- При чем тут вообще женщины? - возмутился молчавший до сих пор Дани.

- Подрастешь - поймешь, - отрезал Брайан и вдруг уставился на брата, словно озаренный какой-то идеей. В черных, как ночь, глазах его вспыхнули искры, обычно не предвещавшие ничего хорошего. - Послу-ушай, братишка... а скажи-ка ты ему, что Ди хочет сама взглянуть на байк... мол, ночей не спит, иссохла вся, не ест ничего... Ну хоть одним глазком посмотреть мечтает. Пожалеет он ее, допустит до своей любезной. А там, глядишь, Ди его и уговорит. Девка-то она у нас красивая, а?.. Может, и не устоит Рэндалл, не откажет ей-то.

Предложение Брайана не вызвало восторга ни у брата, ни у сестры. Дани заявил, что ему надоело выступать в роли посредника, причем с предложениями, к которым у него самого сердце не лежало. Ему не хотелось расстраивать и злить Рэндалла, тем более, он не знал, как тот отреагирует на появление Дианы или хотя бы на упоминание о возможном ее появлении. Он рьяно хранил свое одиночество и не желал никого туда допускать. Что до Дианы, ей совершенно не хотелось становиться этакой наживкой, на которую должен был клюнуть несговорчивый хозяин Марии, хотя ей и польстили слова брата о ее красоте. Кроме того, она робела - идти в дом к незнакомому человеку, чтобы уговорить его продать ценную для него вещь... Она вовсе не была настолько уверена в своих силах и в своем обаянии.

Диана заметила, что ее решительный отказ участвовать в предложенной затее, как и явное нежелание Дани, не очень-то расстроили старшего брата. Брайан не стал настаивать, перевел разговор на другое, но скоро стало ясно, что идея эта засела у него в мозгах крепко. И он просто выжидал удобного момента, чтобы все-таки осуществить ее. Незаметно, исподволь, он продолжал заинтересовывать Диану черным байком и его хозяином, вспоминал какие-то давние случаи, доказывающие крутость Марии, расписывал ее прелести, и в конце концов добился своего. Диана, заинтригованная сверх меры и загоревшаяся желанием обзавестись-таки собственным байком, чтобы свободно гонять по дорогам, сама обратилась к Дани с просьбой свести ее с Рэндаллом.

- Сговорились, да? - недовольно буркнул Дани в ответ. - Как ты себе это представляешь?..

- Очень просто! Ты нас познакомишь, скажешь, что я твоя сестра, а уж дальше я сама...

Сказать-то легко - сама. На самом деле, Диана не представляла совершенно, что ей делать с того момента, как Рэндалл узнает, кто она такая и зачем явилась (если допустить мысль, что он вообще разрешит ей перешагнуть порог мастерской). Она знала, что красива, видела, какими глазами смотрят на нее приятели Брайана, и, конечно, вовсю уже кокетничала и дарила направо и налево улыбки; но ни разу она еще не задумывалась всерьез над тем, чтобы очаровать кого-либо из этих парней. А уж Рэндалл-то, угрюмый и незнакомый, которого называют Безногий Рэндалл и Покойник Рэндалл... Вряд ли он - подходящий объект для кокетства.

Но отступать было некуда - Дани, поупиравшись, все же неохотно согласился проводить к нему сестру.

- Только учти, - предупредил он, - если Рэнд обидит тебя чем-нибудь, нагрубит или просто прогонит - не говори потом, что я тебя не предупреждал. Сама виновата будешь.

Подобное предупреждение отнюдь не придало Диане храбрости; к тому же она узнала, что Дани вовсе не собирался предупреждать о ее визите и уж тем более испрашивать на то разрешение. Он решил, что неожиданное появление гостьи не так напряжет Рэндалла, да и запретить придти он не сможет.

К визиту этому Диана готовилась так тщательно, как никогда ни к чему не готовилась в жизни. Хотя она не думала всерьез о том, чтобы воздействовать на Рэндалла своим обаянием, все же в выборе одежды руководствовалась, скорее, подсознательным чутьем, свойственным всем женщинам. Она надела простую белую майку на тонких бретельках, оставлявшую обнаженными шею, руки и плечи, и плотно обтягивающую грудь, короткие широкие брюки, распустила по плечам крутые завитки черных волос, и осталась очень довольна своим отражением в старом треснувшем зеркале. На Диану из темных загадочных глубин взглянула белокожая девушка с колдовскими черными глазами, юная и прекрасная.

