Ленна кончала интенсивно и долго, не в силах сдержать бесстыдный стон, голова металась по кровати из стороны в сторону.

Когда девушка, наконец, расслабилась, Рон встал на колени, его губы были влажными от её соков, а глаза светились довольством.

— Хорошо! Хорошо, хорошо, — пробормотала она, не в силах сформулировать ничего другого. Потянулась за его членом, явно возбуждённым, который заметно выпирал даже из-под одежды из шкур.

— Рон трахает Ленну? — спросил он, прерывисто вздыхая от её прикосновения.

— Да. Рон трахает Ленну. Хорошо.

Он повернул её на колени и быстро высвободил свой член. Раздвинул влажные складочки и направился в горячее влажное лоно. Они оба застонали от проникновения, Ленна сжала руки в одеялах, в ощущении полного наполнения. Рон, склонившись над ней, взял её жёстко и быстро. Ленна была окружена его сильным телом, его горячей кожей, его быстрым дыханием. Она смутно осознавала, что они не одни. В пещере было ещё темно, но все вокруг, очевидно, слышали, чем они были заняты.

Ей плевать! Она хотела, чтобы они знали, как сильно Рон возбуждает её, как хорошо она чувствует себя с ним! Никогда в жизни она такого не испытывала, но сейчас она не могла отрицать этих крышесносных ощущений.

Он трахал её сзади, пока она снова не кончила, заглушая крик удовольствия в одеялах. Рон вышел из неё и перевернул, чтобы заглянуть ей в глаза. Мужчина стоял на коленях между её ног, всё ещё возбуждённый, но вглядывавшийся в её томные от наслаждения глаза, ему было важно удостовериться, что он всё делает правильно для неё. Ленна перевела его в миссионерскую позу и обвила вокруг него свои руки и ноги. Мужчине потребовалась минута, чтобы понять это новое положение, и вскоре он набрал другой быстрый, грубый ритм. Эта поза Рону понравилась, он всё время норовил потереться о Ленну. Сердце девушки вырывалось из груди. Ленна крепко держалась за Рона и отдавалась ощущениям безграничного наслаждения, уже беспрестанно издавая хриплый стон, когда мужчина снова подвёл её к очередному ярчайшему оргазму.

После этого они оба затаили дыхание. Рон продолжал лизать ей щёку и челюсть. Он бормотал какие-то слова, и Ленне потребовалось время, чтобы услышать отчетливо:

— Ленна хорошая. Ленна дома. Ленна дома.

По крайней мере, на данный момент она чувствовала себя дома, в его руках.

Через несколько дней пришло потепление, и племя смогло выйти из пещеры.

Ленна провела большую часть своей жизни на космическом корабле, поэтому не была склонна к клаустрофобии. Однако девушка удивилась тому, как было приятно снова увидеть небо, солнце, знакомые деревья возле пещеры, горы за ними. Все казались взволнованными, хотя им приходилось тащиться через оставшийся снег.

После завтрака Мара и Ленна собрали постели и вынесли их на улицу, чтобы почистить и повесить для просушки на большие ветки. Они вместе смеялись над попыткой людей сделать дыры во льду, чтобы ловить рыбу, и Ленна поняла, что Мара ей действительно очень нравится. Она хороший друг. Мара была нежной и умной, и у неё было чувство юмора. Она никогда не жаловалась, хотя была бывшей парой вождя племени, и поэтому у неё никогда не будет спутника жизни. У неё было два сына. Один из них уже покинул племя, как это делали мальчики, когда достигали половой зрелости. Другому — почти двенадцать. И вскоре он тоже уйдёт, и Мара больше никогда его не увидит. Она не расстраивалась из-за этого факта. Она гордилась своим мальчиком — он скоро станет человеком, который способен стать самостоятельным.

Ленна могла понять, почему его уход не был причиной горя. Мальчик не мог здесь оставаться. Только слабые люди не покидали племя, в котором они родились, и ни одна мать не захочет, чтобы её сына считали слабым.

Смеясь с Марой, Ленна посмотрела через реку, где Рон старался вырезать отверстие во льду. Мужчина тут же поднял глаза, словно почувствовал, что Ленна смотрит на него, их взгляды встретились. Он улыбнулся и всё ещё улыбался, когда вернулся к работе со льдом. И Ленна всё ещё улыбалась, когда вернулась в пещеру, чтобы вытащить остальные одеяла.

