- Если ты спрашиваешь кого-то там, наверху, то не думаю, что у них есть ответ, - произнёс Джек, пожёвывая соломинку. – А вот у меня он есть. Я слышал, как они говорили, что Рапунцель станет полезна для Королевы только по достижению определённого возраста. Так что, возможно, они ждали, когда твоя дочь вырастет, или просто проверяли временем, обладает ли она силой прясть сны, - заявил Джек и свистнул своей лошади. – Извини. Мне пора. Осталась кое-какая работёнка. Я просто решил заглянуть и предупредить тебя.

- Постой. А как ты вообще всё это узнал? – поинтересовался я.

- Скажем так: я был в нужном месте в нужное время, в нужном шкафу с нужным количеством драгоценностей.

- Так ты вор? Поэтому ты никогда не стучишь в двери! Ты просто прокрадываешься в людские дома. И именно так ты услышал разговор Королевы.

- Со всем уважением, но это не дом, - кивнул парень на мою лачугу. – Но в том, что ты говорил, я виновен, - Джек гордо вскинул руки. – Сегодня, например, я украл яблоко и гребень, только вот не знаю, зачем они мне. А, вот ещё что, - Джек вытащил из седельной сумки на боку лошади меч и протянул его мне. – Возьми. Мне он точно не пригодится.

- Мне не нужен меч. Я не убиваю людей. Я хороший человек.

- Ну-ну, - покачал головой Джек и прошептал мне на ухо: - Ты можешь сколько угодно быть хорошим человеком, но если понадобится защитить свою семью, без меча ты будешь недостаточно хорош.

- Считаешь, я прислушаюсь к совету вора? – буркнул я.

- Нет, - задумчиво протянул Джек. – Я считаю, что ты должен взять меч.

Он вложил рукоять мне в ладонь.

- И ещё, Румпельштильцхен, - добавил он, собираясь запрыгнуть на спину лошади, –один мудрый человек однажды сказал мне, что противоположность жизни – это скука. Так что прошу тебя, не будь скучным!

- Подожди! – я побежал за удаляющимся в ночи парнем. – Почему ты вообще решил меня предупредить?

- Ради Бога, я же вор! Я всегда на стороне бедняков. И кто-нибудь обязательно напишет обо мне книгу!

Обескураженный безнравственными речами Джека, я заскочил в дом и разбудил жену. Нам надо сбежать прежде, чем пожалует Королева Скорби.

А Рапунцель опять сидела за прялкой и выглядела совсем больной.

- Что ты делаешь, Рапунцель? - воскликнул я. - Тебе же нехорошо, и я запретил продолжать прясть.

- Я должна соткать его для тебя, Румпельштильцхен, - еле-еле улыбнулась девочка, кивая на прялку. Я заметил, что она прядёт мои волосы. - Я сотку тебе ещё один прекрасный сон, - произнесла моя дочь. Её веки дрожали от усталости. Прялка пожирала её душу, но, казалось, что, несмотря на это, моя дочь была вынуждена прясть.

- Какой сон? - спросил я.

- Сон обо мне, - пробормотала она. - Чтобы ты никогда меня не забыл.

Я не понял, почему должен забыть её, но прежде чем успел уточнить, Рапунцель лишилась чувств. Я поднял её на руки, позвал жену, и мы заспешили прочь из дома.

Но было уже слишком поздно.

К нашему дому приближались охотники на лошадях, и от топота копыт у меня мурашки побежали по телу.

Когда я вышел, охотников было уже четверо; они скрывали свои лица под шлемами в форме головы ястреба. Только один из них был всадником без головы, а возможно, мне просто так казалось из-за сгустившейся вокруг нас ночной тьмы. Они уже поймали мою жену и бросили её в ближайший колодец вместе с мешком золота. Значит, пришли они сюда не за золотом. За Рапунцель, как и говорил Джек.

Я побежал, держа на руках Рапунцель, но меня окружили. Почувствовав, как подкашиваются ноги, упал на колени. Лучше бы я взял с собой меч Джека! Но он остался в хижине.

Я был уверен, что нас спасут. Кто-то или что-то придёт на помощь. Очередное божественное вмешательство. Но я ошибался.

Ко мне решительно направилась Дама Готхель.

- Отдай нам свою дочь добровольно, Румпельштильцхен, - протянула она вперёд руки. – Мы всё равно её заберём.

- Нет! – закричал я и прижал Рапунцель сильнее к своей груди. Её длинные волосы мотались по земле.

