— Но у меня сегодня выходной! — возмутилась Пеппер. Но это была только часть правды, остальная часть состояла в том, что у нее не было ни малейшего желания снова «быть позаимствованной на время». Она абсолютно довольна своим нынешним положением, и после проблем, возникших в ходе выполнения предыдущего задания, у нее отпало всякое стремление работать с Эскобаром еще раз.

— Мне очень жаль, Палмер, — посочувствовал лейтенант. — Но если бы ты не справилась с той ужасной работой, он не стал бы снова просить тебя у нас. А когда он тебя отпустит, обещаю, что свой выходной ты отгуляешь.

«Ужасная работа», — кисло подумала Пеппер. Очевидно, окружной прокурор не имеет ни малейшего понятия, до какой степени эта работа действительно была ужасной и сколько личных неприятностей доставило ей его предыдущее специальное задание. Впрочем, скорее всего, ему было бы на это наплевать. Сам он помешан на работе и, видимо, считает, что других интересов в этой жизни просто не существует.

Зазвонил телефон. Пеппер нехотя отвернулась от окна и неторопливо побрела на другой конец комнаты к аппарату. После случайной встречи с Кристофером на вечеринке у Тиффани у нее в душе погасли последние искорки надежды, что он позвонит ей. Кристофер слишком ясно показал, что не желает знаться с Пеппер Палмер.

— Алло?

— Офицер Палмер?

Пеппер невольно рассмеялась.

— А, это ты, ненормальная? Что на этот раз?

В последующие за вечеринкой дни Меган превратилась в заботливую сестру. И хотя для Пеппер не было тайной, по какой причине произошла эта метаморфоза, она испытывала чувство благодарности к Меган, что та умудряется выкраивать из своей насыщенной жизни немного времени, чтобы приободрить старшую сестричку.

— Мне нужно одолжить у тебя кухонный комбайн, мой снова на последнем издыхании.

— Можешь прийти и забрать его в любое время.

— Ты весь день будешь дома?

— Нет, скоро мне на работу.

— Но у тебя же сегодня выходной? — удивилась Меган. — Когда ты, наконец, начнешь бороться за свои права? Твой лейтенант безбожно ездит на тебе, пользуясь твоей добротой. Это ты хоть понимаешь?

А Пи Джей считает, что в их семье только Тори воинственная ведьмочка, подумалось Пеппер, и ее губы тронула веселая улыбка. Что бы, интересно, он сказал, услышав, как Меган сейчас выразила полную готовность немедленно начать военные действия против лейтенанта Говарда?

— Послушай, сестричка, мне надо быть там только в десять часов. Так почему бы тебе не прийти за ним сейчас? А я сварю целый кофейник свежего кофе.

— Здорово, конечно, но я сейчас не могу, извини. — Меган помолчала с секунду. — Может быть, ты оставишь его где-нибудь на видном месте, где его трудно не заметить? А я заберу его попозже?

Брови Пеппер задумчиво сошлись над веснушчатой переносицей.

— Хорошо, Мег. Но я терпеть не могу, когда после возвращения обнаруживаю, что мой дом не заперт.

— А разве я когда-нибудь забывала запереть дверь?

— Хочешь, чтобы я пересчитала по пальцам?

— Иметь дело со старшими сестрами — настоящее мучение, — заявила Меган с добродушным упреком.

— Как и со злостными должниками, — быстро отпарировала Пеппер.

— Ничего, как-нибудь и ты придешь ко мне что-нибудь одолжить, — пригрозила Меган замогильным голосом.

Пеппер только рассмеялась. Обе прекрасно знали — когда такое случится, Меган будет в восторге отдать все, что только пожелают ее сестры.

— Все может быть, — отозвалась Пеппер. — Но пока, каждый раз, когда уходишь, убедись, что ты заперла за собой дверь. У тебя же есть ключ, вот и пользуйся им по назначению.

Повесив трубку, Пеппер бросила взгляд на богато украшенные часы, стоящие на каминной полке, и решила, что у нее вполне хватит времени, чтобы пробежаться и принять душ прежде, чем надо будет отправляться в окружную прокуратуру.

Через два часа, в образцово сидящей новой форме, она заперла дом и направилась к своей машине, глубоко вдыхая и с силой выдыхая воздух, стараясь подавить сосущее под ложечкой дурное предчувствие.

