Семнадцать комсомольцев отдела изысканий и инженерной геологии Уралгипротранса пишут из Свердловска: «Вся карта нашей страны покрыта тонкими нитями железных дорог. И по каждому километру любой дороги первым прошел изыскатель. Работа его трудна, но благородна и очень нужна Родине. Какие бы препятствия ни встретились на пути изыскателя, он наметит трассу, на которую уложат рельсы, в том числе и несколько „серебряных“. А. М. Кошурников, А. Д. Журавлев и К. А. Стофато живут среди нас».

«Строитель – почетная профессия, – говорит в своем письме Г. В. Королев из Тамбова. – Строитель создает конкретные вещи, его работа на виду, и трудится он всегда в большом коллективе, чувствуя локоть товарища.

А изыскателей мало, и они первые. Правда, они всегда придут на помощь друг другу, рискуя собственной жизнью, но ведь каждый из них знает, что эта помощь не всегда может быть сильной и достаточной. Изыскатели – люди профессии незаметной, но полной глубоких переживаний, своеобразных радостей. Какое, оказывается, это счастье – после 8-10-месячных скитаний в тайге или степи сесть за стол и получить уже кем-то приготовленный обед! Между прочим, это трудно понять тому, кто не испытал такого.

И зря мы не помним тех, кто торил нам дороги, – людей с горячей кровью. Многие ли жители ныне цветущей Вахшской долины знают, как трудно было работать там изыскателям, когда каждый человек получал в сутки один литр воды? Едва ли уже помнят там Луковникова, зверски убитого басмачами. Погиб в Каракумах и изыскатель М. Бекаревич, не успев прожить на свете и 21 года.

Письмо мое путаное, рука скачет, как джейран, я очень волнуюсь, когда вспоминаю о скромных и честных тружениках, которые о себе ничего уже не расскажут…»

Из Якутии прислала интересное письмо геолог Л. Куханова: «Александр Кошурников – герой нашего времени, и его образ бесконечно близок мне. Этот человек дорог мне потому, что это не выдуманный литературный герой, а живой, земной, реальный человек. Вокруг меня постоянно меняются люди, я вижу, какая бездна добросердечия, воли, таланта и трудолюбия скрыта в безвестных геологах, рабочих, охотниках, но Кошурников будто вобрал в себя все лучшее, что есть у них.

Его жизнь типична для нашего поколения. И не только жизнь. Родился он в палатке, вдали от городов, жил в десятках различных мест, никогда, правда, не выезжая из-под родного сибирского неба, и умер тоже в походе, на берегу далекой саянской реки.

Через тернии – к звездам! Эти слова приобрели сейчас изумительный по своей конкретности смысл. Наш народ уже наметил к звездам первую тропку, и А. Кошурников, как и каждый из нас, помог торить ее. Этот богатырский характер запал мне в душу, и я обязательно побываю у его памятника».

«Замечательно, что Советское правительство решило назвать три станции новой дороги именами изыскателей, – пишет учитель А. Плетнев из Горького. – Не нужно скупиться на такую дань памяти рядовым строителям коммунизма. У нас часто дрожат над каждой строкой среднего поэта, но очень редко отдают должное тем, кто оставил после себя материальные памятники нашей эпохи. Ведь для того чтобы спроектировать железную дорогу, большой мост или завод, нужно не меньше таланта и труда, чем написать книгу. А железная дорога, например, по моему глубокому убеждению, – более весомый кирпич в здании коммунизма, чем посредственная книга. Когда люди построят коммунизм на земле и у них будет время оглянуться назад, они крепко ругнут нас, если мы не донесем до них имен подвижников великой стройки, не вспомним тех, кто клал кирпичи…»

