Теплый запах фундука ударил мне в нос, когда я вошел в кофейню с Блу на поводке.

— Блу! — Лорен подпрыгнула с места и опустилась на колени, чтобы обнять пса.

— Ну, все понятно, — я улыбнулся ей, выпятив губы, и она встала, чтобы притянуть в объятия и меня.

Лорен первый человек, помимо Алека, с которым я потрудился связаться после того убийства, хоть и только потому что она взяла на себя обязанность заботиться о Блу, пока я оставался в больнице. По факту, я был обязан ей жизнью. Она нашла меня, без сознания и окровавленного на обочине, позвонила 911. Месяцами для докторов и медсестер, которые заботились обо мне, я был никем другим, как неизвестным. Даже когда я однажды смог произнести что-то связное, когда мне задавали вопросы, я ушел вопреки указаниям доктора и никогда не оглядывался.

— Как ты? — Когда я уселся напротив нее в нашей обычной кабинке, Блу сел ровно, словно статуя на полу возле Лорен.

— Хорошо, — на ее щеках появились ямочки, когда она улыбнулась, и моя интуиция забила тревогу. — Встречаюсь кое с кем новым.

— С кем?

— С Джейд.

Джейд. В этом имени что-то есть. Напоминает мне мучения, подавленность депрессией и наркотики. Три вещи, которые я не хотел, чтобы Лорен пробовала после того, как потеряла все и всех. Мы были связаны: в ночь, когда я потерял свою семью, она потеряла мать и старшего брата в той же самой зачистке.

Каким-то образом ей удалось пережить это лучше, чем мне. Она приложила больше усилий, чтобы вытащить себя из той жизни, и планировала поступить в колледж.

— И какая у нее история?

Приятная сторона в нетрадиционной ориентации Лорен была в том, что мне не нужно было думать о каких-то ублюдках женоненавистниках, которые сновали бы вокруг нее. Хотя у цыпочек, с которыми она встречалась, тоже могли быть весьма жестокие пути самовыражения. После последней она осталась настоящей разрухой, голодала три дня подряд, прежде чем мне удалось выгнать ее задницу из постели и убедить ее двигаться дальше.

Ну а я? Я сам едва ли мог заставить подняться свою задницу, и вот где я был — тащил ее задницу через квартиру и запихивал еду ей в глотку.

Ханна, низенькая официантка с большими сиськами, которая работала в «Эстим» годами, поставила передо мною новую чашку и налила в нее кофе, после чего погладила Блу.

— Как ты, Ник?

Я похоронил свой стон в чашке кофе, делая глоток, и прежде чем поставил ее, Ханна уже ушла. Ничего личного. Она приглашала меня на свидание две среды назад, а я не хожу на свидания. Даже не трахаюсь, хоть и это она предложила чуть ли не сразу.

— Почему тебе нужно быть таким… злым? — произнесла Лорен. — Она же не почку у тебя попросила.

— Я бы отдал ей почку, лишь бы она не звала меня на свидание, — я подтолкнул ее продолжить. — Так что, Джейд, значит?

— Она крутая, — хитрая улыбка расплылась на ее губах. — Другая. Смешная. Она смешит меня.

Уловка. «Найди кого-то, кто заставит тебя смеяться», — однажды сказал я ей, будто мне было хоть какое-то сраное дело до сердечных дел девушки-подростка.

— Теперь используешь мои слова, как оружие, а?

Она расхохоталась, и я не смог сдержать улыбку в ответ. Следующие пять минут убьют ее так же, как убьют и меня, так что я ловил момент, чтобы насладиться звуком смеха.

— Эй, — будь проклята тошнота, зарождавшаяся у меня в желудке, — Лорен…

— Уу-оу. Это не к добру, — она откинулась на спинку кабинки и закинула ногу на ногу под столом. — Всегда, когда ты начинаешь с Лорен… — она попыталась спародировать мой глубокий голос, освещая мои темные мысли, — я знаю, что последует что-то плохое.

— Кое-что грядет. — Я сжал челюсти, отчего произнести слова, которые я отрепетировал в своей голове, стало тяжело. — Меня не будет некоторое время.

Ее лицо исказила хмурость, мышцы на скулах подергивались, будто она не могла сформулировать подходящие слова. У нас был код. У меня и Лорен. Минимум вопросов. Никаких привязанностей.

