ГЛАВА 6

Кровать была влажной.

Каспиан провел ладонью по ноющему лбу, медленно сел. Казалось, невидимый топор был вонзен в его лоб. Его одежда прилипла к коже, носки хлюпали, пока он двигался к краю кровати. Свет из окна слепил его, и он сжал голову руками.

Боль пронзила его лицо. Молния Перуна, даже касаться было больно, особенно подбородка, где боль пульсировала. Дом ожил внизу, громкие голоса били его виски кинжалами.

Он прошел, шатаясь, по комнате к столику, споткнулся о свои грязные сапоги на пути к глиняному рукомойнику. Прохладная вода, которой он плеснул себе в лицо, разбудила его, но она была розовой от крови. Он прижал осторожно палец к тому, что было синяком и порезом над его лбом.

Что случилось прошлой ночью?

Упавшая бутылка горилки вернула картинки стопки за стопкой, после чего он пил уже из бутылки. Пустой желудок сжался. Его явно уже тошнило, но почему он был мокрым? И разве он подрался? Обычно он не буйствовал, когда выпивал. Но от попыток вспомнить прошлую ночью голова ощущалась так, словно невидимый топор раскалывал ее.

Прошлая ночь была смесью красок: красный, желтый, черный и фиолетовый. Ее… нет, Бригиды. Ее звали Бригида. Очаровательные фиолетовые глаза. Рыжие волосы. Немного веснушек на носу, румянец почти проступил на ее щеках. Воспоминание о ней было четким, яркое пятно в мутной памяти. Ее юбка кружилась, и с ней плясали свет и тени. Блеск ее улыбки. Она была как из мифов, а не настоящей женщиной из плоти и крови.

Он должен был нарисовать ее. Рисование по памяти не давало хороший результат, но он помнил ее четко, словно ее облик был вырезан в его разуме, пылал и сверкал.

Уголь скользил по пергаменту, его руки были почти одержимы вдохновением. Это же вдохновение у него было, когда он впервые увидел то озеро.

Когда он закончил, на него смотрела Бригида. Ее волосы развевались, как листья на ветру, на губах была улыбка, и ее манящие красивые глаза пронзали его душу. Что это было за чувство? Он схватился за грудь.

Дверь его спальни распахнулась. Она врезалась в стену и сбила чашу с водой на пол, и та разлетелась на куски.

Ворвался Альберт. Его голубые глаза покраснели, были огромными на багровом лице.

Каспиан встал.

— Что…

Кулак Альберта отбросил его. Он схватился за край кровати и спасся от падения на пол.

За его кроватью был наполовину скрыт меч, но в таком тесном месте сражаться будет сложно. На тумбочке был кинжал, он был удобнее для близкого боя.

Он не дотягивался до кинжала. Альберт обычно был мирным, но был вдвое больше Каспиана, мог сломать его шею как прутик. Даже если он доберется до кинжала вовремя, это вряд ли навредит огромному мужчине.

Два стража вбежали и схватили Альберта за руки.

— Я убью тебя, сукин сын! — слюна летела изо рта Альберта, вена пульсировала на шее.

— Успокойтесь. Как это понимать? — Каспиан поднял руки в воздух.

— Ты убил ее. Мою Роксану!

Рот Каспиана открылся. Он открывал и закрывал его, не мог произнести ни слова.

— Ведьмы… нашли ее тело в озере, — он склонился, как дикий пес на веревке.

— Роксана… мертва? — хоть он произнес это, это не ощущалось настоящим. Так не могло быть.

Женщина взвыла, и вопль напоминал крик стриги.

— Уведите его отсюда! — закричал отец из коридора.

Еще три стража прошли в комнату, где было все теснее.

Альберт был как гора, устоял на месте и указал толстым пальцем на Каспиана.

— Все видели, что ты уходил с праздника с ней. Я знал, что ты против свадьбы, но не думал, что ты зайдешь так далеко.

— О чем вы говорите? Я… Роксана… — Каспиан тряхнул головой, чтобы очистить ее, рухнул на кровати, а стражи увели Альберта.

Отец стоял на пороге, его обычно каменное лицо было белым.

— Скажи, что это кошмар, — прохрипел Каспиан. Этого не могло быть. Роксана не… нет…

Может, и она не была рада свадьбе в глубины души. Может, она убежала. Может, ведьмы не узнали ее… или…

Отец развернулся и пошел вниз по лестнице за Альбертом, который все еще ревел как раненый зверь.

Роксана не могла быть мертвой. Он видел ее на празднике, где она была королевой урожая. Он мотал головой. Нет. Нет. Нет!

Это точно была ошибка. Он не мог поверить в это, не увидев ее тело своими глазами. Он узнает правду в доме ведьм, увидит, нашли ли они кого-то… кого-то еще, или они ошиблись, и там никого не было. Он проверит, найдет Роксану и приведет ее домой целой.

Он слетел по лестнице, миновал длинный коридор, где мама обнимала Терезу, мать Роксаны. Ее высокий вой преследовал его вплоть до амбара. Это не могло быть правдой. Нет. Он найдет ее, и кошмар закончится.

Каспиан ворвался в амбар, Стефан поднял голову, перестав вычесывать темную шерстку Демона.

— Что такое?

— Дай мне седло и сумку, — голос Каспиана дрожал. Если он помедлит хоть на миг, он зарыдает при Стефане.

Демон топал ногами, вскидывал голову.

