У меня было ощущение, что по мне проехался трактор. Казалось, болело совершенно всё, а она только шею углядела.

 - Так! Все в дом! – Скомандовала Агафья и стала подталкивать нашу дружную компанию в сторону своей избы.

 Ароника выпустила нас с сестрой из своих объятий. А, мы так и припустили в обнимку, спотыкаясь через каждый шаг и шушукаясь в полголоса.

- Он сильно тебя…? – Спросила Катя осторожно.

- А тебя? – В ответ поинтересовалась я. – Я так испугалась, когда ты ударилась об забор. Ты свою спину Аронике тоже покажи.

- Ты такая смелая, Женя. – Прошептала Катерина. – Я бы ни за что не смогла так, как ты с ним драться.

- Кать, мне так страшно было! А потом я посмотрела на тебя, и мне стало еще страшнее. Я так за тебя испугалась. – Призналась я сквозь слезы.

Мы еле-еле доплелись до крыльца, кое-как поднялись, не расцепляя рук, прошли в гостиную и уселись на диван. Бабушка Матрена только покачала головой и прошла за всей сопровождающей нас компанией на кухню. Они туда шушукаться отправились. Тетушка Ерея присоединилась к нам первой и принесла большой плед. Укутав нас по самые шеи, она присела на кресло напротив. Следом появилась Ароника и вручила нам с Катей по дымящейся чашке с каким-то взваром.

- Ну-ка, выпейте, девочки, это до дна. – Сказала водница ласково.

У меня почему-то зуб на зуб не попадал, хотя холодно не было.

Следом пришли бабушки и принесли два табурета. Бабушка Матрена села во второе кресло, а оставшиеся расселись по табуреткам. Все четыре ведьмы уставились на нас. Ерея с интересом, бабушка с нежностью, Агафья, как всегда, с непоколебимой строгостью (наставница до костей мозга), а на лице Ароники читалось нетерпение, которое скорее было связано с ожиданием нашего скорейшего поглощения ее отвара, чем с предстоящим разговором. Я переглянулась с Катей и быстренько осушила кружку. Сестра от меня не отставала.

- Вот, и молодцы! – Воскликнула Ароника, нарушив тягостную тишину.

Забрав у нас кружки, тетка ушла на кухню. Заработал кран. Водница вскоре вернулась и села обратно. Во время ее отсутствия в гостиной не было проронено ни единого звука.

- Девочки вы должны нам рассказать, что произошло? – Начала бабушка, нарушая тишину.

- И как вам удалось сразить сеула? – Встрепенулась Ерея.

Мы с Катей лишь хлопали глазами и пытались собраться с мыслями. Я понимала, чего старшие от нас хотят, но не знала с чего начать.

Тетка Ароника стукнула себя полбу, склонилась к земляной ведьме, и зашептала ей что-то на ухо.

- На огороде, справа, на грядках, а остальное на веранде висит, сушится. – Махнула рукой в сторону выхода на улицу бабка Агафья. – Возьми сама, Ароника. Не хочу пропустить рассказ девочек.

Ароника подскочила и унеслась на улицу. Мы все хором проводили взглядом водницу и вновь уставились друг на друга.

- С Никитой, то есть с сеулом… я познакомилась вчера на пяточке. – Тяжело вздохнув, заговорила Катя.

Взрослые дружно втянули воздух сквозь зубы. Бабушкино лицо перекосила гримаса страха. Затем, старушка вопросительно уставилась на меня. Правильно, нас же с сестрой, почти всегда, носило повсюду вместе.

- Меня там не было. – Пискнула я в ответ на ее вопрошающий взгляд. – Я вчера зачиталась немного.

Я уж умолчала…, что читала ту самую книгу, которую она запретила нам даже трогать. Бабушка спрятала вожделенный фолиант в своем сундуке под защитным замком, который я с успехом как раз вчера взломала…, и даже Кате не сказала. Сама залезла и сидела, читала взахлеб, о чем знать мне не положено… было.

- Он первый подошел ко мне. – Продолжила Катерина. – Мы познакомились, разговорились. Представился Никитой Смеховым. Он сказал, что племянник учителя литературы – Максима Анатольевича. Родители его уехали за границу, а его отправили к дяде в деревню, поправить здоровье. Он всю зиму хворал, и никак не мог до конца вылечиться….

- Знаем, мы как он хворал…– Пробурчала себе под нос бабка Агафья. – Голодал подикась, энергии не хватало, молодой ведь еще был. Черпать ее из источника напрямую не мог. Вот и искал таких дурочек, как вы! А здесь ему целое поле непаханое! Иди и срывай ягодки, они еще и сами в руки катятся – Уже более громко пояснила земляница.

- Продолжай, Кать – Попросила я, неодобрительно посматривая на наставницу.

Вот, вредная она, от слова “совсем”. Истинная ведьма: вечно бурчит, ворчит, поучает…

- Ну, разговаривали мы! Потом он пару раз поцеловал меня! – Зачастила Катя, потупив взгляд. – Пообнимались, он проводил меня до дому и… все!

Фу-у-у! И еще раз, фу! С такой-то челюстью? Бе-е-е. Меня сейчас стошнит. Я с трудом сглотнула вставший в горле ком. Как она могла целоваться с сеулом и не заметить его жуткой челюсти? Или он ее как-нибудь прячет? Ага, проглатывает!

- Так, подожди! Вы шли по улице…, ночью…, одни…, и он не поглотил тебя? – Спросила Ерея.

Катя только пожала плечами и ошарашено посмотрела на огненную тетушку.

