Фредерик Пол

Рождественское видео-шоу Роки Питона

Пепельно-серебристый экран телевизора наливается лазурью.

Проступают башни волшебного замка, над ним реют облачка.

Наплыв. Сцена очень напоминает заставку перед программой диснеевских мультфильмов, и чтобы усилить это впечатление, справа в кадр залетает сверкающий рой звезд. Из звездной пыльцы возникает Питер Пэн. При ближайшем рассмотрении оказывается, что этот Питер Пэн похож на Джейн Фонду.

Еще один наплыв.

ДЖЕЙН. Привет. Я - Питер Пэн. Но я-то вырос. А мира - Нет-И-Не-Будет.

Если присмотреться, Джейн постепенно превращается из Питера Пэна в лихую Барбареллу. Правда, теперь на ней скафандр Бака Роджерса, но лицо не закрыто шлемом.

ДЖЕЙН. Привет. Теперь я судебно-медицинский эксперт.

Она проводит рукой по экрану, и картинка меняется, теперь это не сказочный замок, а Обычный Городок. Башни дворца превратились в церковные шпили методистских, баптистских, конгрегационалистских, адвентистских молелен. Джейн касается своей волшебной палочкой одного из шпилей, и сразу звездная пыль превращается в снег. Перед нами - Новая Англия зимой. Нечто вроде "Нашего городка" Горнтона Уаилдера.

ДЖЕЙН. Единственное, что я хочу, это показать, чья в том вина на самом деле. Я-то знаю, чья. Ваша. Да-да, ваша. Вы засранцы. Но я хочу, чтобы это было доказано.

Доносятся звуки песни "Храни вас Боже, господа!". Камера наезжает на двери одного из храмов. Джейн поднимается по ступенькам, заглядывает внутрь и оборачивается к нам.

ДЖЕЙН. Ну вот, хотя бы Рождество. Вдумайтесь только, ведь Рождество же! А теперь послушайте этого парня.

Музыка умолкает. На кафедру всходит некто, похожий на Роберта Морли.

НЕКТО. И я молю Тебя, Господи, помилуй тех, кто сражается во Имя Твое далеко от родной земли. Сохрани их и помилуй. Проста им грехи и прими в лоно Твое, во имя Твое...

Джейн качает головой.

ДЖЕЙН. Ну как вам этот парень? О, вы знаете, когдато Рождество бь1ло чертовски веселым праздником, не так ли? Подарки... и все такое... зимнее солнцестояние...

дни становятся все длиннее. Все вспоминают, что родился наш Спаситель, Князь Мира, отличный парень, завещавший всем любить всех. Всех, кроме, разумеется. Тех парней...

Декорация молниеносно меняется, теперь перед нами ясный зимний день. Двое мальчишек играют в снежки. Матери, смеясь, грозят им пальцем, но мальчики не обращают на это никакого внимания.

ДЖЕЙН. О Господи! Почему надо обязательно все портить?! Неужели вы думаете, мы в восторге от этой чертовой униформы!

Один снежок попадает Джейн по уху. Она вся в снегу, но, кажется, примиряется с этим.

ДЖЕЙН. Могло быть хуже. Хорошо, что это, например, не граната. Знаете, раньше запросто могли и гранатой... Я имею в виду, что как-то, пару войн назад...

Она делает паузу, потирая ухо. Встряхивает головой и слегка вздрагивает.

ДЖЕЙН. Хотя нет, тогда это была не граната. Это был солдат, и он шарахнул меня прикладом своего ружья.

Как-нибудь я вам про это расскажу, а сейчас - встречаем моих гостей!

Джейн сдвигает в сторону застывшую декорацию "Нашего городка", открывая телестудию, где все готово к игровой шоу-программе.

Перед нами восемь молодых людей, одетых в солдатскую форму разных эпох и народов. Джейн мгновенно сбрасывает с себя космический скафандр и оказывается в облегающем костюме чечеточницы. Фрачок с фалдами, на голове цилиндр, в руках хлыст.

Звучит музыка, Джейн щелкает хлыстом.

ДЖЕЙН. Добро пожаловать на нашу игру "Кто? Где? С кем?"!

Она подходит к первому парню. Тот в мундире английского солдата времен первой мировой войны, голова перевязана, каска нахлобучена поверх повязки.

ДЖЕЙН. Итак, Первый, откуда вы, мой мальчик?

ПЕРВЫЙ. Я не мальчик, мисс. У меня жена дома и двое ребятишек... Если, конечно, эти цеппелины еще не ухлопали их.

ДЖЕЙН. Я вас, по-моему, немного о другом спрашиваю.