Прежде чем она дошла до входа в пещеру, раздавшийся звук заставил девушку замереть. Это было тихое блеяние, похожее на хныканье, слышимое из-за скопления крупных камней поблизости. Подойдя ближе, Лена обнаружила очень молодого оленёнка, — животное, которое передвигалось в стадах и было основным источником пищи для племени. Он был крошечный и беспомощно плача лежал в снегу.

Ленна подбежала, опустилась на колени, чтобы понять, что случилось. Оленёнок инстинктивно попытался отстраниться от неё, но его задняя правая нога была явно повреждена, а половина хвоста отсутствовала. Хищник, возможно, один из волков, напал на него. Ленна не знала, что произошло, и как волк не съел его, скорей всего мать этого детёныша отвлекла его. В любом случае, Ленна не могла просто оставить его здесь. Бедняжка был беспомощен. Он замёрзнет или умрёт с голоду, и это может привлечь хищников, которые будут слоняться вокруг пещеры. Ленна подняла его на руки. Конечно, он боролся с ней, но не был достаточно силён, чтобы уйти. В конце концов, Ленна медленно пошла к пещере, большие тёмные глаза оленёнка смотрели на неё со страхом.

Принеся животное в пещеру, девушка использовала лекарственные травы для его повреждений. Мара вошла и в изумлении уставилась на неё.

— Олень больно, — сказала Ленна.

Мара покачала головой.

— Дир молод. Не едят.

Охотились только на зрелых животных и никогда на очень молодых. Ленна была в ужасе от мысли съесть этого бедного оленёнка.

— Не ешьте. Причинить боль. Детеныш… Детка. Оставаться здесь.

Глаза Мары расширились от изумления.

— Никакого здесь олень. Нет детка.

Поскольку Ленна не знала, как бороться с образом мышления, в котором животных считали не чем иным, как только пищей, то она просто пожала плечами и продолжила ухаживать за оленем. После того как обработала раны, Ленна попробовала предложить ему овощи. Через некоторое время вошёл Рон, и Ленна поняла, что должно быть, Мара пошла за ним, чтобы дать понять, что его пара делает что-то очень странное. Рон присел рядом с Ленной.

— Олень не остаться.

— Олень останется, — сказала Ленна непреклонно. Она знала, что племя решит, что это странно, поэтому не собиралась сердиться. Это их мировоззрение. Но она не позволит этому бедному маленькому животному умереть. Он нуждался в ней. Ленне уже казалось, что оленёнок доверяет ей, поскольку он ласково тыкался в ладонь, может, искал ещё еды.

— Нет еды, — сказал Рон, отталкивая руку Ленны от оленя. — Зима.

Ленна нахмурилась, понимая, что Рон был обеспокоен тем, что зимой им нечем кормить животного.

— Дир ест продукты Ленны. Олень остаться. Детка, — она погладила мягкий мех. — Детка. Остаться здесь, пока не будет больно.

Рон покачал головой, беспомощно переводя взгляд между оленем и Ленной. Затем пожал плечами и встал.

— Ленна не подчиняется Рону.

Сначала девушку охватила волна негодования, но когда она увидела лицо Рона, поняла — его больше забавляет её упрямство, а не раздражает. Ленна улыбнулась ему.

— Ленна не подчиняется Рону.

Итак, в течение следующих двух недель Ленна заботилась о раненом детёныше. К счастью, погода была приличная — холодная, но не снежная, поэтому девушка могла выходить на улицу и добывать корм для животного, не пользуясь запасами племени. Постепенно оленёнок начал выздоравливать и вскоре мог ходить прихрамывая. Казалось, он очень привязался к Ленне, и ей нравилось, как он прижимается к ней. Ленна знала, что остальная часть племени думала, что она сумасшедшая, пока девушка заботилась о животном, но до тех пор, пока она убиралась за ним и не тратила на него их пищу, никто не жаловался.

Но, в конце концов, снова пошёл снег, и племя снова оказалось в ловушке пещеры, неспособное выйти наружу. Ленна давала оленёнку половину своей доли пищи, но некоторые, а именно Тамен, возмущались этим. Но всякий раз, когда Тамен начинал возражать, Рон вставал между ними. Тамен может быть главным альфой племени, но Рон никому не позволял обижать свою пару.