Нет, донесем! Вспомним. Все и всех вспомним, хотя понимание героического, должно быть, к тем временам изменится. Уже сейчас отходит в прошлое романтика палаток и тяжелых пеших переходов, не за горами время, когда выбирать оптимальные варианты начнут кибернетические машины, суровый климат и расстояния перестанут быть проблемами Сибири, а цена жизни любого человека неизмеримо возрастет. Всем этим мы будем обязаны не только себе, но и первопроходцам, тем, кто нам торил дорогу, кто погиб в пути. Пал в бою первый сибиряк Ермак Тимофеевич; умер от цинги на Таймыре Василий Прончищев, открывший острова, которые ныне названы именем «Комсомольской правды»; бесследно пропал во льдах неутомимый искатель «Земли Санникова» Эдуард Васильевич Толль; на далекой Колыме похоронен ученый и бунтарь Иван Черский; на берегу Иссык-Куля навек успокоился Николай Пржевальский, который до последнего дня своей ослепительной жизни рвался дальше за Сибирь, в глубины Азии; в заполярной тундре лежит легендарный боцман, цусимский герой и землепроходец нового времени Никифор Бегичев…

Немало хаживали по белу свету русские люди – водой и сушей, реками и океанами, горами и пустынями. И когда будет открыт у нас Музей путешествий, когда развесят там карты и поставят глобусы, то, возможно, поместят где-то под стекло портрет и потрясающий человеческий документ – дневник изыскателя сибирских железных дорог Александра Кошурникова, который жил и умер для того, чтобы быстрее на нашей Земле ложились серебряные рельсы.

Правда, и сейчас этот дневник в хорошем месте – его взял на хранение Центральный музей революции, где сделан специальный стенд, посвященный последней экспедиции Александра Кошурникова. Мемориальные музеи открыты также в Новосибирске и Кошурникове. А недавно советские географы назвали именем замечательного изыскателя хребет вдоль Левого Казыра. Теперь каждое лето, а иногда и зимами проходят, проверяя себя, путем Кошурникова десятки молодежных групп, и святая могила в конце маршрута стала местом усиленного паломничества. Там сама собой сложилась традиция – давать залп у памятника, а в пустые гильзы вкладывать записки…

Этот обычай сделался символом веры и долга, хотя я хорошо понимаю молодого сибирского инженера-изыскателя Юрия Иванова, который писал однажды в газете: «Изыскатели ревниво хранят память о товарищах, нетерпимо относятся к фальши, умаляющей или чересчур возвеличивающей подвиг этих простых советских людей». Да, Александр Кошурников был совершенно обыкновенный, можно сказать, рядовой строитель коммунизма. Но этот скромный рядовой прекрасно знал и делал свое дело. Вспоминаются стихи о рядовом турецкого поэта-коммуниста Назыма Хикмета:

Он шел всю жизнь теми дорогами, которые больше всего, были нужны людям. Шел и упал. Лежит он на высоком берегу Казыра, торжественно шумят над ним кедры. Написано просто: «Изыскатель А.М.Кошурников. 1905–1942».

Саяны – Москва, 1957–1960 годы

Отлогие старые горы, и ничего кругом, кроме гор. Белые снега лежат на гольцах, издалека холодят лоб. К ним тянет; хочется думать, что где-то над нами, меж тупых вершин, отгадка всего, но мы знаем: большая, истинная жизнь внизу, там, откуда мы идем, и она всегда внутри нас, со всем, что в ней есть, – с вопросами и ответами, горем и радостью, с липкой грязью и чистой водой, смывающей любую грязь…

На перевале высится обо – древняя ритуальная пирамида, сложенная из камней. Проводник-алтаец посоветовал взять у подошвы хребта камень и притащить сюда. Мы отдыхаем на виду гор и думаем о том, что первые камни в пирамиду принесены, может, тысячу лет назад, что век от века здесь, в центре материка, безвестные скотоводы и охотники по-своему – просто и мудро – ковали цепь времен и что твой камень тоже лег сюда, приобщив тебя к людям, которые шли, идут и будут идти через этот поднебесный перевал.