Теперь мы с Филом были умнее - ехали в рабочий день недели и брали билеты заранее. Оказалось, что в Москву ехали наши знакомые по поселку. Они, к счастью, тоже возвращались в город сегодня. Шифроваться в Москве на вокзале не надо.

Убедил Фила, что желательно принести и сдать все сразу. Мне нужно время для приобретения прикида на меня и Паше планировал предложить подарок для Евгении Сергеевны. Фил подумал и согласился. Он тоже был не прочь приодеться. «Надька ведь внимания на него не обращает!» - подумал с иронией.

Поезд прибыл на Савеловский вокзал почти вовремя, но ночь в вагоне была похожа на ту, как в прошлую поездку. Пьянки, шум, гам, крики, песни, только добавилась драка. Даже ментов вызывали в вагон под конец поездки.

Не выспавшиеся мы притащились к Соломонычу. У него находились клиенты. «И тут засада!» - огорчился. Пришлось возвращаться на вокзал и сложить вещи в автоматическую камеру хранения. Пару часов болтались по окрестным магазинам и другим достопримечательностям. Зато, купил для Павла (ха-ха) симпатичный кулончик с камушком на золотой цепочке. В обувном магазине приобрел импортные высокие кожаные ботинки (для бега), похожие на зимние кроссовки в будущем. Пока я примерялся к обуви, Фила чуть не «обули». Юрка подскакивает вдруг ко мне и шепчет возбужденно:

- У тебя авоська сплошная была, давай скорее. Там мужик предлагает кроссовки фирменные. Я уже ему за нас четвертак отдал. Надо сумку непрозрачную, чтобы со склада вынести коробки с кроссовками.

Я не торопясь встал и пошел платить за свои ботинки. Меня что-то тревожило. Потом возбужденный Фил подвел меня к мужичонке в синем хозяйственном халате.

- Пойдемте быстрее на улицу. Нечего здесь светиться. Сейчас завмаг меня запалит с вами, - торопливо бубнил он, панически озираясь. - С вас еще «четвертак», сумку и «Адидасы» ваши.

«Похоже на «сквозняк!» - промелькнула мысль, и я огляделся. Магазин был угловой. Ага! Вон и второй выход в переулок. Вышли втроем на улицу. Мужичок торопит с сумкой и деньгами. Оглядываюсь - прохожих не много, подступаю к мужичку плотнее и резко бью в живот. Хватаю его за одежду, пока он не сложился, задыхаясь, и прислоняю к углу, образованному фасадом здания и выступающим входом в магазин.

- Прикрой, - шепчу оторопевшему Филу. - Деньги назад! - зло выплевываю в лицо мошеннику.

Но он молчит, скривившись от боли и пытаясь вздохнуть. Добавляю по печени, и одной рукой придерживая злодея, пытающегося присесть, другой обшариваю карманы. Наконец в грудном кармане рубашки нащупываю бумажки. Вытаскиваю сложенную пополам пачку денег. Забираю два четвертака, а остальные бросаю под ноги мошеннику и отпускаю тело. Он тут же складывается и укладывается на асфальте и на купюрах.

- Ходу! - бросаю Филу и заскакиваю в магазин, направляясь ко второму выходу.

Проскочив магазин, мчимся по переулку. Выскакиваем на параллельную улицу, садимся в автобус и уезжаем. В автобусе Филу объясняю, что нас ждало, и что такое «сквозняк». Я ведь мог лишиться такой замечательной тряпичной сумки, сшитой мамой! Жалко! Возвращаю четвертак смущенному Филу.

Соломоныч несказанно нам рад, когда мы загруженные свертками вновь появляемся у него. Это не мешает ему тщательно осматривать наш товар и непрерывно при этом трещать. «Привычка у него такая?» - гадаю мысленно. На этот раз мы выручили одну тысячу триста двадцать пять рублей. Одну икону он нам вернул. Фролу полагалось уже двести восемьдесят пять рублей.

После совершения сделки я, сделав скорбное лицо, пожаловался, что мы в своей провинции не можем прилично одеться. Нас девушки не любят! «Как Паниковского!» - вспомнил из классики «Золотого теленка» и попросил антиквара порекомендовать нам ТАКОГО ЖЕ ЧЕСТНОГО ПРОДАВЦА дефицитом и импортом, пообещав процент от посредничества в двадцать пять рублей. Горестно посочувствовав нам на отсутствие внимания девушек к таким замечательным и умным ребятам и внимательно посмотрев сквозь очки на меня, Соломоныч согласился на посредничество за пятьдесят рублей. Увидев на столе деньги, он потянулся к телефону и искренне извиняясь, попросил нас выйти. Через некоторое время он сам вышел к нам и протянул бумажку с адресом, объяснив, как туда добраться общественным транспортом.

По адресу, указанному Соломонычем, в старом жилом доме размещалась квартира, похожая на склад. Помещение, куда нас впустил молодой парень лет двадцати пяти было сплошь заставлено коробками. Внимательно оглядев нас поинтересовался:

- Что вы желаете?

Мы желали все. Я приобрел черные джинсы, кроссовки, польский спортивный костюм (дешевле), черный батник и спортивные трусы (летом бегать). Все это обошлось мне около пятисот рублей. Фил тоже стал обладателем джинсов (только синими), джинсовой рубашкой, туфлями-мокасинами и пиджака под кожу. Когда Юрка с умным видом стал осматривать швы на джинсах, парень, снисходительно улыбаясь, сообщил, что здесь «паленки» и «самострока» не бывает.

