Джим мог бы посмеяться над тем, что Спок во время отпуска работает на корабле, потому что, по логике вещей, у него совершенно не было причин оставаться здесь. После месяца работы над аппаратурой мостика каждый элемент оборудования был налажен и настроен отлично, даже по безжалостным стандартам Спока. Джим непременно пошутил бы по этому поводу. Это было, конечно, привилегией капитана – не принимать Спока всерьез, также, как привилегией Спока была привычка поднимать бровь, реагируя таким образом на забавное и нерациональное поведение своего друга-землянина. Он удовлетворялся сознанием того, что кто-то знал его настолько хорошо, чтобы не воспринимать всерьез, вулканец он там или нет.

Спок тихо сидел у панели пульта управления и наблюдал за Землей, лениво покручивая в мозгу информацию. Самый тяжелый и сложный ремонт был закончен: регулировка ВОРП привода, замена внутренних частей никелевой, содержащей антивещество, искривляющей системы, установка нового комплекта дилитиевых кристаллов. Флот перевел "Энтерпрайз" из космического дока тяжелого ремонта в высотах Сан-Франциско на парковочную стоянку над северной Атлантикой, где Интендантский отдел Звездного Флота мог заняться корабельным оснащением. Здесь работа была уже не такой сложной, как полная замена сорока миллионов кубических футов воздуха на борту "Энтерпрайза". Даже при наличии на борту корабля последних моделей кондиционирующих и обрабатывающих воздух систем через пару лет воздух корабля начинал отдавать затхлостью. Спок не остался на корабле на этот период. Он находил вакуумное дыхание чрезвычайно некрасивым с точки зрения эстетики. Этот день он провел недалеко от Рейкьявика, исследуя вулканы.

Затем необходимо было пронаблюдать за другими поставками: запасы пищи, системы гидропоники, сухие контейнеры для хранения материи, запасных частей, пленок и кассет для записи информации, принадлежности для чистки и поддержания порядка на корабле – и сотни тысяч вещей, которые могут понадобиться команде за долгое время пребывания в космосе. Споку было совсем не обязательно забивать этим голову, но это подходило его внутреннему "Я" (как и четкое выполнение обязанностей первого офицера) – удостовериться, что корабль во всех отношениях готов к путешествию в космос, а не просто поверить кому-то на слово.

По истечении времени это стало своего рода игрой для него: предвосхищать Интендантский отдел в тех вопросах, о которых они должны были подумать первыми. Это воспитывало в них, на взгляд Спока, здоровое отношение к дружеской конкуренции. Кто первый вспомнит и затребует нужный сорт гранита и несколько плит мрамора на десерт для единственного члена команды – уроженца Хорта, который иногда жаловался на то, что не может жить на одном никелероне? Кто первый разузнает, где достать овсяные хлопья для главного инженера, который время от времени очень громко требует овсянки? Где можно получить за самую низкую цену сотню тонн лучшего кофе "Арабика"?

Простой, но признанный всеми элегантным, способ хранения кофе придумал Спок. Кофе телепортировали на борт в небольших количествах, прерывая процесс транспортировки так, чтобы кофе хранился в виде полностью телепортируемой и анализируемой субстанции до тех пор, пока он не понадобится. Этот способ стал практикой во всем Звездном Флоте для "постороннего" груза и превратил кофе из редкого напитка в космосе в обычное явление, от которого получала удовольствие вся команда. И Маккой, и Кирк очень любили кофе, поэтому он не залеживался.

Находились и более приятные занятия, в частности, обновление информации в корабельной библиотеке. Спок провел около ста часов, сканируя новые сведения, присланные ему Британским музеем, библиотекой Конгресса, швейцарским государственным музеем, национальной библиотекой Франции. Затем следовала загрузка, проверка, индексация и обмен информации, так как после нового приказа об отпуске "Энтерпрайз" деклассифицировал всю информацию, кроме самого необходимого материала о возвращении в порт приписки. По окончании работы, а это заняло семьдесят два часа без перерыва, он спал, по выражению Маккоя, как бревно. Хотя, как спит бревно, было не совсем ясно Споку, а уж Маккою тем более.