- Не-е-ет, они наверняка всей толпой по домам расходились. – За нее ответила я. – А наш дом второй или третий на пути. Ой! – Вдруг дошло до меня. – А последними расходятся обычно мальчишки. И, как правило, Игнат и Андрей в самом конце, как раз здесь недалеко живут.

После моих слов ведьмы резко сорвались и выбежали на улицу. Им навстречу шла Ароника вся в травках. Я тоже попыталась встать, но Катя, резко дернув меня за руку, усадив на место.

- Куда? Навоевалась уже сегодня! – Строго припечатала меня сестра. – Без тебя разберутся.

- Но… – Попыталась я возразить и вновь устремиться за родственницами.

- Что у вас еще стряслось? – Спросила водница, ошарашено проводив взглядом спины своих товарок.

Мне не оставалось ничего другого, как смириться с неизвестностью и обуздать свое любопытство.

Мы с Катей, перебивая друг друга, поведали Ароники, что стряслось. Она посмотрела на дверь, за которой скрылись ведьмы, потом перевела взгляд на траву в руках…, на нас. Тетка постояла немного, будто что-то решая, и пошла на кухню, перед этим тяжело вздохнув. Через десять минут она вернулась с большим тазом, от которого приятно пахло какими-то травками, и двумя полотенцами.

- Ну-ка, девчата, показывайте свои боевые раны! – Строго сказала тетушка, умещая свою кладь на полу, рядом с диваном.

Мы с Катей быстренько скинули рубашки. У Кати на всю спину расцветал огромный синяк. Тетка только охнула. Согнав меня в кресло, она уложила страдалицу на диван вниз животом. Аккуратно расстегнув бюстгальтер Катерины, Ароника намочила в отваре одно из полотенец и положила его на спину сестры. Тетушка приложила руки к полотну и забормотала незнакомый мне заговор. Руки водницы слегка засияли голубоватым светом.

- Прохладно. – Протяжно вздохнув, пробормотала Катя. – Приятно. М-м-м…

Я впервые видела лечебную магию в действии. Мы такое еще не проходили. Дело это не быстрое. Да, и талантом особым надо обладать. Лучше всего лечебная магия выходила у водниц и земляниц.

- Та-а-ак, теперь ты, красавица! – Обратилась ко мне водница, заканчивая колдовать над Катериной. – Катя задремала, поэтому пойдем в спальню. Подозреваю, после такого стресса и выплеска магии тебя тоже срубит.

Я поднялась, и пошла вслед за тетей, которая подхватив таз и оставшееся полотенце, пошла в сторону хозяйской спальни. Всю ту же процедуру она продела на мне, только на шее. Я, как и предсказывала Ароника, задремала. Сквозь дрему слышала, как заходила бабушка. Затем подуло ветерком, и на соседнюю подушку кто-то опустился. Я приоткрыла глаза и увидела спящее, умиротворенное лицо своей сестры. Протянув руку, я сплела наши пальцы. Катя в ответ слегка сжала ладонь, и я вновь провалилась в блаженную дрёму.

И снился мне странный сон. Будто сидят на поляне белка, орел, крокодил и рысь. Смешная, невероятная компания вела серьезный разговор.

- Андрей вчера не вернулся с посиделок. – Вещала рыжая белка голосом Ереи Кремневой. – Мать не обеспокоилась, думала он у Игната. Говорит, такое не раз бывало. Переберут спиртного, а потом до обеда спят. И только под вечер отпрыск мог явиться домой.

- А что Игнат? – Спросил крокодил.

И вовсе это не крокодил, а крокодила. Или крокодилиха? В общем, голос был женский и сильно похож на голос милоликой водницы, что недавно нас с сестрой лечила.

- А Игнат вообще не помнит, как домой добрался. – Ответила ей огненная белка. - Мать его говорит, пришел, в чем есть упал на кровать и засопел на весь дом. Игнат утверждает, что не помнит никакого Никиту.

- Вот, молодеешь пошла… Такие соплюхи, а уже спиртным балуются. – Включилась в разговор птица-орлица голосом бабушки Матрены. –  Ох, и мало мы знаем о сеулах. На первый взгляд явное вмешательство в сознание. Не сильно он и пьян вчера был, судя по сегодняшнему его состоянию. Да, и сам говорит, выпили немного.

- Я позвал несколько мужчин, прочесать лес. – Рысь заговорила голосом, и вовсе не Агафьи, а Егора Викторовича. Глава пытался говорить шепотом, но все равно смотрелось это странно, склонились четыре зверюшки над костром и шепчутся. – Но, навряд ли, мы найдем мальчика.

Да, да! Егор Викторович не был бы главой нашего поселения, если бы, не был в курсе о том, кем 80% его подчиненных являются на самом деле. Ведь бабы сами его избирали. Да, и было у меня подозрение, что после смерти жены, не все там чисто было у них с Ароникой. А о том, что тетка по нему сохла, вся деревня знала давно. Складывалось ощущение, что только глава не догадывался о ее чувствах. Водница же упорно пыталась бороться со своими страстями.

- Меня больше интересует, как Катерина смогла его уничтожить. – Зазвучал пятый голос на поляне. Костер? Дерево? М-м-м, кустик? Нет! Это на ветке над всей честной компанией сидела курица. Толстая такая, противная, тупая…, но бодро говорящая голосом бабушки Агафьи. – Я проверяла. Она – целка. С этими девочками, чем старше они становятся, тем больше вопросов появляется. Я-то все думала, проблем мы не оберемся с Евгенией. Но, вот, Катерина, тоже оказалась непроста. Ох, непроста!