Птица была очень умная; право, она уступала в сообразительности только человеку. С ней так много разговаривали, что она скоро научилась множеству новых слов. Раз даже случилось, что только благодаря ей дом Морисов не был обокраден.

Дело было зимнее. Семья пила чай в столовой, со стороны двора, а мы, собаки, лежали в передней, следя за всем, что делалось кругом нас. В другой стороне дома, выходившей на улицу, не было никого; в первой комнате от выхода горела лампа, но дверь из сеней была только притворена. Маленькие воришки, ходившие по домам в Ферпорте, забрались в нашу большую переднюю и нашли в шкафу зимнюю верхнюю одежду мальчиков. Они думали, что их никто не заметил, и собирались уйти с похищенными вещами, когда попутай появился наверху лестницы. Белла спала наверху и не пошла на чайный звонок; но вот она проснулась, вышла на лестницу и тут вдруг заметила воров: она услыхала шорох и через перила лестницы увидала чужих, плохо одетых мальчиков.

Белла испугалась и начала пронзительно кричать: «Джой, Билли, Джим!»

Билли тотчас вскрикнул и побежал на крик Беллы; я кинулся за ним. Воры испугались, хотели скрыться, но один из них запутался ногами и упал. Я схватил его за фалды платья, и в эту минуту выбежал господин Морис, который взял мальчика в свои руки. Он был, должно быть, ровесник нашему Джеку, но Джек ничего не боялся, а этот дрожал от страха и бранил «проклятого попугая».

Господин Морис взял мальчика наверх и долго с ним разговаривал. Из их разговора я узнал, что отец этого мальчика был горький пьяница, дети его поэтому постоянно голодали. Задержанный воришка крал вместе со своим братом платье в домах, переправлял сестре в Бостон, которая продавала платье и часть вырученных денег отдавала в семью.

Господин Морис спросил несчастного мальчика, не хочет ли он честно зарабатывать хлеб.

— Да, говорил малыш сквозь слезы, — но никто не хотел давать нам работы.

Тогда господин Морис велел ему пойти домой, отпроситься у отца и на другой день вместе с братом придти к нам.

На следующее утро оба мальчика явились; госпожа Морис накормила их сытным завтраком, одела в чистое платье и отправила в деревню к своему брату, занимавшемуся сельским хозяйством. Его накануне предупредили, что к нему приедут из города два мальчика, которым необходимо найти работу, чтобы дать им возможность стать честными людьми.

Когда Билли минуло пять месяцев, Лора взяла его с собой в первый раз в город. Она знала, что может вполне положиться на его благовоспитанность, иначе она и не взяла бы его с собой, потому что не любила чем бы то ни было привлекать к себе внимание прохожих и никогда на улице не кричала на своих зверей.

Билли вышел за Лорой вместе со мной. Она сказала: «За мной!», и Билли послушно пошел следом за ней, несмотря на то, что веселой, шаловливой собаке трудно было степенно выступать по улице, когда глаза разбегались на сотни любопытных предметов и так хотелось подбежать к попадавшимся на улице собакам. Билли хорошо изучил всё в нашем саду и на дворе, но улица для него была полна любопытных новинок. Он совсем растерялся, но все-таки ни на шаг не отходил от своей хозяйки.

Вскоре мы подошли к лавке, где Лора хотела купить лент. Она приказала мне ждать на улице, а Билли взяла с собой в магазин. Я смотрел на них через стеклянную дверь лавки. Лора села подле прилавка; Билли стоял за ней, пока она не сказала: «ложись!» Услыхав приказание, Билли тотчас же свернулся клубочком у ног Лоры. Он продолжал смирно лежать и тогда, когда хозяйка перешла на другое место, только глаза его следили за ней с большим вниманием. Когда покупки были окончены, Лора сказала: «встань!» Билли тотчас же пошел за ней на улицу. Лора, выйдя, остановилась и ласково поглядела на нас.

— Хорошие собаки, — похвалила она нас, между тем как мы увивались около нее. — За это вы получите от меня подарок.

С этими словами она вошла в одну лавку.

Услышав, что она спрашивает хороших резиновых мячей, мы едва могли скрыть свою радость. Мы отлично понимали слово «мяч».

