— Ну что, готовы? — спросил отец Пети Котельникова.

Он сидел за рулем джипа «Чероки», припоминая, не забыл ли чего. Список покупок, деньги, сумки, раскладные ящики… Бимбо, огромный черный водолаз, устроился сзади. Он останется в машине, пока Петя и его отец будут блуждать среди контейнеров с продуктами. На оптовый рынок семья Котельниковых выезжала раз в две-три недели, отоваривалась по-крупному. Утомительно, конечно, зато в промежутках между этими грандиозными вылазками можно было ограничиться походами в булочную.

На этот раз загрузиться следовало особенно основательно — завтра семейство собиралось за город. Друзья, решившие в августе поехать на юг, предложили Котельниковым пожить этот месяц на их подмосковной даче. Мама уже укладывала чемоданы, а Петина сестренка Катя ей помогала.

— Ну, все, двинулись! — Котельников-старший тронул машину с места.

Ехать было недалеко. По пути отец оседлал своего любимого конька: заговорил о том, как здорово было бы иметь собственную дачу.

— К следующему лету, бог даст, мы сможем подобрать нормальный домик по нормальной цене, — вздохнул он. — Ох, если бы не…

Он присмотрел неплохой участок с домиком еще этим маем, и вроде бы все было уже решено, но произошла одна из тех неприятностей, от которых в нашей жизни никто не застрахован: банк, через который фирма Котельникова-старшего производила расчеты с партнерами и поставщиками сырья, приостановил платежи, и все деньги, отложенные на «фазенду», ухнулись. Потом, правда, все утряслось, но дача за это время «уплыла».

— Ничего! — бодро отозвался Петя. — Мы отлично провели лето, а дача у нас обязательно будет!

Котельников-старший проехал чуть за оптовый рынок, к стоянке. На ней было относительно свободно, и он быстро поставил джип в удобном месте, поближе к воротам с надписью «Торговый комплекс».

Бимбо остался в запертой машине, а его хозяева взяли часть сумок и отправились в первый заход по «торговому комплексу».

На рынке, как всегда, было шумно и многолюдно. От обилия ларьков, лавок, контейнеров с товаром, передвижных магазинчиков и покупателей рябило в глазах. Первый заход занял у Котельниковых минут пятнадцать. Они взяли ящик свиных хрящиков, ящик говяжьих сарделек, сахар, рис, гречку, чай, кофе и, с огромным трудом дотянув сумки до машины, опять пустились в путь.

— Пойдем туда, — показал Котельников влево. — По-моему, там самые дешевые молочные. Нам надо купить сыра, «долгоиграющего» молока и… — Он сверился со списком. — И йогуртов, конечно. И, кстати, соки там в полтора раза дешевле, чем в других местах. Думаю, по ящику апельсинового и яблочного нам хватит.

Они прошли мимо лотка мгновенной беспроигрышной лотереи, мимо контейнеров с рыбой и с писчебумажными принадлежностями. Отец штудировал список, а Петя глазел по сторонам. Ему так нравились пестрое изобилие, суета, толчея и гул толпы! Может быть, именно поэтому он заметил то, чего не замечал его отец. Вот уже минут пять возле какой-то сварливой старухи вертится мальчишка в грязноватой желтой майке и широченных истрепанных штанах — один из тех уличных пацанов, что день-деньской болтаются в подобных многолюдных местах, подрабатывая самыми разнообразными способами: там посидят в палатке, охраняя товар, пока владельцы смотаются пообедать, тут помогут разгрузить контейнер…

Петьке мальчишка сразу не понравился. По его ухваткам было видно, что он слишком заносчив и развязен. Судя по всему, этот паренек знал здесь всех и каждого. Он на ходу обменялся шуткой с мужиком, катившим большую тележку с коробками шампуня, — и по тому, как мужик ухмыльнулся в ответ, Петя понял, что его сверстник рассказал какой-нибудь гадкий анекдот. У другого торговца он запросто стрельнул сигарету и аккуратно спрятал в карман…

Но больше всего Петю занимало, почему этот рыночный мальчишка прилип к старухе. Прикидывает, как бы вытащить кошелек? Это у пенсионерки-то! Она очень смахивала на тех бабушек, которые приходят на рынок поспрашивать о ценах, обозвать продавцов жуликами и кровопийцами и уйти, ничего не купив. И даже если и найдется у нее в кошельке несколько рублей — ловкий карманный воришка мог бы присмотреть себе жертву повыгодней.

