Он брыкался, стараясь стряхнуть ставшую ненужной человеческую оболочку, и маленькие подслеповатые глазки хищно впились в будущую пищу.
На людей.
- О Господи! - снова простонал Дитрих.
- Черт! - вырвалось у Дрейка.
- Дерьмо... - почти завороженно покачала головой Вески.
- Всем отойти назад! - резко скомандовал Эйпон.
- Убейте эту тварь! - завопила Вера не своим голосом. Тупая обреченность при виде реального противника оставила ее, словно вытолкнула из таких же помертвевших слоев слизи, заставив потерять равновесие.
Эйпон поднял огнемет:
- Получай, сволочь! - Из ствола огнемета с гулом вырвался столб пламени.
Чудовище завопило. Назвать по-другому дребезжащий, режущий нервы звук было трудно.
Остатки человеческого тела обуглились, членистые когтистые лапы судорожно задергались в воздухе.
Пламя с шипением било по прямоугольной лакированной морде, и она чернела под его напором, теряла блеск, и обжигаемые десны плавились на глазах - не сгорали, а именно плавились, позволяя зубам обнажаться и высыпаться, вспыхивая на лету.
Монстр подыхал. Его тело корчилось в огне почти так же, как за минуту до этого тело подростка, разрываемое им изнутри.
"Меня это не касается... Меня это не ка..." - Хадсон похолодел: на индикаторе, у самого края табло появилась светящаяся кромка. Он зажмурился, снова открыл глаза - размытое пятнышко не исчезло, мало того, тоненький писк индикатора долетел до его ушей (несколько секунд назад неслышный из-за общего шума, он заглушал собой все и отзывался в гудящей голове Хадсона, как звон колоколов).
- Движение, - не своим голосом выдавил Хадсон.
С индикатором происходило что-то невероятное: по мере того как писк усиливался, в движение пришла сама сетка. Задрожали полукружья, поплыли во все стороны радиусы, но расплывчатые язычки все глубже вгрызались в синее поле, сливаясь от вращения в один полупрозрачный круг-каемку.
"Или я схожу с ума, или..." - Хадсон сглотнул. Его позвоночник слабел, ноги начинали дрожать.
- Откуда? - издалека донесся голос Эйпона.
Хадсон не понял, как сумел выговорить в ответ более или менее членораздельное предложение.
- Я не могу твердо зафиксировать... множественные сигналы.
Наконец карусель на табло остановилась. Огромное расплывчатое пятно занимало уже почти весь внешний сектор и продолжало распространяться, как разливающаяся по полу вода. Высунувшийся вперед потек-"язычок", потом его утолщение - и вот уже скрыт полностью еще один участок.
- Уходите... - едва слышно проговорила Рипли. - Бегите оттуда...
В микрофонах ее голос превратился в неясный, похожий на помехи шум.
Затаив дыхание, все теперь слушали Хадсона, глядящего на индикатор движения живых организмов вытаращенными от страха глазами.
В зале было тихо.
Стволы лишенных своего жала винтовок поникли и виновато смотрели вниз.
Пятно на табло продолжало расти.
Вместе с ним росли напряжение и страх.
Если бы Хадсон описывал это движение, может быть, всем стало легче, но он молчал, не в силах выдавить из себя ни звука.
Ничто так не угнетает, как неизвестность, идущая рука об руку со смертью. Такое молчание было способно убить; разве что предыдущее явление монстра спасало некоторых от неминуемого сумасшествия: теперь, по крайней мере, можно было представить себе, кто именно собирается идти на них в атаку.
- Хадсон, говори, говори! - закричал Эйпон.
Хотя на самом деле молчание длилось всего несколько секунд, большинству показалось, что прошли часы.
- Хадсон, все слушают!
Хадсон часто задышал, стараясь понять, что именно происходит с индикатором. Вращение могло означать только одно: заданного направления для того, чтобы зафиксировать все движущиеся объекты, не хватало.
"Что у них там, черт побери, происходит?" - напрягся в кресле Горман. От волнения лейтенант начал быстро потеть. Мониторы ответа не давали - по ним было видно только то, что десантники почему-то замерли на одном месте.
- Хадсон!
- Множественные сигналы... - Хадсону показалось, что за него говорит кто-то другой: душе добраться из пяток до голосовых связок нелегко. Похоже, нас окружают...
- Что-о-о-о? - взвыл Дитрих.
Если бы нервное напряжение можно было трансформировать в электричество, зал давно превратился бы в огромный электрический стул.
- Нас окружают! - комментировал Хадсон. - Приближаются к нам...
- Горман, сделайте же хоть что-нибудь! - прошептала с места Рипли.
- Внимание, тревога! - собрал свои силы Эйпон.
Его лицо приняло решительный вид, ствол огнемета угрожающе нацелился в сторону коридора.
Сантименты не для боя. Ими можно мучиться в более подходящее для этого время.
- Что там такое, Эйпон? - сжимавшая подлокотник рука лейтенанта задрожала.
"Ничего, ребята тоже сейчас придут в себя, - уверенно сказал себе Эйпон, - не в первый раз!"
Страх с каждым новым вздохом уходил из него, сменяясь хладнокровной готовностью убивать.
- Эйпон, что там происходит? - гудел в наушниках голос лейтенанта.
- Зафиксировано движение. Хадсон говорит - со всех сторон.
- Эйпон, на мониторах ничего не видно!
Горман никак не хотел поверить в происходящее. Ну почему этим гадам пришло в голову начать атаку именно здесь?
- Сигналы на всех датчиках: и спереди, и сзади, - отрапортовал Эйпон, заглядывая и в свой индикатор, подтверждающий слова Хадсона.
- Откуда? - Взгляд Гормана бешено прыгал с монитора на монитор. Он не знал, как ПРАВИЛЬНО вести себя в этой ситуации, и от этого терял способность хоть как-то соображать. - Я ничего не вижу!
"М-да, - прищурился Берт, - фильм бы из этого вышел великолепный, но что поделаешь..."
- Горман, выводите оттуда людей, - подсказал лейтенанту Бишоп.
- Эйпон, выводите людей! - послушно повторил Горман. Ему было жарко, и происходящее словно отстранялось от него, окончательно вырываясь из-под контроля.
Самым обидным было то, что на мониторах не было ничего угрожающего. Оба коридора хорошо просматривались, и, вопреки индикаторам, никакого движения там не было заметно.
Приблизительно об этом подумал и Фрост, вглядываясь в даль коридора, из которого они только что пришли.