Горец немедля проследовал внутрь. Георгий и Нира поплелись за ним. Эта пещера имела длину всего в несколько шагов. Она заканчивалась небольшой комнатой с запертой каменной дверью.

— Вот эта дверь и ведёт на поверхность, — пояснил Горец и добавил:

— Послушайте, как ревёт снаружи!

— А если дверь с той стороны завалена камнями? Тогда они не смогут войти, — заметил Георгий.

Горец молча поднял с пола камень и легонько постучал им по двери в нескольких местах.

— Нет, дверь пока ещё свободна. Да и открывается она вовнутрь. Здесь мы и подождём наших друзей. Они должны постучать.

С этими словами он укрепил факел в специально выдолбленном для этого углублении в стене, а сам уселся на корточки, опёршись спиною о стену пещеры.

Нира, стащив с ноги Георгия меховой сапог, осмотрела рану на его колене.

— Ничего серьёзного, — успокоила она своего друга. — Сейчас приложу лист месклина, да привяжу его покрепче. Бегать будешь! Главное — что кости целы.

Девушка извлекла из кармана своей куртки свёрток и развернула его. Георгий увидел там кусок белоснежной ткани и листья какого-то неизвестного ему растения.

"Эта девушка предусмотрительна... И до чего же, чёрт возьми, она прекрасна"! — подумал он, наблюдая за тем, как Нира ловкими движениями рук разрывает ткань на ровные полосы.

Георгий едва не закричал от боли, когда Нира затягивала повязку на его ноге. Скрипнув зубами, он посмотрел на Горца. Тот, не обращая на своих спутников никакого внимания, напряжённо вслушивался в рёв разгулявшейся стихии.

— Вот и всё! — бодро сказала Нира, помогая Георгию натянуть сапог. — Можешь не волноваться, Жора. Твоё колено заживёт быстро. Завтра, если останемся живы, надо сменить повязку.

— Тише, вы! — прикрикнул на них Горец. — Разгалделись! Похоже, я слышу стуки!

Он вскочил и, подбежав к двери, прислонил ухо к её поверхности.

— Точно! — воскликнул он. — Снаружи кто-то есть!

Горец выхватил из кармана плоскую металлическую пластину и вставил её в еле заметную прорезь на двери. Вслед за этим раздался щелчок, и дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель с бешеной скоростью хлынул поток воздуха, разом наполнивший пространство пещеры грязной водяной пылью.

— Помогите же мне! — крикнул Горец, тянувший обеими руками на себя непослушную дверь. — Похоже, петли заржавели!

Нира первой бросилась на помощь. Георгий, ковыляя вслед за ней, на ходу достал саблю и, подойдя к двери, воткнул клинок в щель и с усилием надавил на рукоять.

— Давай-давай! И р-раз! — крикнул Горец.

Со скрежетом, медленно, упрямая дверь, наконец, открылась, и, дьявольский ураган, ворвавшийся внутрь, сбил пожилого Горца с ног.

— Верёвку! Брось им верёвку! — крикнул он Георгию.

Георгий отцепил от пояса моток той самой верёвки, которую он захватил с собою ещё во время нападения разбойников. Один конец этой верёвки он крепко привязал к широкому поясному ремню, доставшемуся в "наследство" от покойного Грога, а к другому концу привязал первый попавшийся камень, вслед за чем, выкинул этот камень наружу. Мгновение спустя верёвка натянулась. Горец и Нира подошли к выходу и, для того, чтобы подстраховать Георгия, схватились за верёвку. Георгий принялся вытягивать её, но Горец остановил его.

— Нет, нет! Пусть её конец останется снаружи! Они будут держаться за неё и вползут сюда один за другим!

Вскоре в проёме показалась фигура человека. Им оказался один из Горцев. Лицо его было окровавлено. Свой шлем он потерял, из-за чего голова его представляла собой ужасное зрелище. На щеке этого человека зияла рваная рана; он, почти ничего не видя перед собой, упорно работал руками и ногами, полз, превозмогая боль.

— Халон, ты ли это? — воскликнул пожилой Горец, втащив своего собрата внутрь.

— Я, Шлок, я... — ответил тот, привалившись спиной к стене. — Там ещё... Наши.

Сказав это, Халон свалился без чувств на пол пещеры. Шлок, оставив его, возвратился к двери и, дёрнув за верёвку, прокричал:

— Есть! Кто-то еще ползет!

В пещеру ввалился ещё один человек. Вслед за ним, одна за другой, в пещеру вползли две собаки Лукана. "Жив ли их хозяин?" — подумал Георгий, глядя на псов, которые тотчас же принялись отряхиваться, разбрызгивая в разные стороны веера мелких капель воды.

