— Меня там не было, когда Даниэле родился.

— Ох, работа? — я догадалась.

Напряжение исходило от Кассио, и я знала, что это не так.

— Гайя предпочла рожать одна.

Я была рада, что темнота скрыла мое лицо. Почему женщина не хочет, чтобы ее муж был с ней, когда она рожает их ребенка?

— Ох.

Тишина заполнила темноту.

— Что насчет Симоны?

Кассио покачал головой.

— Разве справедливо по отношению к тебе не позволить тебе испытать чудо рождения?

Разве не так все это называли, хотя я не видела волшебства в том, чтобы выдавливать что-то настолько большое из своей вагины.

— В пятницу у меня будет занятое утро, но я хочу, чтобы мы отправились в мой пляжный домик во второй половине дня, так что у нас будет вся суббота, чтобы насладиться пребыванием там.

— Почему ты не хочешь говорить со мной о прошлом? — тихо сказала я.

Кассио пошевелился, его горячий рот прижался к моему уху.

— Перестань быть любопытной, Джулия. Тебе не понравится найденное. Теперь спи.

Его слова задели меня. Я начала переворачиваться, предоставляя ему место, чтобы он мог заснуть, что, очевидно, не должно было произойти со мной рядом, но его рука вокруг моей талии напряглась. Он снова прижал меня к своему телу. Я сглотнула.

— Ты молода, — сказал он. — Я беспокоюсь обо всех способах, которыми могу причинить тебе боль, прежде чем ты вырастешь измученным взрослым, выживая в нашем мире и рядом со мной.

— Я в это не верю.

— Знаю, но рано или поздно ты поймешь.

Кассио

Я не был в своем пляжном домике уже три месяца. В последний раз, когда я туда ездил, я мечтал о тишине и покое после похорон Гайи. Я приезжал один, без Симоны и Даниэле, потому что каждый взгляд на них напоминал мне о женщине, которую я хотел забыть.

Глаза Джулии расширились от благоговения, когда мы подъехали к великолепному белому бунгало на пляже. Мия владела соседним домом, но мы редко посещали это место одновременно, даже если она настаивала на семейном отдыхе в течение некоторого времени. Симона уснула на своем месте, но лицо Даниэле вспыхнуло узнаванием. В прошлом он любил это место. Я беспокоился, что даже это изменилось.

Ветер трепал нашу одежду. Ноябрь был не лучшим временем, чтобы проводить время на улице, но я хотел показать Джулии этот дом. Я даже не был уверен почему. Это было бы более впечатляюще весной или летом.

Еще один порыв ветра сорвал с головы Джулии черную ковбойскую шляпу. Моя рука метнулась вперед, выхватывая предмет из воздуха.

Джулия удивленно рассмеялась.

— Это впечатляющая демонстрация рефлексов.

Я протянул ей шляпу, и она взяла ее с милой улыбкой.

— Чтобы выжить, необходимы быстрые рефлексы, если у тебя столько врагов, сколько у меня. Но я не имею понятия, почему поймал эту штуку. Она отвратительна.

Джулия снова выбрала наряд, который я решительно не выбирал для нее. Ковбойские сапоги, черные шорты с подтяжками, ярко-розовый свитер и слишком большое пальто, которое подошло бы и мне. Это был модный кошмар.

Тревога сковала ее лицо, рука замерла на двери.

— Сколько покушений на твою жизнь ты пережил?

Я пытался вспомнить. Трудно было сказать наверняка. Их было так много. Только парочка подобралась поближе.

Джулия покачала головой.

— Неважно. Я, наверное, не хочу знать, если тебе приходится так долго думать об этом. Только обещай быть осторожным, ладно?

Я обошел машину, открыл заднюю дверцу и достал Симону. Мы с Джулией уже впали в своего рода рутину, когда дело касалось моих детей. Она занималась Даниэле, а я Симоной. Это облегчало нашу жизнь, даже если мое сердце превращалось в лед, когда мой сын отказывался быть рядом со мной.

— Ты можешь взять транспортную сумку Лулу?

Я достал ее из багажника. Джулия настояла, чтобы мы взяли собаку с собой, хотя я предпочел бы, чтобы Сибилла присмотрела за ней. Отказать Джулии оказалось труднее, чем следовало бы.

Прижав Симону к груди, защищая ее от холода, я повел Джулию к входной двери. Она с трудом удерживала Даниэле на бедре. Несмотря на то, что он был худым мальчиком, он был высоким для своего возраста, а Джулия миниатюрной. Мне было бы разумнее нести его на руках.

Как только мы вошли, она поставила его на пол и удивленно огляделась. Внутри, как и снаружи, все было белым. Задняя часть дома, выходящая на пляж, была почти полностью сделана из стеклянных окон, открывающих вид на дюны и океан. Трава маррама склонялась под напором природы, и темные облака низко висели над водой. Даже в такие бурные дни, как этот, белая мебель освещала дом без электричества.