- Вероятно, нам вскоре вновь понадобятся ваши услуги и товар. Не могли бы вы дать мне ваш телефон для связи? - обратился я к продавцу.

Тот внимательно посмотрел на меня, кивнул и куда-то ушел. Возвратясь, протянул мне бумажку с номером и проинструктировал:

- В следующий раз место покупки может быть в другом месте. По данному телефону сообщишь, что от Виктора и чего ты хочешь. Телефон запомнить, бумажку съесть! (Улыбнулся).

Я отдал бумажку с номером Филу, так как у него память на цифры феноменальная.

В наш город вернулись без своих заработанных денег, зато с покупками. Остаток суммы надо отдавать Фролу - почти половина товара была от него.

Мама, увидев вернувшегося непослушного сына, сделала недовольный вид, но, когда узрела обновки, расцвела, стала охать и восторгаться. Заставила меня все заново примерить и повертеться и все удивлялась - как мне удалось продать песни? Интересовалась ценой того и другого. Конечно, цена вещей ее сильно смутила и посетовала, что ее не было со мной. Она ни за что не разрешила бы тратить на одежду такие деньжищи. «Забыла, чьи это деньги?» Под конец высказала пожелание - она бы тоже хотела приобрести в Москве, что-нибудь для себя, только не знает, где продают такие красивые вещи. Я предложил подумать, что бы она хотела и сообщила мне с размерами и для отца тоже, пообещав в следующий раз привезти желаемое.

Каникулы.

Шли каникулы, и Фрол пропадал в своей деревне.

Теперь я был свободен каждый день и репетиции у Павла стали проводить в зависимости от его занятости. Теперь он твердо отказался от платы за репетиторство. Смущенно принял подарок для Евгении Сергеевны и тут же принес деньги по чеку, который я сохранил, чтобы не было двусмысленности.

На ближайших танцах шокировал всех, появившись в фирменном прикиде. «Белые» танцы не стоял, а на быстрых пытался изобразить шаффл, чем так же заинтересовал окружающих.

После танцев своим ребятам по секрету рассказал правду:

- Продал несколько случайно подвернувшихся икон. Если у кого дома или у знакомых есть иконы, которые родители или хозяева согласны продать, то вы можете договариваться и приносить ко мне, но ни в коем случае не воровать и не обманывать хозяев. У меня есть возможность реализовать старину серьезным людям и за товар будет неплохой процент вам и хозяевам. Если выясню, что икона краденая или хозяин останется недоволен, то обещаю серьезные неприятности и таких знать не желаю. Прошу не распространяться об этой деятельности - сами должны понимать, не маленькие!

Стас неожиданно спросил:

- Почему ты раньше не сообщил, что собираешься продавать иконы? Я бы тоже подключился, так как у меня есть кое-что на примете.

- Сам был не уверен в удачном исходе и не хотел никого втягивать в сомнительное дело. Теперь все видят результат, - поясняю.

Посыпались вопросы, как поначалу от Фрола. Объяснял, как мог. Еще раз предупредил о соблюдении тайны и законности и подсказал еще одно направление для поисков - часть икон мне принесли из какой-то заброшенной деревни. Ребята впечатлились и задумались, ведь родители некоторых как раз из окрестных деревень.

Поинтересовались новым танцем. Пожал плечами и сообщил:

- Придумал.

Этим ответом вызвал новое оживление, различные шуточки и предположения, но не удивление. Вероятно, помнили о «Домино». Наконец, пацаны вспомнили про гитару и захотели послушать меня в своем кругу. Прикинул, когда я могу выполнить ранее данное обещание. Предложил встретиться завтра вечером у моего дома - не хотелось куда-то тащиться с гитарой.

Когда уже расходились по домам ко мне подошел Стас и спросил:

- Когда можно будет принести иконы?

Я Стаса знал и помнил из будущего, как надежного друга и товарища. Через год, полтора он отсидит год на «химии» за драку, но никогда ничего плохого про него не слышал.

- Сколько их у тебя? - поинтересовался.

- Точно не знаю. Может с десяток или чуть больше, - пожимает плечами, стеснительно улыбаясь. - Остались от бабушки. Лежали дома в коробках, пока мать не возмутилась и не собралась их выбросить. Вынесли коробки со старшим братом в сарай. Есть дома и старинные книги, даже с застежками. Дедушка был священником. Давай завтра принесу, посмотрим вместе, - предлагает.

- Хорошо, - соглашаюсь.

«Если за счет ребят в ближайшие дни наберется на очередной груз, отвезем в Москву в конце каникул, и самим не придется чесать по деревням», - размышляю. С Филом уже прикидывали, что общий вес груза без крупногабаритных вещей может весить до шестидесяти килограммов на двоих. В сарае лежали уже больше двадцати килограммов, не считая самовара, будь он неладен.

Тут я вспомнил, что у самого в сарае где-то валяются две старинные толстые книги по естествознанию дореволюционного издания. Правда одну мы с Юркой Беловым испортили, когда испытывали самопалы и стреляли по ней с нескольких метров, проверяя мощь «оружия». Пробили только половину листов у одного из фолиантов. У бабушки есть пара старинных книг по медицине, правда одна растрепанная и одна красивая икона под стеклом с поврежденным окладом и примитивным изображением святого. Разбирал и рассматривал в детстве, а собрать не смог и оклад повредил.