Георгий уже успел проникнуться чувством глубокого уважения к Лукану. Этот Свободный Охотник импонировал ему своей суровой самобытностью, простотой и какой-то необъяснимой внутренней силой. Георгий искренне переживал за жизнь этого человека.

Между тем, уцелевшие люди, один за другим, вваливались в подземелье, переводя дух и негромко ругаясь. Вид у них был такой, как будто бы они только что побывали в мясорубке. Наконец, очередной, вошедший в пещеру Горец сообщил, немного отдышавшись:

— Всё! Снаружи больше никого нет! Я последний. Закрывайте дверь!

Георгий внимательно оглядел всех присутствующих. Одиннадцать Горцев. Лукана среди них не было...

— А где остальные?! — с надрывом спросила Нира. — Вы что, бросили их?! Где наш друг?!

— Их унёс ураган, — ответил один из Горцев. — Да поможет им Рум. Никто ещё не возвращался из Полосы Дождя. Живым...

Георгий взглянул на Ниру. Девушка стояла неподвижно, взгляд её серых глаз потускнел, руки безвольно опустились. Георгию показалось, что она вот-вот упадёт в обморок. Он подошёл к Нире и взял её за локоть.

— Нира, послушай, когда всё это закончится, мы выйдем и разыщем Лукана. Он сильный, он выживет...

Эти слова прозвучали из уст Георгия несколько фальшиво, неубедительно, он и сам это почувствовал, потому, запнувшись на полуслове, решил помолчать. Он подвел Ниру к стене. Она присела на корточки, низко опустив голову.

— Из Полосы Дождя ещё никто не возвращался... живым, — монотонно повторила девушка слова Горца.

"Что же это за мир такой"?! — с яростью подумал Георгий. — "Какие-то идиотские "полосы дождя", разбойники, Горцы! Как здесь можно выжить?! Неужели нельзя в этом мире найти какое-нибудь тёплое местечко, на берегу моря, да и жить там припеваючи?! Эх, как хочется домой! Просто сил нет, как хочется! А до этого Вааха ещё топать и топать"...

Громкий скрежет прервал поток его мыслей. Это те из Горцев, кто в состоянии был держаться на ногах, всеми силами старались теперь закрыть дверь. Георгий, не медля, бросился им на помощь. Ветер с той стороны как будто бы могучей рукой толкал дверь, не давая людям закрыть её. В пещеру сыпались камни, ветки, комья земли. Вода струилась через порог, заливая пол. Но упорству Горцев можно было позавидовать. Забыв о своих ранах, они, наступая друг другу на ноги и скрежеща зубами от натуги, дружно навалились на непослушную дверь. Наконец, замок щёлкнул, и все облегчённо вздохнули. Выход был надёжно заперт.

— Теперь мы в безопасности, — промолвил Шлок, обращаясь к Георгию. — Только нужно спуститься ниже, в глубокие пещеры. Переждете бурю у нас.

— Безобразие! Этот Грозник увел у меня талисман из-под самого носа! — со злостью крикнул Чёрный Маг Кохабар и с такою силой топнул ногою, что хрустальный фужер, стоявший на тяжёлом каменном столе, тоненько зазвенел.

— Зато, Ваше Магическое Злейшество, вы удачно обманули эту глупую ящерицу — дракона Комо и у вас теперь имеется Камень Огня! — проскрипела маленькая зелёная обезьяна, сидевшая на столе, рядом с фужером, и гаденько захихикала.

— Да! Что не говори, а Комо я обвёл вокруг пальца! Старый болван, наверное, "рвет и мечет"! Наверное, от обиды откусил сам себе кончик хвоста! Сам виноват, — Кохабар гордо расправил плечи, — Нельзя же, в самом деле, быть таким жадным!

— Повелитель, а, может быть, Грозник подобрал не талисман, а так..., ну, какую-нибудь безделицу?

— Не мели чепухи, Хери! Стал бы Грозник нестись в такую даль, сломя голову, из-за какой-то безделицы?! Нет, это, точно, был талисман. К тому же от этой вещи исходило сильное розовое сияние. Мои Летуны (Летуны — большие говорящие летучие мыши, слуги Кохабара. — Примечание автора). врать не будут. Знают, что стоит им солгать, и я сварю из них замечательный суп!... Да! — помедлив, сказал Кохабар, — Что-то Хери ты стал слишком разговорчивым в последнее время! Отправляйся-ка на Главную Башню и посмотри вокруг, может, что и увидишь полезного... Для меня! — добавил Кохабар, оскалившись своему отражению в зеркале.