Цзин Ли вздохнула и поежилась на сиденье парома. Ну о чем она тогда думала? Теперь она снимает комнату в Гарлеме и боится в нее вернуться или выйти из дома. Она вспомнила, что на телефоне осталось еще одно сообщение. Может, оно тоже от Рэя.

Звучный мужской голос, не Рэя:

Полиция? Она в ужасе захлопнула мобильник, внезапно заозиралась, словно ее могли увидеть. Откуда полиция узнала, как ее зовут? Чен не стал бы туда обращаться: он хотел отыскать ее первым. Но он говорил с Рэем, это видно из обоих сообщений. Чен рассказал Рэю, что произошло в машине.

А Рэй… Выходит, Рэй рассказал полицейским. Не верится, но это так. Он ее предал.

Он помнил ее ступню, ее лодыжку, ее бедро. Он поставил желтую туфельку на приборную доску, и по его телу волной прокатилась мучительная дрожь. О господи, как я скучаю по Цзин Ли, подумал Рэй, по каждой ее частичке. Он сидел в своем пикапе на парковке напротив «Викториос сьюридж»: стоянка как стоянка, грязная, причудливой формы, обнесенная двадцатифутовой высоты забором, увитым колючей проволокой, а в глубине — жилой трейлер и десять здоровых дерьмовозов, расставленных как попало; на одном из них на стоянку двадцать минут назад въехал Ричи. Позади трейлера высилось массивное здание из цементных блоков. День прошел, был седьмой час вечера, и время все текло и текло, часы тикали повсюду: одни — для Цзин Ли, другие — для его отца, третьи отсчитывали срок, который потребуется Ричи, чтобы вконец спятить.

Небольшого роста мексиканец — почти мальчик — стоял с красным шлангом в руках на одной из машин и заливал в нее дымящуюся воду. Из клапана на дне машины вытекала мутная жижа.

Ричи вышел из трейлера и пружинистым шагом двинулся к своему пикапу, сел в него и выехал со стоянки…

…а Рэй последовал за ним. На светофоре Рэй постарался подъехать поближе, чтобы разглядеть номер. Он увидел, что Ричи смотрит в зеркало заднего вида. Рэй опустил козырек ветрового стекла. Идея была в том, чтобы доехать вместе с Ричи до его дома.

Еще горел красный, но Ричи уже рванул через перекресток, едва не сбив трех девочек-подростков, говоривших по мобильнику. Ричи свернул за угол. Рэй проклинал себя. Когда светофор переключился, он рванул к тому же углу, поискал взглядом пикап Ричи, но тот исчез.

Отец разлепил глаза:

— Отчет, пожалуйста.

Рэй кратко изложил основные пункты.

— Мне казалось, ты умеешь висеть на хвосте.

— Во всяком случае, я добыл номер машины.

— Дай-ка телефон. Нет, сначала дай мне незаконного кофе.

Спустя несколько минут отец нацепил свои старенькие очки с оправами-половинками, которые не надевал уже месяц, и наставил костлявый палец на номер, который Рэй должен был набрать. Он держал трубку рядом с головой, закрыв глаза, воскрешая тот голос, которым он уже давно не пользовался.

— Эллен, это Рэй Грант… Нет-нет, у меня все отлично, спасибо. — Кофе быстро его взбодрил, подумалось Рэю. — Немного химии — и все в порядке, но спасибо за вопрос. Слушай, вот какая штука, я тут выполняю одно частное задание, и мне бы не помешала помощь… У нас есть номер машины, нам нужен адрес, по которому она зарегистрирована. Да, да. Конечно. — Он прочел номер, подождал. — Мы с ней знакомы тридцать лет, — сообщил он Рэю. Потом сказал в трубку: — Шестая улица, два? Саут-Джеймспорт? Что, так далеко? — Он кивнул. — Прекрасно. Ну, всем привет.

Отец уронил трубку, теперь он тяжело дышал.

— Этот тип живет у черта на куличках, в восточном конце Лонг-Айленда!

— Значит, я сейчас туда и отправлюсь.

Отец посмотрел на Рэя с осуждением:

— Этому китайцу нужна его сестра, а не какой-то балбес-золотарь!

В чем дело?

— Папа, папа, я завтра же утром собираюсь проникнуть в ее квартиру.

