Так было до тех пор, пока герои не покинули Тилвертон.

В тот самый день на Адона напал один из последователей Гонда с кинжалом и сделал на его лице глубокий порез. Так как Миднайт и ее друзьям, спасаясь от разгневанной толпы, пришлось в спешке бежать, то они не смогли доставить жреца к целителю. Так на лице Адона появился уродливый шрам. Некоторые могли принять его за доказательство храбрости. Однако Адон был служителем Леди Сан, Богини Красоты.

Внезапно Адон ощутил себя, словно он был забыт Сан, которая, словно прогневалась на него из-за того, что он сделал что-то не так и теперь наказывает его. Некогда жизнерадостный жрец превратился в угрюмого и замкнутого человека. Миднайт надеялась, что их помощь в спасении Долин от армии Зентил Кипа вернет Адона к жизни, но происшествие у Храма Латандера, когда Эльминстер и Миднайт сражались с Бэйном, лишь усилило депрессию жреца.

И если я не смогу доказать, что Эльминстера убил Бэйн, а не мы, — подумала Миднайт, — ситуация может стать еще более плачевной.

Миднайт вновь и вновь прокручивала в голове события недавней схватки в храме, пытаясь не упустить ни малейшей детали. Она знала, что должен был быть какой-то способ доказать, что она и Адон не убивали мудреца, просто она пока не может наткнуться на него.

За дверью раздался шум — это звенела связка ключей. Тяжелая дверь распахнулась, и в камеру хлынул яркий слепящий свет факела, вынуждая Миднайт закрыть глаза.

«Вытаскивайте их». Голос был сильным и звучным, но в нем чувствовался оттенок боли. «И поосторожнее».

Миднайт почувствовала как ее подхватили сильные руки и она раскрыла глаза. С обеих сторон ее держали стражники. В дверном проеме стояла могучая фигура, в одной руке у нее был факел, в другой — палочка для ходьбы, увенчанная маленьким серебряным драконьим черепом.

«Она дрожит», — сказал один из стражников, поднимая Миднайт с пола. Чародейка испустила сдавленный крик боли, и стражники замешкались.

«А чего ты ожидал?» — резко произнес человек, стоящий в дверном проеме. «Вы скрутили ее словно животное. У нее же болят все конечности».

Пока Миднайт тащили вперед, и она цеплялась ногами за каменный пол, она смогла рассмотреть покрытое шрамами и синяками лицо старого воина. Она не узнала его, хотя его острый пронзительный взгляд голубых глаз сразу запал ей в душу. Когда Миднайт протащили мимо него, он слегка нахмурился.

Чародейка заметила, что в коридоре находилось еще больше стражи. Двое из них вошли в черную комнату и вытащили Адона. Затем заключенных протащили по наклонному коридору мимо целого ряда камер, который закончился в обширной комнате, где располагался стол и три стула.

«Вытащите кляп», — приказал главный, помогая стражникам усадить Миднайт на большой деревянный стул.

«Но она могущественная чародейка! Не забывай, что она смогла убить самого Эльминстера», — вскрикнул короткий, светловолосый стражник, отскакивая от Миднайт. Другие стражники потянулись за оружием. Адон просто стоял там, где его оставили стражники, его взгляд был абсолютно пуст.

Старый воин нахмурился. Его голубые глаза пылали гневом. «Кто-нибудь удосужился ее покормить или принести воды?»

«Нет», — пробормотал светловолосый стражник. «Риск…»

«Тебя не должно это волновать», — громыхнул старый воин. Он вышел из-за стула и заглянул чародейке в глаза. «Она знает, что я здесь, чтобы помочь ей».

Стражники обменялись подозрительными взглядами.

«Быстро!» — закричал старый воин. Едва повысив голос, воин ухватился за спинку стула и зашелся приступом неконтролируемого кашля. Несмотря на свое впечатляющее телосложение, этот человек еще не окончательно оправился от какого-то недуга.

Стражник вынул кляп изо рта Миднайт, и она стала жадно хватать воздух. «Воды… воды, умоляю», — едва прохрипела Миднайт. Старый воин кивнул и стражник принес ей ковш с холодной водой.

«Разрежьте веревки на ее ногах», — приказал голубоглазый человек. «Она не сможет творить заклинания с помощью своих ног. К тому же, я должен буду доставить ее на суд». Приказ был исполнен без промедления, и Миднайт заметно расслабилась, вновь чувствуя как к ее онемевшим ногам побежали ручейки крови.