Перед выходом ее критически осмотрел Брайан, как ни странно, посреди дня оказавшийся дома и при этом бодрствующий; в знак одобрения он хлопнул ее ладонью по ягодицам. Дани же смотрел хмуро и неодобрительно; ему что-то не нравилось. Когда Диана поинтересовалась, что же в ее облике заставляет его хмуриться, он только помотал головой и пробурчал что-то невнятное.

Всю дорогу до мастерской Диана старалась взбодрить брата; не то чтобы ей было грустно видеть его нахмурившимся и недовольным, просто, болтая о всякой всячине, она легче отвлекалась от собственных тревог. Дани же как будто не слушал ее, думая о своем, и только рассеянно кивал время от времени. Такое невнимание с его стороны ничуть не смущало Диану, она продолжала щебетать, поглядывая по сторонам.

Она хорошо знала город, хотя и редко выходила на улицы одна; это было небезопасно для юной девушки. Чаще всего ее сопровождал Брайан, реже - отец, еще реже - Дани. Новые места Диана узнавала в основном благодаря старшему брату, который уж точно знал все закоулки как свои пять пальцев; но чаще всего, когда она бывала с Брайаном, улицы проносились мимо нее жаркими размазанными пятнами - ибо тот больше ездил на байке, чем ходил пешком. Подобные пешие прогулки все же были для Дианы относительной редкостью, особенно с тех пор как умер отец, и потому сейчас она с удовольствием и любопытством смотрела по сторонам, хотя смотреть, особо, было не на что.

Жаркие пустынные улицы под белым небом, растрескавшийся асфальт, сменяющийся выщербленной мостовой, осыпающиеся стены домов; ни травинки, только изредка можно увидеть черный иссушенный скелет дерева. Ничто живое уже давно не могло жить в городе, кроме людей, да и тех становилось все меньше. А оставшиеся предпочитали прятаться от солнца...

Дани вдруг резко изменил курс, повернув на девяносто градусов, теперь они с Дианой находились на узенькой пыльной улочке, ведущей, кажется, к окраинам. Улица производила неприятное впечатление; стены домов, выходящие на нее, были лишены окон, и как-то особенно давили на редких прохожих. Диана невольно втянула голову в плечи, ей показалось, что сейчас груды старого ненадежного камня обрушатся на нее со всей своей злостью. Здесь какой-то неуместной казалась и ее белая маечка, и легкие штаны, и кокетливые кудри.

- Далеко еще? - слегка занервничала Диана.

- Почти пришли.

- Не помню, чтобы я бывала здесь раньше. Надеюсь, ты меня выведешь обратно? Не хотелось бы плутать одной.

- Посмотрю на твое поведение, - усмехнулся Дани - как будто солнечный луч промелькнул по сумрачному смуглому лицу. - Да вот мы уже и на месте.

Улица кончалась пустырем, обрывалась внезапно. Диана поняла, что брат привел ее на самый край города, здесь кончались привычные дома и улочки, и начиналась степь - бесконечная и поэтому немного пугающая. Одно дело - гонять по степи на байке, прижавшись к надежной спине старшего брата, и совсем другое - оказаться с ней вот так вот, лицом к лицу. Диана невольно вздохнула.

- Иди сюда, - позвал Дани.

Мастерская располагалась в здании, последним на улице, очень сильно смахивающем на гараж; сходство усиливалось благодаря огромным железным дверям-воротам. Да скорее всего, это и были ворота, а мастерская была гаражом. Самым обычным, отличающимся от других таких же только лишь прилегающей к нему немаленькой территорией наподобие заднего двора. Разглядеть, что же находится на этом дворе, не представлялось возможным из-за высокого, роста в полтора, забора из крошащихся бетонных плит с торчащими тут и там изогнутыми железными прутами.

- Милое местечко, - скептически сказала Диана, оглядываясь. - Сердце радует...

Дани не отозвался. Окинув окрестности каким-то странно серьезным и напряженным взглядом, он очень сосредоточенно набрал код на маленьком пульте, вмонтированным рядом с воротами.