— Луи, — герцог Бурбонский схватился двумя руками за голову, — немедленно прекрати. Немедленно.

— На этот раз наши желания совпадают, монсеньор, — Луп отвесил ему поклон, затем быстро зашагал к выходу.

— Ты будешь наказан, — вслед ему закричал герцог Бур-бонский.

— Извольте, буду с нетерпением ждать, — не оборачиваясь, бросил Луи и вышел из зала.

Де Валиньи догнал его, когда Луи уже вскочил на коня.

— Ты что, совсем обезумел? — закричал на друга де Валиньи, — в присутствии стольких людей высказал полное неуважение к гер…

— Где обитает барон дю Рено? — перебил его Луи.

— У него замок в 30 лье от Парижа, — де Валиньи осёкся, почти с испугом глядя на Луи. — Надеюсь, ты не собираешься сделать того, что сказал?

— Виконт! — выразительно произнёс Луи, — я никогда не даю обещаний, но если даю — обязательно выполняю их.

Оставив друга, Луи пришпорил коня.

Десятью днями позже после описанных выше событий, в небольшой живописной деревушке, что находилась вблизи замка дю Рено, появился одинокий всадник. Это был не кто иной как граф де Сансер — собственной персоной. Миновав окраину, он спешился возле маленькой, на вид убогой, церкви. Осенив себя, Луи без промедления вошёл внутрь.

Убранство церкви было под стать её внешнему виду Несколько рядов грубо сколоченных деревянных скамеек и несколько десятков изображений с ликами святых. И лишь впереди, у самой стены, висело большое изображение распятого Христа.

Луи подошёл к распятию и преломил колени. В тишине церкви зазвучали слова молитвы. Сплетя пальцы и опустив голову, Луи с пылом и страстностью произносил слова молитвы. Закончив молиться, он перекрестился и встал с колен.

— Сын мой, ты прибыл издалека? Прежде я тебя здесь не видел!

Отец Бенедикт, местный священник, подошёл к Луи.

— Вы правы, святой отец, — придав голосу нотку грусти, отвечал Луи, — я прибыл издалека.

— И что привело тебя, сын мой, в наши края?

— Я грешен, святой отец, — сокрушённо ответил Луи, — моя душа нуждается в исповеди.

Священник сочувственно покачал головой в знак того, что прекрасно понимает его состояние. К нему приходило много людей, и все они начинали приблизительно с этих слов.

— Приходи завтра, сын мой, — посоветовал отец Бенедикт, — сегодня я не могу помочь тебе, ибо получил послание от барона с просьбой прибыть в замок. Баронесса занемогла. Она нуждается в утешении.

«Лучше и быть не может, — подумал Луи, — баронесса действительно нуждается в утешении, но вам, святой отец, это сделать не под силу».

Изобразив на лице глубокую печаль, Луи схватил священника за руку.

— Вы не можете оставить меня с таким горем, — горестно воскликнул он, — возможно, я не доживу до утра. Помогите, святой отец, клятва, данная мной, тяжким бременем лежит на моей душе.

— Хорошо, сын мой, — поколебавшись, согласился священник, — я выслушаю тебя, только будь краток.

— Благодарю от души, святой отец, благодарю вас! Луи последовал за священником в исповедальню. Отец Бенедикт открыл в перегородке маленькое окошечко, огороженное решёткой и коротко произнёс:

— Слушаю тебя, сын мой!

«С чего же начать? — думал Луи, — проклятье, я ни разу не был на исповеди».

— Я жду, сын мой, — раздался голос отца Бенедикта. — Я грешен, отец мой!

«Начало неплохое», — подумал Луи и, выдумывая по ходу развития исповеди, продолжал.

— Несколько месяцев назад я оказался в одном неугодном богу месте, за что до сих пор не могу простить себя.

— Говорите понятнее, сын мой, о каком месте идёт речь?

— Я имею в виду женщин лёгкого поведения, святой отец.

— Сие богопротивное место, — согласился отец Бенедикт, — однако я тебя слушаю, продолжай, сын мой.