— Уже? — Она не могла перестать моргать, будто ее глаза заклинило.

Я не мог посмотреть на нее, так что вместо этого уставился на отражение своего предательского лица в кофе. Я обещал заботиться о ней, защищать ее. Но чего я не мог сказать ей, так это то, что единственный способ, которым я смогу обезопасить ее, будет оборвать с ней всякие связи.

— Мне нужно кое о чем позаботиться.

— Так… когда ты говоришь, что тебя не будет некоторое время, что именно ты имеешь в виду? Не будет… типа, ты уедешь из страны? Из Детройта? Умрешь? Как далеко тебя занесет?

Она уже нарушила первое правило, но я не могу ее винить. Ранее мы с ней заключили сделку о том, что ни один из нас не будет возлагать слишком много надежд на другого. За три года она словно стала мне младшей сестрой, с которой я собирался обращаться, как с дочерью. Дочерью, которую собирался любить, и предполагаю, каким-то образом я все еще способен на любовь.

— Ты знаешь правила, Рен. Я продолжу присматривать за тобой. Но для тебя будет безопаснее не быть рядом.

У нее на глазах появились слезы, но прежде, чем им удалось украсть ее гордость, она метнулась взглядом к Блу.

— А что с ним? Кто позаботится о Блу?

— Блу тоже поедет.

Она моргнула три раза подряд, потом четыре, а после вскинула голову к потолку.

— Ну, Ник, ты как обычно охрененно подбираешь время. Я говорю тебе, что счастлива, а ты топчешь это.

— Эй, да ладно. Не говори так, — я наклонился в сторону, пытаясь поймать ее взгляд. — Помнишь? У нас была сделка.

— Нахер сделку. Что бы ты не наметил, я хочу этого. Я хочу быть частью этого.

Черт, нет. Я покачал головой.

— Слишком опасно.

— Ты думаешь, это… от этого легче? — ее голос надломился, и она нахмурила брови. — А что, если ты умрешь? Что, если с тобой что-то случится, а я так никогда и не узнаю?

Я потянулся к ее рукам, которые она сжала в кулачки на поверхности стола, но колебался, обдумывая, не держать ли мне мои руки на расстоянии.

— Теперь ты разобралась со своими проблемами. Ты собираешься в колледж…

— Я не знаю этого! — Она оглянулась, когда ее громкий голос срикошетил от стен, привлекая внимание Ханны. — А что если не поступлю? Что, если меня не примут, а?

— Тебя примут. Ты чертовски гениальна, Лорен, — фыркнул я. — Я говорил тебе, я всегда буду недалеко. Кто знает, может, я случайно встречусь с тобой и твоей девушкой. Но не приходи больше туда, где я жил. Слышишь? Не спрашивай обо мне. Обещай мне.

Это, казалось, принесло ей некое облечение, потому что она откинулась назад на своем месте и скрестила руки, а затем через мгновение потянулась к Блу.

— Ты будешь приводить его ко мне?

— Посмотрим.

Никаких обещаний. По факту, я не был уверен, смогу ли навещать ее. Зачем сыпать соль на рану?

Ее губы изогнулись, будто она жевала внутреннюю сторону щеки, как она делала часто, когда думала.

— Ладно. Я обещаю, — она вытерла слезу с щеки. — Черт возьми, Ник. Почему ты заставляешь меня плакать на публике?

Только в случаях, когда я заставлял ее чувствовать себя некомфортно, или злил ее, она теряла свою обычную манеру говорить.

— Прости. Мне не нравится видеть твои слезы. Что ты вообще получаешь от этих встреч каждую среду? Обычно такой фигней страдают старички.

Как и планировалось, мой комментарий заставил ее рассмеяться.

— Кому-то нужно позаботиться о твоей заднице. Не то чтобы ты нашел женщину, — ее губы дернулись в полуулыбке. — Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что ты — гей.

Я вздернул бровь и откинулся назад, закидывая руку на спинку сидения, и будь проклят этот момент, если Ханна выбрала именно его, чтобы подойти к нам. Будто эти двое что-то планировали.

— Ханна? — Лорен стрельнула взглядом в меня, а потом перевела его на официантку. — Ник — очень привлекательный гей, не так ли? Ты бы трахнулась с ним?

Я подавился кофе, наклоняясь вперед, чтобы капли падали на стол.

— Какого хера?..