ЭЛЛА НИКОЛЬСКАЯ

Русский десант на Майорку

криминальная мелодрама в трех повестях

Повесть третья

Русский десант на Майорку

Вместо предисловия:

Пляж в Кала Майор с его многолюдьем и мелководьем - шлепаешь-шлепаешь по прозрачной воде, пока не доберешься до глубокого места, где хоть окунуться можно, с полным отсутствием тени, разве что под платным зонтом мне сразу не понравился. И в поисках чего-нибудь поуютнее отправилась я куда глаза глядят, но, естественно, вдоль морского берега. Неширокая, вполне городская улица петляет, поворачивает туда-сюда, следуя прихотливым очертаниям невидимой прибрежной полосы. Море лишь изредка мелькнет в просветах между домами, поманит - но не тут-то было: просветы эти перегорожены шлагбаумами, решетками или вовсе глухими воротами с неизбежной табличкой "Prohibido". Что означает - запрещено проходить, а также проезжать, здесь частное владение, не вздумайте нарушить священные границы, господа...

На одном перекрестке, в полукилометра примерно от финиша моего путешествия (чего я еще, конечно, не знала), - то есть, от маленькой, почти замкнутый круг образующей бухты, которую всплошную обступают разнообразные, асимметричные как утесы, дома и сосновая рощица, заканчиваясь прямо на пляже, взбегает вверх по крутому склону и оставляет густую тень на белом песке, словом, не доходя немного до Иллетаса набрела я на непонятный памятник-не памятник, но похоже. Обложенная булыжником клумба, посредине вертикально поставлена каменная плита, два имени одно под другим. Ни дать, ни взять - надгробие.

Утонули, что ли, означенные Эрой Филин и Патриция Уаймор - явно не аборигены - в здешних водах или в автомобиле разбились на лихо петляющем шоссе? Ничего подобного! Из краткого текста на той же плите следовало, что просто жила здесь эта парочка в сороковых годах нынешнего столетия и недолгое её пребывание не забыто польщенными островитянами. Давних гостей чтут почти наравне с местными властями, коим неподалеку, в славном городе Пальма-де-Майорка там и тут воздвигнуты конные и пешие статуи...

Чем же заслужили такую память Эррол и Пат?

Добро бы ещё добродетелями, как Жорж Занд и Шопен - другие знаменитые любовники, избранники судьбы, которые в прошлом веке тоже уединились на Майорке, в горном Вальдемосе, о чем нескромно оповещают бесчисленные справочники и путеводители по Балеарам, ни один не умолчит. Что ж, дело прошлое. Эти же - почти наши современники, и кому-то из местных жителей постарше наверняка довелось встречать их.

...Знаменитый голливудский актер, который приятельствовал с Флинном, как, впрочем, и с другими звездами тогдашнего кино, подробно и не слишком доброжелательно поведал в своих мемуарах о неотразимой блондинке, безусловном секс-символе всей Америки. Герой вестернов, отважный ковбой, пират и воин беспримерного мужества - по жизни пьяница, наркоман и бабник скрывался в глухой европейской провинции, на Богом забытой Майорке от жадных, как акулы, бывших жен и их ушлых адвокатов, от судебных исполнителей и бесчисленных шантажистов и шантажисток. Добровольное изгнание делила с Эрролом молоденькая красивая Пат, верившая, что её любовь и нежность спасут в конец затравленного "счастливчика Флинна".

Только ничего из этого не вышло, их вычислили, отыскали, вернули в жестокий, ничего не прощающий мир, и она родила ему ребенка, но они все равно развелись и доживали врозь, как кому назначено было...

Однако майоркинцы (смотрите не назовите их случайно испанцами, они обидятся) не судили их строго, а просто, должно быть, любовались парочкой небожителей, добродушно наблюдая, как те бродят, взявшись за руки, по пустынным в то время берегам, забираются в горы, уходят в море на припрятанной от кредиторов яхте "Зука" и любят друг друга, являя ежечасно, ежедневно образец счастья, удачи, славы и богатства, которых, кроме, пожалуй, славы, у них и не было вовсе...

