Спустя четыре года, уже в возрасте 33 лет, Гарринча вновь приехал на чемпионат мира, в Англию, и уехал бесславно: Пеле снова был травмирован, Амарилдо, с успехом заменивший его в Чили, выступал в Италии, национальная сборная его потеряла, и бразильцы не вышли из группы в четвертьфинал.

Спустя еще четыре года, в Мексике, они во главе с Пеле стали в третий раз чемпионами мира, но уже без Гарринчи. Этот добрый, простой, необразованный человек, отец девяти детей, не нашел себе места в жизни и пропал без денег и без защиты. Хотел было сказать – без помощи, но это не соответствует действительности. Друзья все время пытались ему помочь, прощая глупые и далеко не безобидные выходки.

Первый непростительный поступок он совершил, когда ушел от семьи, оставив, правда, детям все деньги, какие имел. Если бы не оставил, то пропил бы. Он женился на известной эстрадной певице и окунулся в мир богемы. Там он чувствовал себя уверенно до поры до времени, пока зарабатывал футболом и на ночные попойки прибывал героем, а затем перестал представлять интерес для богемной среды, красноречием не отличался, а доброта… теперь он нуждался в том, чтобы ее проявляли по отношению к нему.

Надо знать, что такое футбол для бразильцев, и тогда нетрудно понять, как многие пытались помочь Гарринче. Его устраивали на работу – то рекламным агентом, то коммивояжером, в его честь проводили бенефисные матчи – при его таланте он сверкал мгновениями на поле и без тренировок, для него собирали пожертвования. Но все оказывалось бесполезным: деньги он либо раздавал, либо пропивал; и сорока девяти лет от роду скончался в одиночестве, как сообщила пресса, от алкогольной депрессии.

Пеле на его похороны не приехал и сразу попал под обстрел газет. Пришлось ему дать интервью, словно бы в качестве оправдания, и я приведу это интервью почти полностью, в нем есть многое имеющее отношение к теме этих заметок.

«Все почему-то считают, что мы были друзьями, – сказал Пеле. – На самом же деле нас ничего не связывало, кроме воспоминаний об одних и тех же матчах сборной. Мы вели совершенно различный образ жизни даже тогда, когда вместе выступали в национальной команде. Когда я был игроком, то всегда рано ложился спать, не прикасался к спиртному и к табаку. Он же поступал иначе, что делало для меня невозможным общение с ним вне футбольного поля. Во время сборов и тренировок он постоянно на всех обижался, потому что ему необходимы были компании для застолья, а ребята его за это вышучивали. Я же проводил все свободное время за книгами, ведь в детстве учиться не пришлось, и я старался компенсировать это самообразованием. Думаю, что одной из самых серьезных его ошибок было то, что, когда к нему пришла слава, он не попытался воспользоваться предоставившимися возможностями повысить свой культурный уровень, без чего невозможно подняться по социальной лестнице. Однако я не считаю, что слава принесла ему вред. Совсем наоборот. Не стань он знаменитым профессиональным футболистом, он никогда не прокормил бы своих детей, не получал бы хорошей работы. Футбольная федерация страны не платила бы за его жилье, не оплачивала бы его лечение, в котором он постоянно нуждался. На похороны я не пошел только потому, что вообще никогда не хожу на похороны. Там уже не было Гарринчи, там было только его тело. Что я сделал, узнав о его смерти, – взял четки и помолился за него…»

Вот такое интервью. Вот такие разные люди – два самых знаменитых форварда последнего тридцатилетия.

Пеле сумел построить свою жизнь по законам общества, в котором живет, стал преуспевающим бизнесменом. Как все преуспевающие люди (это уже не к вопросу об алкоголе), он не задумывается всерьез и о религиозных проблемах: верит и верит. А Гривс, между прочим, признается в своей книге-исповеди, что, хоть и был воспитан в религиозной семье, в трудный период жизни понял, что церковь не спасает и не помогает, спасти и помочь могут только обычные люди (ему ведь, кстати, очень помогли члены общества «Анонимных алкоголиков»).

