Интересная подробность, характеризующая место "лазанских" авторитетов в иерархии преступного мира: Хожа и Руслан, сидевшие в следственном изоляторе, являлись на допросы и очные ставки свежими, наглаженными, спокойными. И это при общеизвестной переполненности и, мягко говоря, некомфортабельности знаменитой Бутырской тюрьмы, не знавшей серьезного ремонта с начала века. Кстати, оба они не курили и не пили. Атлангериев, например, читал в камере философские произведения, охотно разглагольствовал перед следователем о превратностях бытия и бренности мирского существования. Такую же линию поведения выбрали подельники Руслана. Они отрицали все, не признавали ни одного самого очевидного факта. Поначалу даже делали вид, что не знают друг друга. Память им освежила оперативная видеосъемка приема в "Лазании", а так же фотографии, изъятые на обысках. Пришлось-таки познакомиться.

При аресте, кроме "джентльменского набора" - видеомагнитофонов и огромных японских телевизоров (напомню, что в то время подобная роскошь была доступна очень немногие), изъяты пачки денег в банковских упаковках, золото и ювелирные изделия, шубы, иконы, антиквариат. Но в целом лидеры "лазанской" группировки жили скромно. Видимо, наверх уплывало немало добытого. Они этого и не отрицали, иногда, не для протокола, оживляя беседу со следователем описанием своих "подвигов". А потом, спокойно улыбаясь, заявляли: "А ты докажи, начальник!"

Объявились заступники обвиняемой в вымогательстве троицы. Уважаемые, занимающие высокие посты в чеченской администрации (один из них - зампред грозненского горисполкома) лица оформили соответствующим образом документы, свидетельствующие: в момент вымогательства Руслан, Хожа и Гена Шрам находились в родном Грозном и исправно) посещали мечеть. Не остались без внимания и потерпевший с родственниками. Члены группировки устроили слежку за кооператором, постоянно преследовали и несколько раз останавливали его машину на улице, предлагали любую сумму откупного за изменение показаний. С угрозами бандиты приезжали даже домой к кооператору в Уваровку.

Сыщики МУРа вынуждены были взять потерпевшего и свидетелей под круглосуточную охрану. Позже Дащян признался: "Знал бы, чего это будет стоить ни за что бы в милицию не обратился". Как бы то ни было, усилиями сыщиков и следователя Анатолия Грешнова дело удалось довести до конца. Однако, как показали дальнейшие события, долго страдать задержанным не пришлось.

Суд вынес относительно мягкое, учитывая личности обвиняемых и их социальную опасность, наказание по восемь лет лишения свободы. Но и оно вскоре было практически аннулировано. Благодаря высоким ходатаям из бывшего Верховного Совета Союза, кампании в центральной прессе в защиту "оклеветанных", а также "понимающим" людям в Верховном Суде бывшего СССР, сначала Нухаев, а затем и его подельники вышли на свободу. Приговор суда был пересмотрен. Более того - само многотомное уголовное дело потерялось при загадочных обстоятельствах по пути из Москворецкого суда в Верховный.

По разному складывалась судьба авторитетов после освобождения. Общее все же было - каждый встречался как герой и снабжался необходимым для успешного старта в новых экономических условиях. Гена Шрам, например, по эквиваленту уголовного мира, имел нечто вроде статуса пенсионера союзного значения. Он пользовался уважением представителей чеченской группировки, контактировал с ворами в законе, а по некоторым сведениям, содержал воровской общак. Последнее обстоятельство, по мнению оперативников, стало причиной гибели Лобжанидзе в последний день лета 1994 года.

Киллеры действовали в лучших традициях гангстерских боевиков. Когда около одиннадцати ночи роскошный белый "линкольн" Гены Шрама подкатил к дому 39 по Свободному проспекту, его блокировали два автомобиля. Из них выскочили молодые парни и, подбежав к лимузину, открыли стрельбу. Пули летели с двух сторон, сидевший за рулем Лобжанидзе оказался под перекрестным огнем. Один из киллеров стрелял через заднее стекло, от которого позже остались лишь осколки по краям, а другой - вел прицельный огонь в упор со стороны водительской двери. Гена Шрам получил ранения в шею, спину, и левый бок и скончался на месте. Убийцы же, удостоверившись, что жертва признаков жизни не подает, сели в автомобили и исчезли в ночи. Прибывшие на место происшествия оперативники обнаружили рядом с "линкольном" шесть стреляных гильз, два пистолета Макарова, заботливо положенных в полиэтиленовые пакеты и две пары резиновых перчаток.