Сколько с тех пор разных людей перебывало на Майорке, сколько туристов, оставлявших свои проблемы дома - в Германии, Японии, Англии, в холодных северных странах, где люди особенно падки на теплое ласковое море и солнце с февраля по декабрь.

В последние годы на этом скромном курорте - не Ницца это вам, не Майами-бич, не Шамони - появились и наши соотечественники, пока немногочисленные...

ГЛАВА 1

Ночь падала на маленькую бухту стремительно и неотвратимо. Вот только что чернели на фоне неба верхушки сосен и парусники скользили по тусклой воде, будто по льду - и все исчезло, провалилось в черную дыру, только дрожат на неразличимом уже горизонте огоньки да не дающие света желтые квадраты окон горят в утесами громоздящихся, подступающих к берегу домах.

Молодая пара задержалась на пляже в ожидании ежевечернего чуда: из-за крохотного островка, спрятавшегося за мысом, - его заметишь, если только вплавь обогнешь этот самый мыс, - выбился острый бледно-фиолетовый луч, не спеша веером очертил полукруг, выхватывая по пути сосны и парусники, столики в баре на мысу, соломенные чубатые зонты, большой теплоход на горизонте. На миг все это заново обрело цвет и объем, в том числе старик, собирающий мусор с затоптанного песка. Ему долго ещё волочить туда-сюда свою тележку, стираяя бесчисленные следы дневных купальщиков...

А молодые люди, как только окончилось волшебство, и вернулась тьма, дождались, пока глаза, чуть привыкнув, стали снова различать предметы, поднялись и направились к выходу с пляжа, к тому, что покруче, зато и короче: к узкой, зигзагами взбегающей лестнице с шаткими деревянными перильцами. Зашагали вверх, друг перед другом красуясь легкостью шага и дыхания. Упруго и проворно ступали две пары ног - одни тонкие, смуглые, безупречно гладкие, другие мощные, с сильно проработанными икрами, поросшие светлым волосом, сквозь который проступал кирпично-красный загар...

Девушка оказалась хитрее - на середине лестницы чуть ускорила шаг и примолкла, предоставив своему спутнику в одиночку заканчивать наскучивший спор о природе фиолетового луча: то ли стихийное явление, то ли проделки пограничников, притаившихся на островке...

И цель её оказалась достигнутой: на площадке перед последним маршем молодой человек остановился перевести дух, красавица же сходу взяла высоту, пируэтом выпорхнула на тротуар и сверху торжествующе показала ему язык.

Посрамленный только засмеялся добродушно. Вечно она норовит устроить соревнование, взять над ним верх. Но, раз уж каждая маленькая победа доставляет ей такую радость, пусть себе радуется, а его не убудет...

Он без труда догнал подружку, приобнял за плечи, и парочка дружно зашагала по узкому тротуару вдоль шоссе, повторяющего изгибы невидимого отсюда морского берега, вдоль кичливых нарядных отелей с их садами, ресторанами и допоздна открытыми магазинчиками.

Обогнав их, бесшумно подкатил к остановке под фонарем автобус, втянул в себя маленькую очередь, его ярко освещенное нутро с мягкими креслами поманило почти домашним уютом. Но наши знакомцы прошли мимо. Им нравилась долгая, час почти, прогулка с пляжа до отеля, нравилось наблюдать чужую вечернюю жизнь. На просторных лоджиях домов-резиденций, а попросту жилых домов среди диковинных растений в замысловатых глиняных горшках сохло на веревках белье, не только полотенца и купальники, но и исподнее. простодушно полоскались по ветру трусы и лифчики.

Кафе и бары - столики выбегали прямо на тротуар - понемногу заполнялись проголодавшимся людом, суетились официанты, разносились вкусные запахи - мимо, мимо! В скромном номере трехзвездочного отеля есть, слава Богу, кухня-минимум: мойка, плита, холодильник на пространстве в два квадратных метра, вполне достаточно. А покупать продукты в соседнем супермаркете даже интересно. На чем сегодня появится оранжевая - чтобы издали видно было - табличка "Oferta", что означает "дешевле чем вчера и чем будет завтра"?