Внезапно воздух вокруг меня стал ледяным, а тучи на ночном небе окрасились в тёмно-фиолетовый цвет. У меня по коже побежали мурашки. Над нами кружили вороны, хлопали крыльями и злобно каркали. На деревню опустился тёмный туман, расступавшийся перед приближающимся к нам таинственным всадником. Королевой Скорби.

Она выехала из темноты на безрогом единороге. Даже в такое мрачное время красота Королевы казалась мне ошеломительной. Как Смерть собственной персоной. Каким образом такая тёмная душа, как у неё, могла населять такое прекрасное тело? Я подумал, что только белый единорог, на котором она сидела верхом, мог сравниться с Королевой по красоте. Может, поэтому она и срезала его рог?

Я присмотрелся и заметил шрам на том месте, где должен был быть рог. Единорог грациозно потрусил в мою сторону. Королева не спеша спрыгнула с его спины, склонила голову и пристально осмотрела Рапунцель голодными глазами. Мне почудилось, что если бы её не окружали охотники, то она бы облизала губы и, высунув раздвоенный змеиный язык, коснулась бы им моей дочери.

- Это она? – поинтересовалась Королева у Мадам Готхель.

- Она, Ваше Величество, - Мадам Готхель прижала руки к туловищу и поклонилась.

- Отдай её мне, Румпельштильцхен, - приказала Королева Скорби. – Она моя.

- Что это значит? Она моя дочь, и вы её не получите!

- Если ты отдашь мне девочку, я снова верну вас в Королевство Скорби и обещаю, что исполню любое твоё желание, - произнесла женщина.

- Я не откажусь от своего ребёнка, - и прижал к себе Рапунцель сильнее, касаясь щекой её щеки.

Королева опёрлась о бок единорога и нетерпеливо вздохнула:

- Почему ты заставляешь меня убивать тебя, Румпельштильцхен?

- Можете меня убить, но оставьте мою дочь в живых, - твёрдо ответил я.

- Как пожелаешь, - Королева прищёлкнула пальцами, подняла глаза к небу, и ей даже не пришлось повторять дважды. Я даже не заметил, как безголовый охотник поднял меч и одним ударом снёс мне голову.

Это произошло быстро и на удивление безболезненно. У меня даже не было времени спросить у всадника без головы, кто отрубил ему голову. Или он теперь просто завидовал людям, у которых есть голова, а у него – нет?

Я никогда не думал, что смерть постучит в мою дверь так неожиданно, без всякого предупреждения. Не было никаких «У вас есть последнее желание» или «Если вы о чём-то сожалеете, то самое время это признать».

Я не почувствовал, как моё тело ударилось о землю, как отпустил дочь. Перед глазами всё стало серым, и я ощутил, что моя жизнь – ничто в этом мире. Я был хорошим человеком, но мне это не помогло.

А с последним вдохом я увидел картинку из другого мира. Там была девушка, но не моя Рапунцель. На девушке была красная шапочка, она бежала к чему-то и сжимала в руке косу.

Сперва я подумал, что она – ангел Смерти, но потом понял, что бежит она к чёрной тени.

- Стой! – крикнула ей девочка в красной шапочке. – Это не справедливо. Он хороший человек, и его время ещё не пришло.

Но тень оказалась сильной, оттолкнула девушку и начала сжиматься вокруг меня.

Всё ближе и ближе… Пока всё вокруг меня не погрузилось во мрак.

Вы, наверно, считаете, что рассказ заканчивается после смерти рассказчика, но в сказках всё совсем не так. Я не знаю, что случилось после моей смерти. Но помню, как снова открыл глаза…

Я лежал на спине в какой-то комнате, всё вокруг заливал тусклый свет. Глаза болели, а окружавшие предметы расплывались. И я не чувствовал тело.

Что зашевелилось рядом со мной. Сначала я подумал, что это животное, но ошибся. Какое животное носит чёрный плащ, сжимает газовую лампу и хихикает, как гоблин?

Это был низенький и толстенький мужчина. Он стоял на скамье, и я мог его рассмотреть. Этот человек был сгорбленным и ужасным. В полумраке поблёскивал его золотой зуб, изо рта воняло, а все зубы были гнилыми. Левый глаз его был закрыт чёрной повязкой, а правый внимательно меня рассматривал. Он был так ужасен, стараясь казаться кем-то другим, а не тем, кто он есть.