- Ваш номер телефона?

Та в замешательстве диктует цифры. Классная дублирует их в телефонную трубку.

- Хорошо, я жду десять минут, - кладет трубку и с укоризной смотрит на секретаршу, - ничего там не знают, - обличающе поясняет. - Обещают выяснить и перезвонить через десять минут.

Поворачивается ко мне.

- Точно, за тобой ничего нет? Откуда эти отметины на лице? - сурово спрашивает.

- Подростковые забавы, к милиции никакого отношения не имеют, - заверяю, пожимая плечами.

- Хотелось бы верить, - пробормотала, присаживаясь на стул для посетителей, - подождем десять минут, - посмотрев на часики.

Зазвонил телефон. Валентина Ивановна, взглянув на нас, взяла трубку, послушала и представилась:

- Синева Валентина Ивановна, классная руководительница ученика Соловьева Сергея.

Послушала и сообщила в трубку:

- Соловьев утверждает, что его не за что вызывать в милицию.

Слушает.

- Да, вчера его опрашивал ваш сотрудник, - …, - Соловьев по школе характеризуется только положительно, активист, секретарь комсомольской организации школы, активно участвует в художественной самодеятельности, пишет стихи и песни, занимается игрой на музыкальных инструментах, ведет спортивную секцию, учится на хорошо и отлично.

Слушает и уточняет:

- Вы его ни в чем не обвиняете? Так, так, - кивает головой. - Вы сами должны понимать, какая нагрузка на школьников в школе, особенно в последних классах, а у него секции, репетиции и общественная работа. - …, - Да, он пользуется авторитетом в школе среди подростков, иначе бы его не избрали секретарем комсомольской организации школы, и не доверили бы вести спортивную секцию среди старшеклассников… Да, да... До свидания, Николай Николаевич, - кладет трубку.

Встает и выходит из канцелярии пристально взглянув на секретаршу.

По дороге сообщает:

- Тебя ни в чем не обвиняют. На танцах произошла драка среди подростков города. Я что-то не поняла… Драка непонятная... Какая-то организованная драка или драки. Впервые слышу такое, - внимательно смотрит на меня. - Ты там участвовал? - обличающе тычет в меня пальцем.

Покаянно киваю.

- Идти в милицию тебе не надо. Как мне объяснили, в милиции собирают лидеров подростковых группировок на профилактическую беседу и для знакомства. Вот тебя и вызывали с Груздевым. Где Груздев и где ты? Ты ведь его недавно побил? За дело насколько знаю, тем более он первый затеял драку. Он тоже с тобой принимал участие в этой драке? - удивляется.

- Мы с ним разобрались между собой и конфликтов между нами больше не должно быть, - успокаиваю. - Спасибо Валентина Ивановна. Сегодня, как раз секция, а завтра - занятие с репетитором.

- Странная какая-то методика у милиции? Сначала присылают милиционера чего-то вынюхивать в школе. Ничего не получилось, и решили собрать подростков на какую-то беседу, - возмущается.

- У них изначально ничего не было на ребят, а реагировать, наверное, как-то надо. Вот они формально и изображают деятельность для отчета, - предполагаю.

- Вот я и хочу сказать, что они не считаются ни с кем, как будто подростки ничего не понимают. Откуда будет уважение к милиции у подростков? - продолжает негодовать. - Ладно, иди в класс, скажешь, что был со мной, - отпускает меня.