Дорога до окружной прокуратуры незаметно пролетела в размышлениях о причине нового вызова. Припарковывая машину и пребывая в глубокой задумчивости, она не заметила припаркованного у противоположного тротуара черного блестящего джипа.

Испытывая гораздо меньший энтузиазм, чем она чувствовала в первое свое появление здесь, Пеппер прошла через просторный вестибюль к лифту, ступила в отделанную деревянными панелями кабину, нажала кнопку нужного этажа и со вздохом прислонилась к стене. Прошлое задание Эскобара подарило ей встречу с Кристофером. Она, как обычно, хорошо справилась со своей работой, но на этот раз чувство выполненного долга было жестко связано с чувством разочарования и горькими размышлениями типа «а что, если», которые до сих пор часто донимали ее в свободные минуты.

Оглядываясь в прошлое, она видела, что ей следовало рассказать Кристоферу правду о себе той ночью в «Изумрудной долине».

О, если бы только можно было начать все сначала… Лифт остановился, дверь с легким шипением отъехала в сторону. Если мне предоставится вторая возможность, я схвачусь за нее обеими руками и на этот раз сделаю все по-своему, решила Пеппер, неторопливо шагая к кабинету Эскобара.

Кабинет секретаря оказался пуст, стол девственно чист, как и две корзины для бумаг в углу, пишущая машинка зачехлена. Ничего удивительного, ведь сегодня воскресенье, уик-энд, и все чиновники отдыхают. В отличие от нас, и особенно меня, мрачно подумала Пеппер.

Она приостановилась перед дверью кабинета прокурора, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и постучала. Дождавшись произнесенного с акцентом приглашения войти, толкнула дверь и шагнула внутрь.

Дверь закрылась за ее спиной, а Пеппер замерла, не в силах сдвинуться с места. Ей хотелось рассмеяться, но смех получился бы невеселым. В том самом кресле, в котором она сидела во время своего первого визита сюда, вытянув перед собой длинные мускулистые ноги, удобно расположился Кристофер. И, если судить по выражению лица, ее появление не доставило ему радости.

Пеппер насквозь пронзила боль, и она с трудом подавила готовый вырваться из горла всхлип.

Бывают времена, когда мир сходит с катушек, сказала она себе, и это, должно быть, один из таких моментов, надо держаться во что бы то ни стало. И, вызывающе задрав маленький подбородок, Пеппер пересекла комнату длинными яростными шагами. Но звук шагов заглушил толстый плюшевый ковер, поэтому демонстрация негодования не совсем удалась.

Кристофер, устроив щеку на ладони, открыто изучал ее. Она выглядела похудевшей, черты лица стали более отчетливыми. Сейчас она совсем не была похожа на эффектную женщину, встреченную им на вечеринке Тиффани, но он отнес это за счет формы. Взгляд задержался на служебном револьвере у нее на боку, и Кристофер внезапно ощутил, как по спине пробежала дрожь — стало страшно, что какая-нибудь опасность может вынудить ее воспользоваться оружием.

Затемненные козырьком фуражки янтарные глаза внимательно осмотрели комнату и посуровели, остановившись на развалившейся в кресле мужской фигуре. Кристофер наблюдает за ней, почувствовала Пеппер, его блуждающий взгляд ощущался, как прикосновение теплого пальца к коже.

— Ты хорошо выглядишь, — вежливо заметил он.

— Спасибо, — пробормотала Пеппер. «Боже, помоги мне! Я хочу услышать от него вовсе не эти ничего не значащие слова общепринятой любезности». Ее горло сжалось. — Так же, как и ты, — прошептала она.

Эскобар пришел в восторг, что они разговаривают между собой, он сразу успокоился, обошел свой огромный стол и уютно устроился в кресле.

— Благодарю, что вы не заставили себя ждать, офицер Палмер, — начал он речь. — И теперь, если вы будете так добры присесть вот в это кресло, — он указал рукой на пустое кресло, стоявшее около угла стола, — мы, пожалуй, начнем.

— Если вы не возражаете, я предпочла бы стоять, — сказала Пеппер, подошла к креслу и встала за его спинкой лицом к столу, ноги врозь, руки за спиной. Опасаясь, что Эскобар может заметить выражение горя в ее глазах, она уперлась взглядом в дипломы и грамоты в рамочках, развешанные на стене над его головой.