Стрелявшие выполняли заказ и караулили Лобжанидзе давно. Стрельба, по свидетельству жильцов дома, началась в 23.05. Никто не успел рассмотреть ни преступников, ни марки их автомобилей. Ничего не принес введенный в действие дежурным по городу Петровки, 38 оперативный план "Перехват", не помог и розыск киллеров по горячим следам. Интересные факты выяснились позже, в ходе дальнейшего расследования.

Сыщики, быстро "проколовшие" номера в телефонной книжке Лобжанидзе, никаких высоких завязок не нашли. Не исключено, что Гена Шрам важные телефоны бумаге не доверял - помнил их наизусть. По некоторым данным он контролировал несколько коммерческих точек в Москве и ближайшем Подмосковье. Был он косвенно связано фирмой "Ланако", название который несколько раз встречалось в оперативных документах в связи с вооруженными стычками между чеченскими боевиками и представителями тульской группировки. Во время одной из перестрелок по оперативным данным погибло семь человек. Обнаружить тела всех пострадавших так и не удалось. Участники разборки вывезли их с поля брани. Изрешеченное пулями тело туляка Гришина, завернутое в плащ-палатку, дружки до больницы так и не довезли - бросили у гаражей на Малой Ботанической улице.

Расследовавшие убийство Гены Шрама рисовали любопытные схемы, где встречались имена чеченских авторитетов братьев Катаевых, Лечи Лысого, Лечи Бороды, известных грузинских воров в законе Гиви Берадзе, Вольтера, братьев Амирана и Отари Квантришвили. Хотя Лобжанидзе не претендовал на первые роли (все-таки пятьдесят два года и четыре "ходки" не прошли бесследно), он несомненно оставался заметной фигурой в криминальном мире. По оперативным данным, он причастен к таинственной истории освобождения из дудаевского плена офицера российской контрразведки Крылова, накануне начала боевых действий между Грозным и Москвой. В комбинации, по некоторым сведениям, были задействованы деньги общака, который держал Гена Шрам. Впрочем, детали случившегося вряд ли когда-нибудь станут известны широкой публике.

Жизнь Атлангериева поначалу складывалась куда успешнее. После пересмотра дела и досрочного освобождения он жил в Чечне, затем вернулся в столицу и занялся бизнесом. Помощь ему оказывали и земляки, для кого он стал еще большим авторитетом, и давно обосновавшийся в Европе брат. (Туда, по мнению оперативников, и ушли колоссальные деньги "лазанской" группировки.) Руслан контролировал два банка и несколько коммерческих структур. Его карьера бизнесмена длилась недолго. Летом 1995 года спецслужбы провели в Москве серию превентивных операций против лидеров преступной среды. Мовлади Атлангериев был задержан за незаконное хранение оружия и оказался на нарах знакомой ему Бутырки.

Самый удачный выбор сделал Нухаев. Он вернулся в Грозный, скупил за бесценок в период принудительной "чеченизации" несколько домов, городской рынок, бывший Дом офицеров и занимал весьма высокий пост в окружении генерала Дудаева. Сейчас от недвижимости Хожи, вероятно, остались только развалины. Но можно не сомневаться, что вложил он туда не последнее, для "черного дня" им наверняка была приготовлена кругленькая сумма на счетах какого-нибудь солидного европейского банка. Этим объясняется его отъезд из сражающейся Чечни в соседнюю Турцию, где Нухаев постоянно находится с лета 1995 года.

После гибели Гены Шрама и ареста Руслана "лазанская" группировка фактически была обезглавлена и ушла в тень. Но говорить об окончательном разгроме преждевременно остались люди и немалые деньги. К тому же речь идет об одном из "филиалов" могущественной чеченской преступной группировки, лидеры которой всегда отличались умением держаться на плаву даже в период самых бурных политических и экономических потрясений.