После уроков на секции оказалось больше тридцати человек. Мы с Алексой озадаченно переглянулись. Что тут такой толпой делать? На всех же ни снарядов не хватит, ни перчаток. Больше времени потратится на ожидании своей очереди к снаряду, а безделье разлагает. Оптимальное количество присутствующих в наших условиях - не более пятнадцати человек, так как все занимаются по индивидуальным планам. Предложил АлексЕ всех разделить на две группы и заниматься по очереди, по полтора часа. Причем, первые занимаются во вторник в первую смену, а в четверг во вторую. Он неохотно поддержал. А куда деваться? Я бы вообще ушел, да ответственность, черт ее возьми. Так и объявил всем. Двое ушли сразу, не дожидаясь разделения. Некоторые пацаны и мои ребята, изъявили заниматься со мной в группе. Тогда объявил:

- Все, кто хотят заниматься со мной, приходят в спортзал через полтора часа, и пошел на выход из спортзала. Мои пошли за мной. В дверях оглянулся и наткнулся на грустные глаза Толика. Кивнул ему головой - за мной. Толик за последнее время поднабрал силы и выносливости, и уже не выглядит таким тюфяком, как в первые недели. Есть стержень в пареньке. Я пошел в комнату Бюро ВЛКСМ. Во-первых, я и некоторые ребята там хранили свою спортивную форму, правда неприятный запашок пота и носков пробивался из шкафа. Во-вторых, надо просмотреть документацию по комсомольской работе в школе. Давно руки не доходили до нее. Сделал выписки по упущенным мероприятиям в плане работы организации на год и последнюю четверть. Надо будет накрутить хвосты ответственным за это членам бюро.

На следующий день ко мне подошли важные Маринка Любимова и Танька Филина. Обращаю внимание на напряженную тишину в классе. Все девки замерли в ожидании и смотрят на нас. Пацаны тоже постепенно замолкают и ехидно наблюдают за театром из трех актеров, а эти торжественно заявляют, что в пятницу организуется в классе чаепитие, на котором все ждут мое исполнение песен под гитару. Оглядываю лица одноклассников и ловлю отголосок какой-то мысли. Еще раз оглядываюсь. Вижу Сему, шушукающегося и хихикающих с Кузей. Вот оно! Отмечаю заодно опустившего голову, ухмыляющегося Серегу Анненкова и развернувшуюся к нам, Наташку Морякову, которая сидит впереди меня.

- Уважаемые девочки, вы это хорошо придумали. Я обещал, а слово свое стараюсь держать и готов выступить, но насколько знаю в классе есть несколько музыкантов более опытных, чем я. Почему бы не организовать концерт из всех, кто умеет петь и играть? У тебя Маринка, догадываюсь, прекрасный голос, - все засмеялись, а Логачев Валерка заржал, чуть не упав со стула.

Все помнили, как однажды Маринка встала в позу певца из комедии «Не может быть!» и заблажила: «Только на снегу, только на снегу…». Громко, но я отметил ее чистый голос.

- Далее - двое, можно сказать, профессиональных музыканта, - киваю на Сему с Кузей, замерших от неожиданности. - Серега Анненков хорошо поет и играет на гитаре. Наташка Морякова долго училась в музыкалке, - продолжаю, но Наташка меня перебивает:

- Для меня инструмента нет.

- Ради такого мероприятия, можно договориться с Евгенией Сергеевной и организовать чаепитие в ее музыкальном классе. Может еще кто скрывает свои вокальные и инструментальные таланты? Считаю, что моя идея более удачная.

- А что? Можно и так, - соглашается Филина и оглядывает класс.

- Соловьев будет петь свои песни. А где мы свои возьмем? - выражает свое возмущение Анненков.

- К сожалению, я не успел выучить несколько современных песен. Все же знают, что только недавно взял гитару в руки. К тому же, это даже хорошо, что ты Сергей, будешь исполнять популярные песни, которые все знают. Могут петь все желающие, - большинство в классе меня поддержало одобрительным гулом. Только Наташка наотрез отказалась выступать. Кто бы удивился?

Как-то на перемене встретил свою солистку Наташку, заметно расстроенную. Стоило мне только проявить участие, поинтересовавшись причиной, как у нее глаза сразу наполнились слезами и она, мотая головой быстро отошла и отвернулась к окну в коридоре. Стою как дурак и не знаю, что делать. Как успокаивать плачущую девчонку в многолюдном коридоре? Не обнять, чтобы успокоить и не уйти. Зачем я куда-то лезу, стремясь утереть слезинку ребенку? Хотя я к ней уже подходил и предлагал свою помощь в случае возникновения проблем. Чем я могу помочь, если у нее сердечные проблемы? Если ее обидел какой-нибудь пацан - другое дело. Стою рядом и жду, когда она сама успокоится. Через некоторое время всхлипывания стали затихать, и я смог кое-как выяснить в чем дело. Оказалось, что ее отец попал в автомобильную аварию и сейчас находится в больнице. Авария произошла далеко от нашего города - в Пензенской области. Отец лежит в больнице в Пензе. Как им сообщили - он пока транспортировке не подлежит, и мама уехала к нему. М-да, тут я помочь бессилен.

- Может, вам деньги нужны, лекарства дефицитные или еще что? Я могу помочь, - предлагаю всхлипывающей девчонке.

- Спасибо, не надо. В профкоме обещали помощь, - мотает головой, вытирая слезы.

- А как он оказался так далеко? - спрашиваю, протягивая носовой платок.

- Папа дальнобойщик, - сообщает, принимая платок. - Спасибо, мне надо идти, - возвращая платок, смотрит опухшими глазами и шмыгает покрасневшим носиком.

- Возьми себе, потом выкинешь, - отмахиваюсь задумавшись, как поддержать девчонку не скомпрометировав.

«Евгения Сергеевна!» - мелькает мысль.

Распрощавшись, пошел к учительской. Евгении Сергеевне объяснил Наташкины трудности. Она озаботилась сообщением и пообещала, что-нибудь придумать, посоветовавшись с ее классной руководительницей.

В четверг с Филом наметили съездить в город и купить к чаепитию торт в кулинарии, но Валентина Ивановна сорвала все планы. Она объявила о завтрашнем выезде класса на переборку картофеля в колхоз. Кто-то обрадовался, так как уроков не будет, а кто-то огорчился - чаепитие срывается.

Колхоз.

На следующий день всем классом тряслись в ПАЗике с песнями навстречу реалиям советской жизни.

Нас, (спасибо, что предупредили) одетых в резиновые сапоги, вывезли в сырое и грязное бывшее картофельное поле. Еле дотащились, выдирая ноги из вязкой земли до огромного картофельного бурта. Мы уже знали, что зачастую в колхозах так хранят картофель, собранный осенью, так как сами участвовали в двухнедельной уборке урожая, только не в этом колхозе. Бурт уже был вскрыт - снят полуметровый слой земли с боковых склонов. Вонь от гнилой картошки была невыносимой, но потом принюхались и притерпелись. Мы облепили бурт и началась работа. Подумал сначала, что хорошей картошки среди гнилья будет мизер, но ошибался. Сгнившего картофеля в этом бурте оказалось, наверное, треть. А ведь за собранный урожай колхоз отчитался, заработок получили. Значит, заплатили и за эту гниль. Вот одна из гримас социализма. Таких буртов на этом поле было около пяти. А всего в колхозе? А по стране? А если применить эту статистику ко всему урожаю страны? Можно предположить - правительство тратит деньги на закупку части урожая за границей, вместо того, чтобы строить хранилища и перерабатывающие собранный урожай предприятия. Нет системы для тех же сельхозпроизводителей, чтобы они были заинтересованы в объеме выращенного, собранного и сохраненного урожая. Недаром в народе ходила популярная шутка о колхозе-миллионере, задолжавшего миллион государству. Вот в моей семье практически весь урожай картофеля, выращенного на даче, сохраняется почти до нового урожая, остается для нового посева и мелочь, которую приходится отдавать или выкидывать. Экономисты из будущего такую бесхозяйственность объясняли планом и валом. Мне все это было не очень понятно, но видя подобное любой неспециалист сделает вывод - так быть не должно.