— Nien. Этот выпущен несколько дней назад, чтобы привык к новым условиям. Эксперимент... — пояснил Ганс.

Оба проводника нерешительно переминались с ноги на ногу, не зная, что делать с новоиспеченным, никому не известным существом. Поймать или просто убить?

Но червь не стал дожидаться их решения. Он выбрался из ненужного ему теперь тела зверя и метнулся в сторону деревьев, в укрытие. Мускулы перекатывались внутри небольшого тельца и тварь быстро-быстро мчалась к спасительному лесу.

Зангоид был мертв. Поврежденный язык вывалился из пасти, оголенные ребра торчали вверх, как надгробные камни.

— Быстрее, Хэнк, стреляй! — закричал Ганс, поднимая свой бластер.

Хэнк вытер кровь с лица и уже было приготовился выстрелить в убегающего паразита, как вдруг из кустарника с огромной скоростью вылетел какой-то предмет. Даже Брукинс, имеющий прекрасное зрение, не смог его разглядеть. Позже он осознал, что это было что-то вроде бумеранга. Со свистом разрезав воздух, “бумеранг” воткнулся в уже почти добравшегося до своей цели червяка, отсек ему голову и юркнул назад в кусты, оставив на поляне окровавленный, корчащийся в агонии комок мышечной ткани.

— Что за черт! — Так и не успев как следует прицелиться, Ганс словно застыл в недоумении.

— Похоже, не мы одни сегодня охотимся, — пробормотал Брукинс, невольно пригнувшись и оглядывались по сторонам.

— Что же нам теперь делать? — заскулил кто-то из любителей поохотиться.

— Я думаю, надо спокойно постоять и посмотреть, что будет дальше, — предложил Брукинс.

На совет, однако, никто внимания не обратил. Нервы двух мужчин не выдержали, и они побежали назад, туда, откуда пришли.

— Стойте! Идиоты! Там опасность! Мы должны все держаться вместе! — пытался остановить их Ганс.

Но беглецы не слушали. Подгоняемые страхом, они мчались к саванне, к цивилизации.

— Не ори! Это их проблемы, а у нас своих хватает. — Хэнк презрительно сплюнул.

— Что происходит?

— А я почем знаю? Учителя говорят, что последнее время здесь творится что-то непонятное. А начальство продолжает давить. Дескать, давай. Да ты же и сам знаешь. Теперь еще какие-то странные сигналы стали получать. Кстати, включи-ка камеру, запишем все это безобразие для потомства.

— Похоже на то, что до потомков наши записи вряд ли дойдут, — заметил Брукинс.

— Камеры были включены с тех пор, как мы вышли на поляну, — сказал Ганс, слегка пятясь от зангоида, так, на всякий случай. А то мало ли что еще из нее выскочит. — Да, плохи наши дела... — Его бластер был наготове, а взгляд бегал из стороны в сторону. Он пытался держать в поле зрения как можно большее пространство. Ноги напряжены. Готовность номер один. Стойка профессионала.

— А нам-то что делать? — вновь задала свой вопрос Петра.

— Давай посмотрим, что будет с нашими беглецами.

Эксперименты сначала проводят на подопытных кроликах, — отозвался Брукинс.

— Сами вызвались в “заслонные лошади”.

— Ты совершенно права.

А тем временем двое вырвавшихся из группы мужчин бежали сломя голову по поляне к лесу. Но проскочить ее смельчакам не удалось. Новая трагедия разыгралась на глазах у испуганных зрителей.

Едва беглецы добежали до края поляны, в тот момент, когда они уже оказались под большим пальмовидным деревом, в его листве что-то зашевелилось и их сгребло, как в авоську, в громадную, почти невидимую черную сеть и затянуло в кусты. Одновременно с этим на не успевших опомниться несчастных полетели какие-то предметы.

Копья!

Одному из беглецов копье попало в голову, второго пронзило от плеча до паха. Раздались истошные вопли. Мгновение они еще корчились в предсмертных судорогах, но вот затихли. И только из сетки сочилась кровь, как свекольный сок через дуршлаг.

— О Боже! О Боже! О Боже! — заорал благим матом один из охотников.

— Дьявол! Проклятье! Я вам покажу! Мы так не договаривались! — закричал Хэнк.

Неясно, к кому относились последние слова, к тем, кто нанимал его на работу, или к спрятавшимся в листве.