Но знаменитых футболистов порой окружают люди, способные погубить, – те, что считают за честь чокнуться со звездой. В баре пресс-центра стадиона в Росарио во время чемпионата мира в Аргентине я был свидетелем того, как бразильские репортеры во что бы то ни стало хотели выпить с Пеле и Жаирзиньо, когда мы, взяв по сэндвичу с оранжадом, примостились в укромном углу и я достал блокнот: читателям всегда интересны комментарии выдающихся мастеров.

– Вы что, так и не пробовали спиртное? – спросил я.

– Иногда приходится, – улыбнулся Пеле. – Но только не там, где футбол. А то вдруг увидят молодые игроки и решат, что раз мне можно, то им тоже.

Он написал книгу для детей, для обучения детей технике футбола – «Мастер и его метод». Она публиковалась у нас в еженедельнике «Футбол – Хоккей» под названием «Уроки Пеле». Его отношение к спортивному режиму – может быть, не менее, а более важный урок для молодых.

А одного из тех бразильских репортеров спустя четыре года видел в Барселоне, и он столь же упорно и столь же безуспешно пытался чокнуться с Пеле.

С Гарринчей же мог выпить каждый, кто хотел….

Пожалуй, ни в одной социальной сфере процесс демократизации не протекал так быстро, стремительно, как в спорте. Речь идет, понятно, о капиталистическом обществе, где до сих пор существуют виды спорта, в которых представителям низших слоев чрезвычайно трудно пробиваться к вершинам мастерства из-за дороговизны материальной базы, инвентаря, технических средств. Я имею в виду, скажем, конный спорт, парусный, несколько в меньшей степени фигурное катание, теннис. Откуда, действительно, рабочим семьям взять деньги, чтобы их дети могли совершенствоваться в этих видах спорта?

Когда-то – в конце прошлого, начале нынешнего века – спорт вообще носил элитарный характер, и, вероятно, футбол наряду, может быть, с боксом и борьбой в силу своей дешевизны, демократичности, а также, чего греха таить, опасности получения травм, угрожающих здоровью, широко распахнул двери перед молодежью неимущих классов. Так или иначе, но до сего дня абсолютное большинство звезд профессионального футбола являются выходцами из малообеспеченных семей, детьми заводских рабочих, шахтеров, поденщиков, а то и вовсе безработных.

Немногие из этих мальчишек успевали получить хотя бы начальное образование, воспитывались в основном на улицах и во дворах, где познавали технику футбола намного раньше, чем знакомились с основами технических знаний, что могло позволить им приобрести квалификацию электромонтера или автослесаря. Благодаря спортивным способностям они вырывались, так сказать, из оков среды и уже в юном возрасте становились кормильцами своих родителей, братьев, сестер.

Я глубоко убежден, что человек, одаренный в какой-либо области, способен добиться многого и в иных областях, пусть не таких вершин, как в том деле, для которого рожден, но все же многого. Общение со звездами мирового футбола убедило меня в том, что эти люди, подчеркиваю, в крайне редких случаях сумевшие получить серьезное образование, отличаются остротой ума, независимостью суждений, склонностью к ассоциативному мышлению. Те же из них, кто заставил себя, преодолев все трудности бытия, жизненного уклада профессионального футболиста, получить высшее образование (благо средства для этого у футбольной звезды всегда найдутся), становятся прекрасными специалистами. Так, например, стал отличным врачом чемпион мира 1970 года бразилец Тостао, потерявший из-за травмы глаз и рано поэтому завершивший свою футбольную карьеру. К политической деятельности, стремясь отстаивать интересы бедного люда, готовит себя нынешний капитан сборной Бразилии бакалавр Сократес.

Однако, как бы талантливы или способны ни были многие профессиональные футболисты-звезды, высшее образование удается получить лишь единицам. Тяжелое, зачастую голодное детство заставляет большинство копить деньги, вкладывать в дело, скупать акции, приобретать недвижимость, словом, заниматься бизнесом. И тут, конечно, как кому повезет в «обществе равных возможностей». Объективности ради надо признать, что многим из них везет, – возможности-то по сравнению с простыми людьми у них все-таки не равные, они – звезды, кумиры, на них работает футбольное имя.