Лора не пошла больше в лавки; она повела нас на берег моря, несмотря на то, что погода была серая и холодная. Другие барышни не вышли бы в такое время гулять, но никто из семьи Морисов не обращал внимания на погоду. Им случалось выходить и в проливной дождь, одевшись в свои непромокаемые плащи. Лора, несмотря на сильный ветер, шла вперед; ветер распоряжался по-своему с ее волосами и юбками. Оставив последние городские дома за собою, она принялась бегать с нами взапуски, далеко закидывая мячик. Мы прыгали и гонялись за Лорой и за мячиком с самой необузданной веселостью. Потом мы еще гуляли вдоль берега и, наконец, отправились домой.

На берегу мы видели, как целая ватага мальчиков бросали палки в море, приглашая двух ньюфаундлендских собак вытаскивать их из воды. Вскоре собаки поссорились между собой. Ростом и силой они вполне подходили друг к другу. Страшно было слушать их глухое рычание и смотреть, как они вырывали друг у друга целые клочья шерсти с кусками мяса. Я посмотрел на Лору, готовый броситься на помощь слабейшему, но она, напротив того, удержала меня, а сама подошла к мальчикам. Те бросали палками в рассвирепевших псов, обливали их водой, но все было напрасно: невозможно было разнять дерущихся. Казалось, что у них срослись головы; они вместе катались по земле, между тем как мальчики кричали и били их, но совершенно безуспешно.

— Посторонитесь, мальчики, — обратилась к ним Лора, — я их разниму.

Она вынула из кармана маленький сверток и высыпала оттуда какой-то порошок на носы собакам. Средство подействовало: собаки разбежались, чихая изо всех сил.

— Послушайте, сударыня, что это такое? О, да это перец! — воскликнули мальчики.

Лора присела на камне, лицо ее побледнело.

— Зачем вы раздразнили собак? — сказала она мальчикам. — Ведь это жестоко. Они мирно играли между собой, а вы их натравили друг на друга! Смотрите, как они изодрали свою красивую шерсть: ведь они до крови искусали друг друга.

— Я не виноват, — хмуро отвечал один из мальчиков. — Зачем Джек сказал, что его собака побьет мою? А я ему говорю, что он врет. Да, врет!

— Неправда, это ты лжешь! — воскликнул другой мальчик. — Повтори еще раз, что моя собака не одолеет твоей, и я тебе голову разобью!

Мальчики стали воинственно подходить один к другому со сжатыми кулаками; тогда третий мальчик с шаловливым лицом поднял с земли бумажку, брошенную Лорой, и тряхнул ею в лицо спорящих.

На бумаге оставалось еще довольно перцу, чтобы сразу усмирить разгорячившихся бойцов. Они закашляли, зачихали и, наконец, присоединились к чихающим собакам. Все остальные мальчики кричали от восторга, показывая на них пальцами.

— Вот так концерт! — восклицали они. — Ай да музыканты! Браво, браво, бис!

Лора тоже не могла удержаться от смеха, глядя на них, даже Билли и я открыли рты от удовольствия.

Мало-помалу чихание стало ослабевать. Лора, заметив, что ни у кого из мальчиков нет носового платка, обмакнула собственный платок в воду и отерла слезы с глаз расчихавшихся шалунов. Сердца их оттаяли. Тогда Лора, уходя, ласково сказала им:

— Вы не будете больше дразнить собак?

Они отвечали:

— Нет уж, больше не будем.

После этого за Лорой осталось прозвище у мальчиков — «барышня-перец».

Когда мы вернулись домой, мы застали Вилли — младшего брата Лоры — у окна передней с книгой в руках. У него была страсть к чтению; часто случалось, что мать приказывала ему бросить книгу и пойти побегать с братьями. На этот раз Лора подошла к нему, положила ему руку на плечо и сказала:

— Вилли, мне хотелось бы поиграть в мяч с этими собаками, но я устала. Не пойдешь ли ты с ними в сад?

— Отстань, пожалуйста! — отвечал Вилли. — Ты всегда говоришь, что устала.

Лора присела около брата и стала ему рассказывать про драку, которую мы только что видели, и как все благополучно кончилось, благодаря горсточке перца. Мальчик слушал сестру с большим любопытством. Когда она кончила рассказ, он вскочил, воскликнул: