- Спасибо, - не то шутя, не то всерьез проговорил Карташов.
- Пока делать нечего, поменяй номера... - И к Одинцу: - Пошли, Саня, надо переговорить.
Поменяв знаки, Карташов развернулся и встал так, чтобы в любой момент можно было сразу выбраться на дорогу.
Вернулся Брод с каким-то незнакомым человеком. Они остановились возле "рафиков" и весь их ожидающий вид напоминал транзитных пассажиров.
В темноте появилась пружинистая фигура Одинца. Через открытое окно до Карташова долетел его грубоватый быстрый говорок.
- Скоп почти весь налицо, - сказал он, - сто рыл, не меньше. Придется действовать по-суворовски - внезапно и быстро...
- Надеюсь, вы с Николаем не будете подставлять свои светлые лбы? спросил Брод.
- Все машины стоят гуськом: впереди вода, по бокам деревья, так что маневра никакого у них нет. Из гранатомета шарахнем по последней тачке...даже жалко - новенький с иголочки "линкольн навигатор".
- А они не смогут убраться по берегу?
- Исключено! Там две дамбочки и металлический забор подходит к самой воде. Мышеловка...
- Начинайте сразу после второго взрыва.
- Это произведет на кодлу эффект короткого замыкания.
Карташов мысленно возразил Одинцу: "Смотри, Саня, чтобы в этом замыкании не поджарить себе задницу..."
Пока Карташов ловил обрывки мыслей, наступил тот самый момент "Ч", ради которого они тут собрались. Сначала он подумал, что его кто-то толкнул сзади - от сотрясения лежащая на щитке пачка сигарет подскочила и упала ему на колени. Он представил, как взрывной волной сначала приподняло, затем разметало на десятки метров тот самый киоск, под который они заложили взрывчатку. В наступившей всепоглощающей тишине он услышал как шерохнулся по стеклу падающий с дерева сухой лист.Вслед за первым прозвучал второй взрыв.
- Саня, пора! - хриплым голосом приговорил Брод. Он подошел к одному из "рафиков", где стоял незнакомый Карташову человек, что-то сказал ему и тот сразу же направился вслед за Одинцом. Брод провожал их рассеянным взглядом...
...Сначала захлопали одиночные, и, судя по всему, пистолетные выстрелы. Карташов отчетливо выделил бубнящий звук - это скорее всего кто-то долбил из "стечкина". Более деликатно звучали ПМ. Возможно, в общем хоре заявляли о себе и "немецкие" голоса - "вальтеры", "парабеллумы" и "арминиусы", которые в последнее время входили в моду.
Совсем рядом простучала автоматная очередь, интонации которой до боли были ему знакомы - это бесподобный АКС сотрясал ночной воздух. Только на миг что-то там прервалось и снова - жесткая автоматная чечетка, перемежающаяся пистолетным токката. И неизвестно, сколько такой обмен любезностями продолжался, если бы в какой-то момент вся эта стреляющая чехарда не потонула в мощном взрыве. Над лесом поднялся столб огня и черного дыма.
- Пошли! - крикнул Брод, и из "рафиков" стали выскакивать люди в белых халата.
Карташов видел, как двое здоровенных лбов бежали с носилками и никак не могли согласовать свои движения, все время сбиваясь с шага, путаясь в низкорослых кустах ольшаника.
За дорогой разгорался настояший бой. С Бродом остался только доктор Блузман. До Карташова доносились лишь отдельные слова.
- Эти черти устроили настоящую битву, - сдерживая волнение, приговорил Блузман. Он натягивал на руки резиновые перчатки. - По-моему, нам уже пора идти, пока они там не перебили друг друга.
Брод, отбросив в пожухлую траву недокуренную сигарету, взглянул на небо, перекрестился и, поправляя на лбу шапочку, направился в сторону дороги. За ним трусцой засеменил доктор.
"А что если мне ради разнообразия рвануть отсюда? - спросил себя Карташов. - Еще немного и перестрелка перенесется сюда..."
Однако он не тронулся с места, продолжал сидеть, выбивая на баранке барабанную дробь указательными пальцами. Но когда совсем рядом раздались выстрелы, он открыл дверцу и выбрался из машины. Прошел вдоль ее отсыревшего бока, всматриваясь в темноту.
Над лесом вознеслись яркие сполохи - отражение невидимого за лесом пожара. И вдруг он заметил передвигающуюся тень. Кто-то галсами шел в его сторону.
И вскоре он увидел рослого, в распахнутом плаще человека, державшегося за живот. Он напоминал пьяного: человека вело из стороны в сторону, он спотыкался, издавая хриплые, булькающие стоны. И, видимо, растратив последние силы, мужчина рухнул на землю и затих.
Карташов подошел и наклонился. Ощутил острый запах крови, тяжелое срывающееся дыхание незнакомца. Тот лежал на боку, уткнувшись лицом в мокрую землю. Взяв человека за плечи, он перевернул его на спину. Спросил:
- Парень, ты кто?
В ответ неразличимые слова: "Уби...уби...не--ее-т..." Вялым, замедленным, словно в кино, движением его рука потянулась к внутреннему карману и неловко извлекла оттуда пухлый портмоне. Видимо, для слабых рук раненого он был слишком тяжел. Его губы едва слышно сложили слова: "Здесь... много...бабок, бери.. увези меня..."
- Приподнимись, старик, - сказал он незнакомцу, - я тебя оттащу немного в сторону, - хотя знал - бесполезно, ранение, судя по всему, было смертельное - в брюшную полость. Однако он приподнял раненого и тот, опираясь на него, с трудом встал на ноги. Отойдя от машины метров на тридцать, Карташов опустил человека на землю. Тот застонал, но тут же затих и Карташов почувствовал в руках обмякшее, ставшее бесполезным тело...
Он вернулся к машине и как раз вовремя: от дороги слышались шумы. Кто-то направлялся в его сторону. Люди в белом несли носилки, на которых лежали люди. Сзади шел запыхавшийся Брод.
- Мцыри, гоним! - голос Брода был неузнаваем. Они с Блузманом подбежали к своему "рафику"...
- Где Саня? - крикнул Карташов.
- Не знаю. Возможно, собирает оружие...Кладите Кадыка и второго в машину, - голос Брода был взвинчен до истеричности.
Карташов нервно закурил. Ему хотелось побыстрее отсюда убраться, но он стал ждать. На небе как будто что-то изменилось. Пригляделся: ручка ковша Большой медведицы заметно сместилась к северо-западу, ближе к полночи.
Зашуршала трава, от дороги бежали двое. Это был Николай с Одинцом. Когда они приблизились, на Карташова пахнуло пороховой гарью.