Джулия бросилась к окну и выглянула наружу. Ее взгляд скользнул влево, где на ветру мягко покачивались качели. Крыльцо защищало его от дождя. Она потянулась к ручке.

Я поставил сумку с собакой и отнес Симону к ее белой колыбели. Она все еще крепко спала.

— Слишком штормит. Мы можем выйти на улицу завтра.

Джулия надула губки, выглядя как подросток, которым я пытался притвориться она не была. Иногда мне удавалось забыть, особенно когда она занималась детьми и лежала в постели, но я не всегда добивался успеха.

Даниэле стоял рядом с ней. Она протянула ему руку, и он взял ее. Я замер, мое сердце сжалось чуть сильнее. С улыбкой она подвела его к сумке и выпустила собаку. Она медленно выползла наружу, оглядываясь по сторонам.

— Если она помочится на белые ковры, то будет спать на улице.

Джулия закатила глаза, словно решила, что я шучу.

Собака начала все обнюхивать. По крайней мере, она больше не нападала на мои брюки.

Даниэле последовал за собакой, как за потерявшимся щенком.

— Принесу наш багаж, — сказал я, прежде чем снова выйти на холод. Когда я вернулся с двумя нашими сумками, Джулия стояла в открытом холодильнике. Я отнес вещи в нашу спальню в конце коридора, а потом присоединился к Джулии на кухне.

— Я велел своей экономке заполнить холодильник.

— У тебя есть экономка для пляжного домика?

— У Мии и моих родителей дома на одном пляже. Обо всех трех заботится экономка.

— Что насчет Иларии?

— Слишком далеко.

Джулия кивнула.

— Так… ты умеешь готовить?

Я приподнял бровь.

— Конечно, нет.

— Конечно, нет, — тихо ответила Джулия, заглядывая в холодильник, словно это была ее смерть. — Тогда думаю, я просто должна испытать свою удачу.

Я наблюдал, как она кладёт овощи, рис и курицу на столешницу.

— Ты любишь азиатскую кухню?

Я прислонился к стойке, скрестив руки на груди.

— В зависимости от.

— А острое?

Мой рот дернулся. Джулия бросила на меня возмущенный взгляд, прежде чем ее взгляд метнулся к Даниэле, который сидел на корточках перед окном, а собака рядом с ним.

Я двинулся к ней, касаясь ее бедер.

— Я справлюсь с ожогом, не волнуйся.

Джулия сглотнула.

Я направился к окну, когда она начала готовить ужин, который у нее был на уме. Даниэле быстро поднял глаза, когда я остановился рядом с ним и собакой, прежде чем снова сосредоточился на океане.

— Завтра мы можем провести день на пляже.

Он не ответил, но я этого и не ожидал, поэтому просто смотрел в окно, как и он. После ужина мы уложили в постель Даниэле и Симону, которые проснулись в середине ужина. Они делили комнату рядом с нашей, хотя в доме было еще две спальни.

— Мы можем посидеть на качелях? — спросила Джулия, когда я обернул руки вокруг нее.

— Холодно.

— Ты можешь согреть меня. Пожалуйста.

— Хорошо.

Она ухмыльнулась и схватила наши пальто с вешалки, пока я брал пару толстых шерстяных одеял. Ветер утих, но, когда мы вышли на крыльцо, было очень холодно. Несмотря на пальто, Джулия вздрогнула, когда мы забрались на качели. Я закутал ее в одеяло, прежде чем обернул руку вокруг нее. Она свернулась рядом со мной, как кошка.

В прошлом я проводил много поздних ночей на крыльце в одиночестве, ища уединения. Гайя никогда не присоединялась ко мне. Хотя присутствие Джулии рядом со мной не было похоже на вторжение.

— Ты не такая, как я ожидал.

— Не такая, как?

Наше дыхание затуманило ночной воздух, и до нас донесся рев волн.

— Я думал, мне придется принуждать тебя к сексу, что ты будешь уклоняться от физической стороны нашего брака.

Она подняла голову.

— Мне действительно нравится спать с тобой, — лунный свет осветил ее глаза. — Ты заставляешь чувствовать меня очень хорошо.

Я усмехнулся.

— Так и должно быть.

— Тебе тоже от меня хорошо?

Ее тон был игривым, но я уловил намек на неуверенность.

— Да, это так.

Я притянул ее ближе для томного поцелуя. И не только из-за секса. Словно напоминая себе об этом, я скользнул рукой под одеяло и ее одежду, проведя костяшками пальцев по ее боку. Ее последовавшее за этим подергивание и хихиканье осветили мои внутренности.

— Ты когда-нибудь…

— Не говори о прошлом.

Она замолчала, и мы уставились на океан. Я не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя почти умиротворенным, но в этот момент, это было очень близко.