— Ты подрался? Твое лицо словно били божественным молотом Сварога, — Стефан нахмурился, разглядывая лицо Каспиана.

В голосе Стефана не было веселья, он не дразнил. Но все это было жестокой шуткой. Роксана была юной, всего несколько лет назад была ребенком. Она не могла умереть.

— Готовь Демона, — прорычал Каспиан и стал расхаживать по амбару. Он тут же пожалел о своем тоне — он еще никогда не помыкал Стефаном — но это было… Это…

Стефан поспешил послушаться, не шутил, не строил гримасы. Каспиан проводил руками по волосам, расхаживая перед стойлами. Во дворе выли охотничьи псы.

Говорили, собаки видели призраков. Это было предчувствие или…?

Может, другая девушка упала в озеро. Такое бывало, и Роксана была не единственной со светлыми волосами в деревне. Это не могла быть она. Она была жива.

Она была жива.

Как только Стефан закончил седлать Демона, Каспиан забрался на него.

— Куда ты? — Стефан вручил Каспиану поводья.

— В ведьмин лес, — он впился пятками в бока Демона, и жеребец с воплем помчался вперед. Стефану пришлось отскочить, чтобы его не затоптали. Курицы во дворе разбегались, пока он несся по землям замка.

Пухлые серые тучи нависали на горизонте, воздух был влажным. Они летели галопом по голым полям, копыта Демона разбрызгивали грязь, и она отлетала ему на лицо. Ему было все равно. Он хотел только найти правду в том доме.

Лес был темным, неподвижным. Птицы не пели. Даже ветер не шумел среди деревьев. Все в деревне говорили, что лес был зачарован, был Безумным. Он потянул поводья, замедлил Демона до шага среди кустов. Колючие ветви нависли над тропами, где он ходил вчера. Деревья стояли плотнее, чем он помнил, и приходилось ехать медленно. Демон прижал уши к голове, сопротивлялся командами сильнее обычного.

Внезапно подул ветер. Ветка стукнула Каспиана по затылку, чуть не сбив его с седла.

Боль в голове почти слепила. Он моргнул, позволяя краскам мира вернуться, пару раз судорожно вдохнул, потирая ноющий затылок.

Волоски на его шее встали дыбом. Он не мог отогнать ощущение, что лес живой и следит за ним. И что ему не рады.

Но дом ведьм был близко. С колючими зарослями лучше было идти пешком.

Он спешился и привязал Демона к ближайшему деревцу, дальше пошел один. Лозы обвивали его лодыжки, ставили подножки, терзали его штаны и царапали ладони.

Озеро виднелось впереди. Он приблизился к краю, его сапоги увязали в мягкой почве. Ветер шуршал среди деревьев, окружающих озеро. Камыши у берега тихо шептались, и что-то покалывало его кожу. Ему было не по себе. Темная поверхность, похожая на зеркало, пошла рябью, тянущейся к краю озера.

Бледная ладонь вырвалась из чернильных глубин.

Они уже забрали тело. Это были галлюцинации.

Он слышал слова Альберта в голове: «Мы знаем, что ты это сделал».

Он не был способен на такое. Это была ошибка. И как в таком красивом месте могла произойти такая трагедия? Это точно ложь. Уловка. Роксана разыгрывала его. Она всегда хорошо пряталась и побеждала, когда они играли в детстве в прятки.

Туман расступился, открывая дом. Соломенная крыша, огород с рядом моркови, участок тыквы и запутанные лозы фасоли над оградой. Двойные дубовые двери в холме слева от огорода точно вели в погреб, а в маленьком сарае чуть дальше были корова и коза, и сзади него был небольшой курятник.

Дом был обычным, как любая хижина в деревне, но не давал отвести от себя взгляда. Завитки краски на стенах и окнах, мелкие украшения из цветов находились там без повода. Чем больше он смотрел, тем больше деталей отмечал.

Светловолосая ткачиха, Лилиана, виднелась в огороде. Она всегда улыбалась ему. Она точно объяснит, что это была ошибка, и Роксана в порядке.

— Добрый день, — он попытался помахать, но рука была тяжелой.

Лилиана вскинула голову, ее лиловые глаза расширились. Она побежала к задней двери дома и захлопнула ее.

— Стойте! — тело боролось с ним, пока он шагал ближе. Он ударил кулаком по двери сильнее, чем хотел. — Простите… я не хотел вас напугать.

В ответ донеслось только тихое скуление. Почему она убегала от него, если раньше приветствовала с улыбкой?

Мелодичный голос Бригиды произнес что-то, но он не смог различить.

— Я просто… — его горло сжалось. Альберт в гневе. Тереза в слезах. Бело лицо отца. Послушный Стефан… Влажная кровать, мокрые носки, грязные сапоги. Нет… Это было не так. Перун, он бы этого не сделал. Роксана была жива. Они знали это. Если они ему скажут, все это закончится.

Он ударял кулаком по двери снова и снова.

— Просто скажите, — его кости болели, костяшки жгло. — Скажите, что она не мертва.

Он не мог даже произнести ее имя, словно от этого кошмар стал бы реальностью.

— Тебе тут не рады. Уходи, — сказала строгая травница Эва из-за закрытой двери.

— Прошу… просто скажите, — он ударил кулаками по двери. Это не могла быть Роксана. Нет. Его горло горело, как и глаза.

Все потемнело, собирались угольные тучи.

Разразился ливень. Холодный дождь промочил его одежду, волосы прилипли к его голове, и капли стучали по нему, словно небеса били его.