Теперь, когда процесс загрузки корабля подходил к концу, Спок прокручивал информацию в уме и смотрел на северную Атлантику, наблюдая за небольшими потоками воздуха, которые сворачивались в белые с серым завитки и изогнутые линии. Вид был знакомым. Позже Спок занялся прогнозом погоды на Земле для того, чтобы просто провести время и поупражняться в логике. В этом исследовании присутствовало большое число факторов влияния: сезонные тенденции, солнечные бури, колебания земной ионосферы и ионопаузы, время от времени достигающие успеха попытки контролировать погоду, кроме этого: постоянные течения, волнения и движения основного потока и сотен более мелких ветров. Он провел неделю, колдуя над прогнозом погоды над северной Атлантикой, и после написания основного алгоритма со всеми необходимыми сезонными вариантами и отправки его в Службу Погоды западного полушария бросил вызов более трудному заданию. Было похоже, что Шотландия и Ирландия займут его на долгое время, алгоритмы обещали получиться особенно интересными. На этот раз, возможно, понадобится дней десять. Ему показалась интересной мысль: окажутся ли живущие в этих районах люди довольны тем, что проблемы с погодой будут решены?

Спок изучал три небольшие пятнистые тучки, нависшие над Британскими островами, не переставая думать о поставках. Сейчас почти все было закончено: последний груз представлял из себя почту для планет Федерации, которые не имели хорошо оборудованных перевозчиков.

Двадцать тонн в контейнерах, в основном станки и электроника, пятьдесят тонн почты, которая хранилась так же, как и кофе, в виде информационной "субстанции". Дорогое удовольствие – перевозить на межзвездные расстояния большое количество бумаги, но по различным причинам исполнительные документы, валюта и личная почта должны были находиться в виде бумаги или пластика. Способ транспортировки кофе оказался подходящим и для транспортировки бумаги, так как дешевле перевозить энергию, нежели вещество, даже учитывая энергетические затраты, необходимые для сохранения вещества в транспортном отсеке.

Безопасность тоже не представляла проблемы: Спок изобрел шифр, который позволял запирать информацию при транзите. Это были коды крайней сложности, базовая структура которых была взята из надежного источника… Консоль комма съехала вниз. Спок нажал кнопку на пульте управления.

– "Энтерпрайз", Спок на связи.

– Сарэк, – ответил голос, – Отец, – сказал он, – у вас с мамой все в порядке?

Сухой голос приобрел оттенок иронии.

– Я не знал, что ты настолько приобщился к человеческому образу жизни, что начинаешь вести со мной светские беседы.

Спок какое-то время сидел спокойно, потом сказал:

– Отец, я редко слышу твой голос, кроме тех случаев, когда ты или мама чувствуете себя плохо. Следовательно, логичность моего вопроса несомненна.

На другом конце линии несколько секунд длилось молчание.

– Эта причинно-следственная связь оправдана, – сказал Сарэк. Однако, все здоровы.

– Тогда, я думаю, твой звонок имеет отношение к голосованию, которое проходило на Вулкане этим утром?

– Ты получил новости?

– Нет. Это мое предположение. Каков результат?

– За обсуждение вопроса об отделении четыре тысячи триста пятьдесят один против одной тысячи пятисот двенадцати.

Спок затих на какой-то момент.

– В таком случае они, конечно, предложили тебе вернуться домой и выступить за отделение? – спросил Спок.

Опять пауза.

– Да. Более того, предложила это Т'Пау, – Ты поедешь?

Еще более длинная пауза.

– Сын мой, ты же знаешь причины.

Спок тоже ответил не сразу, наблюдая за полоской облаков над Йоркширом.

– Слишком хорошо, отец, – сказал он. – Но ты должен поступить так, как подсказывает тебе твоя совесть.