— Хэнк!. Назад! В строй! — завопил Ганс.

Но Хэнк рванулся вперед, стреляя на ходу из бластера по кроне дерева, где, по-видимому, засели убийцы. На участке обстрела ветви и листья деревьев обуглились, не успев даже вспыхнуть. Почерневшие, они осыпались в виде золы. Мгновение, и от небольшой рощицы на краю поляны остались только черные дымящиеся остовы.

Хэнк обернулся. Лицо расплылось в довольной улыбке.

— Ну вот. Это вправит ублюдкам мозги хотя бы ненадолго. А мы тем временем сможем осмотреться.

— Ганс! Что там на твоих сенсорах?

— Ничего.

— И в деревьях тоже вроде ничего не видать, — добавила Петра.

— Скорее всего, мы накрыли того, кто там был, — уверенно заявил Хэнк.

— Мне кажется, что я видела что-то перепрыгивающее с дерева на дерево там, наверху, — сказала худенькая женщина в очках.

По мнению Брукинса, она выделялась на общем фоне тем, что не была идиоткой.

— Что — сейчас?

— Нет. Раньше.

Хэнк пожал плечами:

— Думаю, что нам теперь придется просеять золу, чтобы кого-то найти. Как ты думаешь, Ганс? Знаешь, мне кажется, что это заранее подготовленное убийство. Может, охотятся на одного из этих припадочных миллионеров?

— Я не знаю. У кого-нибудь есть подозрение, что его хотят убить?

— Может быть, они охотились за Блейком и Альваресом? — предположила Петра.

— За теми парнями? Маловероятно, — отозвался обливающийся потом мужчина с двойным подбородком, которого товарищи называли Густавсон.

— Мне, как юристу, следует напомнить вам, джентльмены, что каждое наше слово записывается как на аудио-, так и на видеотехнику и может быть использовано против нас при слушании дела в суде, — неожиданно заметил Брукинс.

— Даже и не рассчитывай, дружок. На планете Блиор нет иного закона, кроме указания Хозяина, — рявкнул Хэнк.

Юрист пожал плечами:

— Извините, это вылетело у меня автоматически.

— Ну что будем делать? Заберем тела с собой? — предложил Ганс.

— Боюсь, что их я тоже разорвал в клочья. — Хэнк угрюмо взглянул на Ганса.

— Тогда давай соберем кусочки...

— Могу я внести предложение? Давайте позаботимся о самих себе, пока мы тоже не превратились в кусочки, и смотаемся отсюда, пока есть возможность. — В голосе Густавсона появились истеричные нотки.

— Да, конечно. За останками мы потом пришлем бронированную машину. — С удовольствием отказался от своей идеи Ганс.

— Вот это мудро!

— Что же там произошло? Даже представить трудно, — задумчиво протянул Ганс.

— Предоставим экспертам разбираться. Надо записать все на пленку, собрать информацию, а потом, пока затишье, сматываться из этого пекла.

— Jа. Я как раз записываю. Как раз...

— Господи, деревенщина. Чтобы что-то было видно, тебе придется подойти поближе.

Тем временем Абнер Брукинс становился все нервознее. Раньше участие в охоте тоже не всегда было безопасным. Например, добыча могла от обороны перейти к нападению. Но все-таки это было развлечение. Никакой особо серьезной опасности. Прежде планета Блиор просто казалась Брукинсу чужой и непривычной, новые ощущения будоражили кровь. И все же он как бы играл в опасность. Абнер любил игры, но не со смертельным исходом. Теперь, однако...

Теперь в любую минуту могла произойти встреча с вооруженным разумным противником. Ведь не звери же метали копья, бумеранги и набрасывали сети. Над ними нависла угроза смерти. С разумным противником Абнеру Брукинсу в основном приходилось встречаться в зале суда. К тому же они не были вооружены. Теперь обстановка далеко не комфортная, а угроза не мнимая, а реальная. Угроза его жизни.

— Может быть, вам следовало бы подумать о более высоких материях, джентльмены? — обратился Брукинс к проводникам.

— А? — рассеянно отозвался Хэнк, направляясь к месту, где погибли беглецы и внимательно глядя на сенсоры. Он рассчитывал с их помощью обнаружить опасность раньше, чтобы не было слишком поздно. — О каких таких материях?