

Но тот лишь приветственно наклонил голову.

– Ева, не заставляй меня показывать татуировку в доказательство.

Рабочее пространство было разделено на множество кабинок со стеклянными стенами, откуда мало-помалу начали выглядывать люди. Увидев Джека, они охали, кидались к телефону, перешептывались. Один за другим сотрудники стали подходить к Джеку, будто бы желая удостовериться в том, что это действительно он. Джека, казалось, это совершенно не смущало, и он, кивнув одному, сказав пару слов другому, медленно подошел к двойным дверям, выжидающе глядя на Лили.

– Это офис Регги? – спросила она.

– Это мой отдел маркетинга. Соберись. Сейчас тебя ждет сильное потрясение.

Когда он открыл двери, Лили действительно ахнула. Исчезла строгая рабочая атмосфера, царившая в предыдущем помещении. Исчезли стеклянные кабинеты и белые воротнички.

Здесь все было ярким, громким, хаотичным. Откуда-то звучала музыка, повсюду были развешены яркие плакаты. Какая-то двадцатилетняя девушка с синими прядями в темных волосах оторвалась от эскизов, над которыми работала, и взглянула на Джека.

– Что за…

– Тсс! – закончил он за нее, приложив палец к губам.

После очередных приветствий, выражений восхищения, сальных шуточек и знакомства с коллективом – у девяти человек оказалось в общей сложности около шестидесяти серег в разных местах, – Джек провел девушку еще по одному коридору.

– Раздолье закончилось, – сказал он, когда крашеные стены сменились панельными, а на паркетном полу появился толстый бежевый ковролин. Над закрытыми дверьми висели таблички с надписями «главный финансовый директор», «вице-президент отдела кадров», а в самом конце – офис президента.

По контрасту с веселой и непосредственной атмосферой, царившей в отделе маркетинга, здесь все казалось чересчур серьезным, чуть ли не суровым.

Джек никогда не сможет здесь работать. Ему гораздо больше подходит то пиршество красок и звуков, в котором он до этого купался.

И она частично несла ответственность за то, что теперь ему придется целый год жить не своей жизнью. При этой мысли у нее появился комок в горле, и она решила не смотреть на Джека, чтобы вдруг не начать упрашивать его отказаться от встречи с англичанами.

Строгого вида ассистент сидел около входа в офис Регги, но не успел Джек представиться, как тяжелые двери перед ними распахнулись.

– Джек! – воскликнул появившийся Регги. – Я слышал, что о тебе говорили менеджеры и рекламщики. Все, правда. Ты – другой человек!

– Нет, не другой, – воскликнула неожиданно Лили.

Оба мужчины удивленно обернулись к ней.

– Я имею в виду, что изменилась только его внешность… – пробормотала она быстро, осознавая, что судьба ее контракта с агентством зависит от поведения Джека. – На него навели глянец, это так, – сказала она, протягивая Регги руку. – Но внутри он ни чуточки не изменился.