— Понятно, — сказала Иоланда и устроилась за маленьким столиком возле бюро мадам Лежербье.

Иоланда подсчитывала количество знаков в «Сокровищах ацтеков». Кончик ее карандаша скакал от одной буквы к другой. Это был довольно неплотный текст, слишком свободно напечатанный машинисткой. В среднем она насчитала тридцать пять знаков и интервалов в строке на страницу. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на своей работе, но все время отвлекалась. Перед ней то и дело возникал маленький домик в Коломбе и Кристоф, встречающий ее на пороге.

«Входите же. У моей мамы есть старая малага, и она будет счастлива угостить вас…»

Зазвонил телефон.

— Алло, — ответила мадам Лежербье, — а, это типография Фликото. Здравствуйте, мсье Фликото… Я хотела поговорить с вами насчет ваших последних расценок. Вы слишком дорого просите… Прошу вас пересмотреть этот вопрос…

Она поднялась.

— Если мне будут звонить, я в бухгалтерии.

Телефон задребезжал снова.

— Это вас, мадемуазель Ламбер, — сказала телефонистка. — Кристоф Брюнуа…

— Что нового? — осведомился приятный голос. — Я позволил себе потревожить вас… Представьте себе, мне сегодня ночью нанесли визит…

— Визит? Как это было?

— Да почти ничего и не было. Я занимался в своей комнате, на втором этаже… Она выходит в сад за домом. Окно было открыто… Ярко светила луна… Вы ее заметили вчера?

— Не шутите… И что же?

— Кто-то проник в наш сад… Но я по глупости наделал шуму. И посетитель исчез за стеной ограды… Я пытался его преследовать. Но он был в намного более выгодном положении. Я услышал шум мотора…

— Ой! — встревожилась Иоланда. — Я же прекрасно знала, Кристоф, что вам надо быть осторожнее…

— Я и был слишком осторожен. Надо было подпустить его поближе…

— Вы звоните мне из Коломбо?

— Да. Я только что судил соревнование по гандболу у себя в коллеже. А что, кстати, происходит в издательстве «Бабилас»? Мой бессмертный роман не нашелся? Полиция не напала на след?

— Нет, вовсе даже нет… Хотя погодите, кое-что все же есть. Мсье Бабилас отдал рукопись учителя одному из своих друзей, инженеру, который работает в некой Главной электрохимической компании… Да, именно так она называется…

Кристоф присвистнул на том конце провода, потом быстро спросил:

— Что сказал этот инженер?

— Что он был в курсе.

— В курсе чего?

— Работ учителя. Мсье Кентен состоял в переписке с этой компанией…

— А что, этот инженер, знакомый мсье Бабиласа, рукописи не прочел?

— Прочел. Но пока ему не все ясно в тексте. Он будет его еще изучать. Ему дадут ксерокопию.

— Все это очень интересно!

— Вы так считаете?

— Еще бы. Помните, Каролюс, хозяин кафе, говорил о каком-то заводе электроприборов… Так вот, речь, по-видимому, идет о той самой компании… Я совершенно в этом уверен… Мне очень хочется еще раз зайти в бар к Каролюсу… Там наверняка можно узнать много нового…

— Будьте осторожны, Кристоф!

— Я всегда осторожен, дорогая Иоланда!

Девушка медленно вернулась за свой столик, где ее ждали для обсчета две рукописи.

Однако она вдруг потеряла всяческий интерес к книгопроизводству. Ей хотелось мчаться в Коломб и вместе с молодым учителем физкультуры произвести следствие в этой пресловутой ГЭК. Значит, Главная электрохимическая компания имела свое отделение в Коломбе, хотя администрация фирмы находилась в Париже.

Мадам Лежербье вихрем влетела в комнату.

— Ну что, детка, вы уже сделали обсчет? Я хочу отправить обе эти рукописи в типографию как можно скорее… Да, надо еще будет позвонить в Ангулемский писчебумажный магазин. Наших запасов бумаги у Фликото не хватит. — Она прервалась и внимательно посмотрела на Иоланду. — Все в порядке? Может, вас тяготит эта работа?

— Вовсе нет.

— Что-то мне кажется, что вы бы с большим удовольствием работали над романом мсье Брюнуа…

Раздался стук в дверь, и тут же в кабинет проскользнул мсье Шассерио.

— Мадам Лежербье, вы действительно сегодня собираетесь отправить в типографию «Сокровища ацтеков» и «Затерянные во льдах»?