ПЕРВЫЙ. Это в смысле того, чего я тут делаю. Так я думаю, то же, что и эти парни. Мы ведь мертвые, мисс.

ДЖЕЙН. Потому что вы участвуете в нашей замечательной суперигре, которую любят все вокруг! Итак, джентльмены, расскажите нам, где каждый из вас встретил Свой Знаменательный День!

Солдаты говорят по очереди.

ПЕРВЫЙ. У Ипра это было, мисс.

ВТОРОЙ (он в форме американского солдата времен второй мировой, без руки). Нам велели занять высоту, точнее, гору.

Кажется, она называлась Монте-Кассино.

ТРЕТИЙ (одет как республиканец времен Гражданской войны между Севером и Югом. Он - негр, немного похож на Эдди Мэрфи). Из-под Питерсберга, мэм. Помню, мину подвели, подорвали и вошли, тут в нас и принялись палить.

ЧЕТВЕРТЫЙ (страшно истощенный боец Красной Армии). Ладожское озеро. Блокада Ленинграда. Я провалился под лед и замерз.

ПЯТЫЙ (восточного вида, маленький: одет в нечто, напоминающее черную пижаму, сильно обгоревшую с одного бока; тело тоже страшно обожжено). Я нес боеприпасы по Тропе, когда сбросили напалм.

ШЕСТОЙ (в меховой летной куртке образца 1954 года, тоже обгоревший). Меня сбили севернее Ялу. Удалось даже приземлиться, но самолет горел, и когда я пытался выбраться, они застрелили меня.

СЕДЬМОЙ. (Этот в мундире наполеоновских гусар; сидит на скамейке рядом с Восьмым). Я тоже замерз в России. Мы уходили из Москвы, было дьявольски холодно и нечего есть.

ВОСЬМОЙ (офицер вермахта, слепой). И я замерз, добрая госпожа. Правда, лет на сто тридцать позже, но зато в том же месте, где француз.

ДЖЕЙН. Спасибо, мальчики. (К зрителям.) Разумеется, мы могли пригласить и больше - да хоть миллион, начиная с битвы при Фермопилах и до Гренады, но вы же знаете, что такое бюджет! Да и не только солдат! Женщин, детей, стариков - помните Хиросиму? Или истребление катаров во Франции? "Убейте их всех! - командовали генералы-католики, - Господь узнает своих". Про татаро-монгольское нашествие я уж и не говорю, и про старую добрую вторую Пуническую войну тоже.

Поглаживает свои лобок, словно желая унять боль.

ДЖЕЙН. Теперь припомните еще некоторые мелочи, связанные с войнами. Ах, если б не бюджет - мы бы пригласили еще всех детишек, умирающих с голоду, и все такое, ну а уж за женщин постараюсь сыграть я сама. Да, так вот, тот солдат явился в подвал, где я пряталась, дал мне по голове прикладом и начал расстегивать штаны...

Джейн, задумавшись, идет к кулисам.

ВОСЬМОЙ (с негодованием). Это наверняка был Иван. Солдаты фюрера никого не насиловали.

ЧЕТВЕРТЫЙ. Конечно, вы только закалывали детишек штыками!

ВОСЬМОЙ. Неслыханная ложь! Лично я не заколол ни одного. Самый молодой из тех, кого я убил, - ему было никак не меньше пятнадцати, я почти уверен!

Джейн, не слушая их, начинает отбивать чечетку на авансцене.

Затем переходит к упражнениям аэробики, совершенно не обращая внимания на солдат.

ПЕРВЫЙ. Мисс? Я очень извиняюсь, мисс, но мы тут слегка поцапались.

ДЖЕЙН (останавливается у правой кулисы и рассерженно смотрит на них). Заткнитесь все, о'кей? Какая разница, кто из вас это сделал! Просто тот парень трахнул меня два раза - сначала прикладом, а потом... другой штукой, так что я в итоге умерла. И отвяжитесь от меня.

ВТОРОЙ (тоже с негодованием). Эй, леди, может, хватит?

Мы никогда в жизни такого не делали.

ДЖЕЙН. Неужели?!

ВТОРОЙ. Никогда, маленькая скандалистка! Генерал Марк Кларк немедленно расстрелял бы любого из нас за такое.

Кроме того, всегда можно было найти...

ДЖЕЙН. За банку тушенки? (Смотрит на него, затем, ухмыльнувшись, отходит, ставит на авансцене армейскую раскладушку и садится на краешек.) Как ты насчет ЭТОГО, ДЖИ-АЙ?

И учти, мне не нужна тушенка, и ты мне тоже не нужен.

Но у тебя была винтовка. И я ничего не могла поделать.