«Я Турбал», — сказал старый воин, когда Адон был усажен рядом с Миднайт. «Я начальник стражи. Очень важно, чтобы вы внимательно выслушали каждое мое слово. Меньше чем через час, эти люди отведут вас в приемные комнаты Лорда Морнгрима, нашего правителя. Там вас будут судить за убийство Эльминстера Мудрого».

«Вы должны рассказать мне все что знаете. Я должен знать любую малейшую деталь, чтобы построить должную защиту». Турбал с силой сжал череп дракона на палочке для ходьбы, словно боролся с приступом боли.

«Почему ты помогаешь нам?» — удивленно спросила Миднайт.

«Я был ранен во время задания в Зентил Кипе и большую часть времени, что вы находились в долине, провалялся в забытье. Именно поэтому, Лорд Морнгрим решил, что я буду беспристрастен и честен в этом вопросе».

«Но Эльминстер был твоим другом», — сказала Миднайт. Ее взгляд скользнул по Адону, который тусклым отсутствующим взглядом смотрел на стену за Турбалом.

«Эльминстер был не просто моим другом», — ответил Турбал. «Он был другом для всех Долин и каждого, кто любит свободу и знание во всем Фаэруне. Любой, кто знал его, может поклясться в этом. Это все играет против вас. Время поджимает. Вы должны рассказать мне вашу версию всей этой истории».

В течение всего следующего часа Миднайт вспоминала все мельчайшие детали ее общения с престарелым мудрецом. В основном она описывала события, которые повлекли за собой смерть Эльминстера в Храме Латандера, но настоящая история ее знакомства с магом началась, когда Мистра отдала ей на хранение кусочек своей силы.

Миднайт закрыла глаза и начала вспоминать подробности нападения Бэйна на Храм Латандера. «Для того, чтобы справиться с Бэйном, Эльминстер попытался вызвать могущественную силу с другого плана», — начала она. «Но что-то пошло не так и заклинание исказилось. Разлом, возникший в результате этого, позволил Мистре — или, если быть точной, частичке сущности Мистры — сбежать из магической пелены, что окружает Фаэрун».

«Но ведь ты сказала, что Мистра погибла в Замке Килгрейв в Кормире?» — спросил Турбал.

«Да, так оно и было. Но когда Хелм уничтожил ее аватара, то должно быть ее энергия была поглощена магической пеленой. Когда она появилась, то скорее походила на магического элементала». Миднайт откинула голову назад, позволяя уставшим мышцам ненадолго расслабиться, прежде чем продолжила вновь.

«Но даже Мистра не смогла спасти Эльминстера от Бэйна. Прежде чем Черный Повелитель был уничтожен, он успел загнать Эльминстера в разлом. Адон и я пытались спасти его, но не смогли». Миднайт открыла глаза и заметила, что Турбал смотрит на жреца.

«Ну, Адон», — произнес старый воин, — «Что ты скажешь? Ты пытался спасти Эльминстера?»

Пока Миднайт рассказывала о нападении Бэйна на храм, Адон хранил абсолютное молчание. Жрец, сидел сложив руки на коленях. Изредка он пытался вытянуть руку и прикрыть шрам на лице, но стражник быстро одергивал его. Когда Турбал обратился к Адону, жрец медленно повернулся в его сторону и молча уставился на него стеклянным взглядом.

Турбал покачал головой и пробежался рукой по редеющим русым волосам. «Его молчание ставит нас в еще более невыгодное положение», — сказал он. «Ты можешь заставить его говорить?»

Миднайт посмотрела на юного жреца. Человек, который сейчас находился перед ней, лишь отдаленно напоминал жреца, которого она встретила в Арабеле. Лицо Адона было бледным, светлые волосы спутаны, чего он никогда не допускал до своего ранения. Однако больше всего Миднайт беспокоил безжизненный взгляд его некогда сверкающих зеленых глаз. «Нет», — тихо вздохнула она. «Пожалуй будет лучше, если на все вопросы буду отвечать я».

«Ну хорошо», — сказал Турбал. Он поднялся из-за стола и кивнул стражнику, тотчас подошедшему к чародейке. Не успела Миднайт крикнуть в знак протеста, как ей снова вставили кляп. «Мне жаль», — сказал Турбал, — «Но я вынужден подчиняться приказам. В городе бояться твоей силы, и Лорд Морнгрим не может позволить, чтобы из-за твоих заклинаний во время суда произошел какой-нибудь неприятный инцидент».