— Да, собираюсь…

— Отлично. К началу каникул они должны выйти…

— Постараемся успеть…

Коммерческий директор подошел к Иоланде.

— Насколько я понимаю, мадемуазель Ламбер работает вовсю. Прекрасно! Обсчет — первое дело…

У Иоланды было какое-то странное ощущение. Будто мсье Шассерио пришел в производственный отдел совсем не для того, чтобы обсуждать будущие публикации… Это был всего лишь предлог.

Шассерио склонился к ней.

— Вы ведь живете в Коломбе, мадемуазель Ламбер? Я только что сделал забавное открытие…

— Какое же? — Вопрос задала мадам Лежербье, а Иоланда, как-то напряженно улыбаясь, посмотрела на коммерческого директора.

— Наш друг Бабилас сказал, что учитель Кентен был связан с некой компанией, Главной электрохимической. Так вот, я только что узнал, что у этой ГЭК есть свой завод в Коломбе. Забавно, не правда ли? Вы знали это, мадемуазель?

— Н-нет. Но я постараюсь все выяснить…

— Будьте осторожны, мадемуазель Ламбер!

В светло-серых глазах Жана Луи Шассерио мелькнул темный огонек, и Иоланде показалось, что его последние слова были чем-то вроде предупреждения.

В пять часов мадам Лежербье, выйдя от мсье Бабиласа, вернулась в производственный отдел.

— Ну вот, — сказала она Иоланде, — вот вам и новости!

— Полиция обнаружила что-нибудь?

— Полиция тут ни при чем, а вот инженер, о котором нам говорил мсье Бабилас, только что позвонил ему.

— Он знает вора?

— Да нет. Теперь он утверждает, что рукопись учителя Кентена бесценна… Да, бесценна!

— Ему так понравился роман?

— Как вы не понимаете, речь идет не о романе, а о нескольких страницах, помещенных в середине книги, где даны технические описания.

— Секрет изготовления бриллиантов?

— Вот именно.

— Способ производства бриллиантов тоннами?

— Совершенно точно.

— И он уверен, что это возможно?

— Почти.

— Слово «почти» тут не очень кстати.

— Тем не менее, быть может, у нас в руках документ сказочный…

— Почти сказочный, — улыбаясь, добавила Иоланда. — А точнее он сказать не может, чтоб уж мы знали наверняка?

— Через несколько дней. Этот инженер должен еще кое-что выяснить. Некоторые формулы ему пока непонятны. И все же, поело того как он много раз перечитал объяснения Кентена, ему кажется, что все это очень серьезно…

Мадам Лежербье прошлась по комнате и рухнула в свое кресло.

— Я уж и не знаю, на каком я свете… — Она глянула в свой блокнот. — Курьер из типографии Фликото был?

— Нет еще.

— Надеюсь, он не заставит себя ждать. Отдайте ему обе рукописи…

— А вы хотите уйти?

— Да, у меня назначена встреча на другом конце Парижа. Я не смогу сегодня позаниматься с вами. К тому же мсье Бабилас запретил нам оставаться. Он прав, мы не можем сидеть здесь одни.

Мадам Лежербье приводила в порядок свой стол, одновременно делясь с Иоландой планами на вечер:

— Я отправляюсь к Массону. Это типография. Я хочу посмотреть на их оборудование. Я бы с удовольствием взяла вас с собой, но вы окажетесь слитком далеко от дома… А я там рядом живу… Ну, хорошо… — Она взяла с этажерки за своей спиной две пачки гранок. — Я даю вам работу… Это «Пират Бурьгроза». Роман о корсарах, скоро должен выйти из печати. Вот здесь авторская правка, а здесь — исправления мсье Кулона. Мсье Кулон всегда очень хорошо вычитывает текст. Нужно перенести исправления автора на экземпляр корректуры мсье Кулона… Вы с этим прекрасно справитесь. Если будут спорные вопросы, мы их разрешим завтра… А теперь я убегаю.

Оставшись одна, Иоланда поднялась и медленно подошла к окну.

Внизу, на улице Ришелье, все шло своим чередом: взад-вперед сновали прохожие, урчали проезжавшие автомобили, скрипели тормоза у светофора перед перекрестком. По ту сторону забитой машинами улицы видна была антикварная лавка, за темной витриной которой угадывались старинные картины в почерневших рамах, облупившиеся гипсовые ангелочки, японский веер, разлохматившиеся по краям книжки.