Первая лопата вонзилась в землю, на которой должен был появиться новый Императорский дворец, во время церемонии, которая пришлась на первый день лета: пятый день месяца Ястреба.

В течении последующих нескольких месяцев гордая Адриланка буквально ожила. Зерновая биржа и биржа серебра были восстановлены и официально открыты. После долгого затишья были основаны или возродились некоторые банки. Особенно смелым и успешным шагом стало объявление, что Империя опять принимает на себя обязательства по защите от долгов. Это было очень смело, потому что на самом деле у Империи даже близко не было ресурсов, чтобы выполнить это обязательство, в любом размере. Но Зарика верила, и в конце концов так оно и оказалось, что это объявление произведет большой шум в деловых кругах, даже если, на самом деле, никто им не воспользуется. Более того, оно даст впечатление возврата к нормально функционирующей Империи.

Скотобойни в Южной Адриланке опять заработали, в основном используя труд Восточников, которые поселились там во время Междуцарствия, а кетну и скот пригоняли с севера. Это стало хорошей новостью для всех кроме тех, на кото дул ветер от этих скотобоен. Еще одним последствием стало то, что множество людей с Востока, которые жили жили к северу и востоку от города и с трудом выживали на своих маленьких фермах, бросили свои почти бесплодные участки и устремились в Южную Адриланку, чтобы работать на этих скотобойнях. Хотя такое количество Восточников (и, на самом деле, многих людей-Текл) постепенно привело к социальным волнениям, однако это случилось только через несколько сотен лет и останется за пределами нашей истории.

Мы должны добавить, кстати, что некоторые аристократы, включая Дзурлорда Шанта, чьи владения располагались на севере города, потеряли некоторое число Текл, ушедших на заработки в Южную Адриланку, а это доказывает, вопреки мнению тех, кто владел этими скотобойнями, что некоторые Теклы действительно бросили землю, к которой они были приписаны по закону. В некоторых случаях их обнаружили и доставили обратно, но по большей части зарождавшаяся полиция Драгейры была не в состоянии действовать совместно со стражниками из Южной Адриланки.

Итак, такого в целом было состояние дел в Империи. И когда мы открываем новую главу нашей истории, наши друзья еще ничего не знают о продолжающихся махинациях Каны против Орба.

В одном из уголков Особняка Уайткрест была широкая крытая терраса, двойник той самой открытой террасы на другой стороне здания, на которой Граф и Графиня привыкли пить свою утреннюю кляву и глядеть на океан. Конечно, крытая терраса использовалась во время плохой погоды и была местом, в котором Графиня привыкла заниматься делами — но теперь Императрица сделала ее своим рабочим кабинетом. В ней было две двери, одна вела вниз, в гостиную, а вторая выходила на пролет лестницы, ведушей на второй этаж особняка. Сейчас второй вход был запечатан, а у первого стоял стражник, которому было приказано не пропускать внутрь никого без разрешения Ее Величества или дежурного офицера.

По большей части этим дежурным офицером был, конечно, сам Кааврен, и так получилось, что в этот день именно он вошел в комнату, поклонился и сказал, — Ваше Величество, один джентльмен желает видеть вас. Это Принц Тавель, из Дома Ястреба.

— А! — сказала Зарика, выглядывая из-за бумаг, которые она изучала, а эти бумаги, в свою очередь, были только началом казавшегося бесконечным списка вопросов, касающихся проекта Императорского Дворца, по которым надо было принять решение. Перед ней находились не только списки и диаграммы, но и несколько различным моделей будущего сооружения или его частей, одна из которых была пять футов в высоту и более чем пятнадцать футов в длину, и занимала большую часть помещения.

Эта деятельность занимала так много времени и сил у Ее Величества, что она чаше всего раздражалась при любой помехе. Как только она услышала, кто ждет за дверью, Орб, который крутился над ее головой с бледно-желтым цветом, говорящем о смятении, сначала приобрел слабый красный цвет раздражения, но потом, после недолгого размышления, сменился теплым оранжевым радостного оживления. — Немедленно пошлите его ко мне, — сказала она.

Кааврен поклонился и, так как он обучился этому делу очень давно, сделал то, что ему сказала Императрица.

— Я приветствую Ваше Величество, — сказал Тавель, сухой и жесткий джентльмен старше двух тысяч лет, чьи длинные белые волосы, аккуратно зачесанные назад, резко контрастировали с мрачным выражением его лица.

— И я вас, Ваше Светлость, — сказала Зарика. — Это уже неплохо. Вы приветствовали меня, как «Ваше Величество». Значит ли это, что у меня есть основание надеяться на то, что Дом Ястреба откликнулся на мой призыв?

Тавель поклонился. — Я использовал этот титул из-за моего собственного мнения, мадам, что Орб — это Империя.

— Вашего собственного мнения — или мнения вашего Дома?

— О, что касается моего Дома…

— Да?

— Они еще рассматривают этот вопрос.

— Рассматривают?

— Ваше Величество должно понять, что сейчас трудные времена, никто не хочет слишком торопиться.

— Тем не менее вы, Ваша Светлость, для себя вопрос решили.

— Да, я это сделал, и прошу Ваше Величество поверить мне, что использую все свое влияние внутри Дома ради вас.

— Очень рада это слышать. С моей стороны я буду рада использовать все мое влияние ради Вашей Светлости.

— О, если Ваше Величество имеет в виду…

— Да? — сказала Зарика, нахмурившись.

— Оно могло бы принести неизмеримую помощь в том случае, если бы мы могли действовать заодно.

— Я не поняла того, что Ваше Светлость имела честь сказать мне. Говорите попроще, прошу вас.

— Я только хотел сказать, что если Ваше Величество будет действовать в моих интересах, или, точнее, в интересах моего Дома, это может очень помочь мне убедить их.

Зарика внимательно поглядела на него. — То есть Дом Ястреба хочет заключить сделку с Империей?

— Их мнение — и поверьте мне, я говорю о них, а не о себе — что, пока Совет Принцев не признал этого, Империи нет.

— Понимаю. Тогда Дом Ястреба хочет заключить сделку с некоей Феникс, вокруг головы которой, совершенно случайно, вращается Орб.

— Ваше Величество замечательно описала ситуацию.

— Понимаю. И сколько стоит признание Империи Домом Ястреба?

— Если Ваше Величество разрешит мне, то прежде чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы иметь честь задать свой.

— Разрешить вам что, Ваша Светлость?

— Объяснить ситуацию, как я вижу ее. Возможно, что есть какие-нибудь аспекты, которые я пропустил.

— Очень сомневаюсь в этом, — тихонько прошептала Зарика. Вслух она сказала, — Очень хорошо, Принц. Обрисуйте мне ситуацию с вашей точки зрения.

Тавель поклонился и сказал, — Хорошо, давайте посмотрим. Вы уже получили признание от Лиорнов, не так ли?

— Граф из Флауерпот Хилл и Окрестностей приехал в Адриланку в первые же дни моего пребывания здесь, и поклялся в верности от имени своего Дома.

— И, конечно, вас поддерживает Дом Феникса.

— Так как я единственная, кто остался от этого Дома, да, конечно, я полностью поддерживаю сама себя. И даже собираюсь делать это дальше.

— Но Ваше Величество еще не услышала речей от Драконов и Атир, которые, как я должен указать вам, являются двумя самыми могущественными Домами.

— И опять вы правы.

— Небходимо сказать, что и указания на преданность, которые вы получили из Дома Тиаса, также очень важны. Они имеют влияние на остальных.