— Так вот, я уединился в этой богопротивной обители с одной из девиц, — Луи лгал свободно, без угрызений совести, — больше всего меня привлекли пышные груди этой девицы. Я знаю — это страшный грех, но у меня слабость к таким вещам. — Продолжай, сын мой!

— Мы с этой девицей стали грешить.

— Ты женат, сын мой? — перебил его вопросом священник.

— Нет, отец!

— Твой поступок не может считаться грехом, ибо ты не связан супружеским обетом, и если это всё…

— Вы облегчили мою душу, святой отец, — с пылом воскликнул Луи, — но вы выслушали лишь часть моего грехопадения. Правда в том, что в ту ночь я поссорился с этой девицей, напился и дал клятву, которую до сих пор не могу исполнить.

— Что это за клятва, сын мой? — священник понемногу начал терять терпение.

— Я поклялся, что найду священника, который не откажется выпить со мной пару бутылок хорошего вина.

— Твои слова грешны, сын мой. Ибо нам не дозволяется употреблять ничего, кроме простой воды!

— Величайшая несправедливость, — заметил Луи.

— Мы всего лишь слуги божьи и делаем то, что велит нам Господь, — скромно ответил священник.

— Разве Господь не крестил вином и хлебом? — Да, но…

— Прибавьте к этому облегчение, которое принесёт ваша жертва.

— Я не могу помочь тебе, сын мой, — не очень уверенно ответил отец Бенедикт.

— Добавьте к этому жирного жареного фазана… неужели вы откажете страждущему и обречёте его на мучения?

По-видимому, в душе священника происходила борьба, так как он долгое время молчал.

— Хорошо, — согласился наконец отец Бенедикт, — ради спокойствия твоей души я возьму этот грех на себя, сын мой.

— Отец, от всей души благодарю вас, — Луи радовался искренне; первая часть, самая сложная, как он считал, удалась на славу

Оставив коня, он пешком с отцом Бенедиктом отправился в харчевню. Там он без зазрения совести напоил за несколько часов не только отца Бенедикта, но и всех, кто находился в харчевне. Лишь убедившись, что отец Бенедикт находится в нужном для него состоянии, Луи покинул харчевню.

Отца Бенедикта, который не в состоянии был ходить, вызвались отнести в церковь трое из местных, которым Луи щедро заплатил. Они внесли бесчувственного священника в церковь и уложили под распятием Христа, а затем сразу вышли.

Луи, оставшись один, недолго думая, стянул рясу со священника и накинул на себя. Он поправил складки и проверил, заметна ли из-под рясы шпага. Убедившись, что складки рясы надёжно скрывают шпагу, он накинул капюшон на голову таким образом, чтобы не было видно его лица, и торопливо вышел из церкви.

Те трое всё ещё стояли возле церкви и с крайним изумлением смотрели на отца Бенедикта, который с необычайной лёгкостью вскочил в седло коня.

— Уже протрезвел, — пьяным голосом заметил один из них.

— Да ещё похудел, бедняга, — заметил второй.

— Может, пойдём выпьем? — предложил третий. Луи не слышал этот разговор. Он погнал коня во весь

опор к замку дю Рено. Наступала темнота — лучший помощник в затеянном им деле. О подстерегающих его опасностях он не думал. В голове сидела только одна мысль — барон дю Рено должен быть наказан.

Луи подъехал к воротам замка в полной темноте и, надвинув глубже капюшон на лицо, громко застучал в ворота.

Стража на стенах зевала после обильного ужина. Они с безразличием взирали сверху на подъехавшего всадника.

— Чего рты разинули? — раздался окрик начальника стражи. — Это отец Бенедикт, его сиятельство ждёт его.

После недолгого ожидания ворота со скрипом отворились. Луи въехал во двор, где его встретили трое стражников с горящими факелами. Один из них с явным изумлением смотрел на него.

— Отец, вы же говорили, что не выносите лошадей? — раздался его удивлённый голос.

— Спешил к страждущей душе, — Луи гнусавил, подражая голосу священника, — помоги слезть с лошади, сын мой.

— Сейчас, отец, — стражник поддерживал Луи, пока он, кряхтя, слезал с лошади.

— Проклятая тварь, прости меня, господи, за богохульство, — Луи набожно перекрестился.

Один из стражников опустился перед ним на колени.