— А почему тебе понадобилось столько времени, чтобы до этого додуматься? — Грант-старший не ждал ответа. — К тому же тебе бы следовало начать соображать, что думает твоя девушка. — Он указал пальцем на собственную голову, потрясая им, точно заряженным пистолетом, и гневно уставился на Рэя, не мигая и оскалившись. — Пока тебя не опередили! Надо продвигаться быстрее, Рэй, двадцать, двадцать один час гнать без остановки, сейчас же, выпей кофе и давай, тебе надо опередить события, этот «Вик»… ты видишь, я все помню!.. Никак не возьму в толк, тут что-то… — Отец стал дико озираться, словно в комнате был кто-то чужой, словно в дверях теснились тени. — Эй! Эй! А ну вон отсюда! — Он снова посмотрел на Рэя и поманил его, понизив голос до заговорщического шепота: — У меня такое чувство, что мы с тобой вместе сумеем… — Он глянул поверх плеча Рэя, в его глазах вспыхнул ужас. — Нет, нет! — закричал он. — Еще рано! У меня пистолет! — Он бешено цеплялся за одеяло. — Рэй, Рэй! Бери их!

Но Рэй уже дотянулся до аппарата с дилаудидом и вкатил отцу две дозы. Через минуту взгляд Гранта-старшего затуманился, а потом глаза у него закатились и голова опустилась на подушку.

Девяносто миль езды под дождем. Лонг-Айленд, самый большой остров в Северной Америке, на конце раздваивается, и если двигаться по Саут-Форк — южному зубцу этой вилки, — попадешь в шикарный Хэмптонс, где полно богачей, устраивающих дорогие вечеринки, тогда как Норт-Форк, северный зубец, традиционно популярен у рабочего класса и населен фермерами, торговцами, отставными нью-йоркскими полицейскими и пожарными. Если ехать на восток, первым из немногочисленных городков Норт-Форк будет Саут-Джеймспорт. Рэй отыскал дом — сельский домик-бунгало на углу, пикап Ричи стоял на подъездной аллее. Паршиво каждый день тащиться отсюда в город, а потом ехать обратно. Впрочем, парни вроде Ричи все равно, считай, живут в своих машинах.

Рэй припарковался и зашагал к дому по темной дороге. Что он, собственно, намерен делать? Он и сам не знал. В кармане у него был короткий ломик — главным образом как оружие. Еще он прихватил дрель с насадкой — карбидной пилой. Двухдюймовое полотно режет все на свете, пока не затупится. Тихий район, а значит, все заняты своими делами. Рэй прокрался вдоль задней стены дома, нашел окно. Ричи сидел перед телевизором, одетый во все чистое, с влажными волосами. На ручке кресла у него стояло пиво и чашка с овсяными хлопьями.

Можно ли определить, убийца человек или нет, если просто за ним понаблюдать? Конечно, нет. Так говорит его отец. Вот если тебе еще многое о нем известно, то не исключено.

Зазвонил телефон. Ричи выключил звук, не отрывая глаз от экрана.

— Да, — сказал он в трубку. — Минут через десять.

Рэй метнулся за угол. Через минуту, благоухая лосьоном после бритья, вышел Ричи, забрался в свой пикап и укатил. На какую-нибудь важную встречу.

Теперь или никогда, решил Рэй. Сначала он думал забраться через окно, но тут его могли увидеть соседи. То же самое касалось парадной двери. Поэтому он, присев, спрятался за неопрятной живой изгородью из самшита и решил вскрыть металлическую дверь, ведущую в подвал. Делаешь четырехдюймовый разрез, просовываешь внутрь руку и отодвигаешь язычок замка. Пила работала отлично. Правда, шумновато. Тридцать секунд шума. Ничего не поделаешь. Стальной квадрат вывалился, и Рэй подождал, пока края остынут, а потом сунул внутрь руку и отпер дверь. Затем он поднял ее, проскользнул внутрь, отпустил створку, и та беззвучно упала на свое место. Он отыскал выключатель. Подвал был захламлен сломанной мебелью, коробками с заплесневелой одеждой, спортивным инвентарем и пустыми пивными бутылками. В углу громоздился тренажер. Рэй погасил свет и, миновав стиральную машину, забитую грязной одеждой, пропахшей нечистотами, поднялся по внутренней лестнице, которая привела его в небольшую гостиную, где главное место занимал широкоэкранный телевизор. Везде горел свет. Чего ради? Он насторожился. Большая кровать почти целиком заполняла спальню. Снова испачканная одежда. На полу — две клюшки для гольфа. В ящике прикроватного столика он нашел четыре грязных пистолета и несколько коробок с патронами. Прикасаться к ним он не стал.