Все объяснилось довольно быстро. У очередной палатки старуха приценилась к сыру и вновь завела:

— Совсем обнаглели, спекулянты проклятые! И когда только вас всех пересажают…

Ее голос был громким и визгливым, привлекавшим внимание. И тут рыночный мальчишка уловил момент, когда головы только начали поворачиваться к старухе, а рядом с ней оказался респектабельный господин средних лет. Мальчишка подскочил к бабке и наигранно взрослым голосом гаркнул ей в ухо:

— Не нравится — не покупай, старая перечница!

И тут же юркнул в толпу. Взбешенная старуха обернулась и оказалась нос к носу с оторопевшим респектабельным господином.

— Это кто перечница?! — заверещала она. Мужчина обалдело махал на нее руками, пытаясь что-то сказать и оглядываясь в поисках зловредного мальчишки. Вокруг послышалось хихиканье. Поняв, что объяснить ничего не удастся, незадачливый господин предпочел поскорее смыться. Старуха же, видимо, выпустила весь пар и потому с обиженным и независимым видом потопала с рынка.

Эта сцена укрепила в Пете чувство неприязни к незнакомому мальчишке. Понятно, сумасшедшей старухе приходилось несладко — иначе бы она так не озверела. Да и какой бы она ни была…

Из задумчивости Петю вывел голос отца:

— Эй, Петруччо! Чего ворон считаешь? Давай сюда тару!

Петя поспешил дать отцу пустую сумку, и тот стал укладывать в нее блоки «Кэмела», принимая покупки из рук дородной белолицей продавщицы.

Котельников-старший взял последний блок сигарет, когда рядом с головой его сына вынырнула голова другого мальчишки — того самого базарного наглеца и пакостника. Петя с отвращением поглядел на ровесника — вездесущ он, что ли?

— Семенна!.. — сообщил тот, не обращая внимания на косые взгляды. — Твой Аркадий опять возле лотереи!

Семенна всплеснула руками и сразу заторопилась из палатки.

— Побудь тут! — крикнула она парню на ходу. — Я щас!..

— Давай, давай, не опоздай! — подбодрил ее пацан и впился взглядом в Котельниковых.

Тут уже Петя не выдержал:

— Ты что, думаешь, мы что-нибудь украдем? Или смоемся, не заплатив?

— Всяко бывает, — пожал плечами мальчишка. — За вами за всеми глаз да глаз нужен.

Петя стал закипать от негодования. Если бы не было отца, он бы сказал этому типу! А тут даже ответить нельзя — наглый малый запросто вообразит, что Петька такой храбрый, потому что отец под боком. Да, проучить его не помешало бы…

Петя зло смотрел на оборванца, думая, как бы дать ему понять, что не намерен спускать обиду.

Мальчишка пожирал Петьку глазами с не меньшей злостью — ив его взгляде читались ненависть и презрение к «сытеньким и богатеньким, чистеньким и гладеньким»… Злоба так захлестнула обоих, что ни тот ни другой не знали, что сказать.

И тут Котельников-старший вдруг расхохотался — да так неожиданно, что оба мальчика вздрогнули.

— Ну и ну! Вцепились друг в друга глазами, как два волчонка, честное слово! Петруччо, ты что? А тебя, может, прикажешь холодной водой облить? — обратился он к незнакомцу.

От хохота взрослого мальчишка покраснел, чем привел Петю в крайнее изумление.

— Да я-то что? — пробормотал шпанистый пацан. — Я ж не против лично вас — я говорю, тут глаз да глаз нужен! На мне ответственность, раз я обещал постеречь… Вон, ведут субчика! — радостно ухмыльнулся он.

Семенна вела здоровенного, на две головы выше ее, парня лет двадцати, этакую косую сажень в плечах с плоским добродушным лицом, по которому блуждала бессмысленная улыбка.

— Горе ты мое! — честила она своего Аркадия на чем свет стоит. — И когда ж это кончится? До времени хочешь меня в могилу свести?.. Ну-ка, иди на место и сиди смирно! — Она затолкала парня в палатку, и тот, отойдя вглубь, покорно уселся на небольшом топчанчике.