Кроме всего прочего, академик Янин упорно и мощно воплощал в жизнь свое понимание любого контакта с внеземными мирами как проявления активной доброты. "Экологический кризис Земли, - любил повторять он своим последователям, - учит нас если не любви к каждому камню, то по крайней мере уважению к его суверенности и праву сохранять в неприкосновенности свою кристаллическую структуру". Над его изречениями порой посмеивались. Янин не обижался, тут же заводил разговор, например, о примитивных формах сознания и нарочито-доверительно сообщал: "А вы знаете, что путь к сердцу аборигена лежит через его желудок?" Антуану чрезвычайно нравился и стиль его научных работ - минимум академичности, минимум истории вопроса, одни предпосылки и выводы. Янина упрекали: где, мол, ваши доказательства? А он без тени улыбки пожимал плечами: "Зачем доказывать очевидное? Я не пишу спорных вещей. Это все, увы, аксиомы..."
- Не повезло, - вздохнул Платов, выходя из кабинета академика, упустили мы шефа. Наверно, прямо из кабинета отправился на крышу. Сейчас проверим.
- Тоже поднимемся?
- Не-е, - протянул Валерий, явно копируя Янина. - Шеф любит стратосферный режим. Если стекла дрогнут, значит, улетел.
Дрогнули не только стекла, но и пол: тяжелая машина проткнула небо алым сполохом и тут же исчезла.
- Надеюсь, не на Гею? - поинтересовался Антуан.
Платов юмора не понял:
- Не собирался. Вы не волнуйтесь - к утреннему обходу владений шеф будет на месте.
Они вместе поужинали. Потом минут сорок играли в бадминтон, пока Валерий, который взял слишком быстрый темп, не сдался на милость победителя.
- Еда, спорт - это хорошо, даже здорово, - сказал Антуан. - А чем еще у вас развлекают гостей?
- Яниным, конечно, - улыбнулся Платов.
- Жизнеописание?
- И подвиги, - добавил Валерий и тут же под большим секретом сообщил то, что наверняка знал уже весь институт: - Я пишу о нем книгу...
Антуан тоже кое-что знал о Янине. Реплики будущего Садовника еще больше подогрели просветительский пыл специалиста по Гее. Платов оседлал какой-то громоздкий гимнастический снаряд и, не скрывая торжества, спросил:
- А когда Янин впервые применил свой принцип активной доброты и что из этого получилось, вы, конечно же, не знаете?
- Грешен, не знаю, - согласился Антуан.
Он на миг отвлекся от разговора, чтобы посмотреть на мягкие краски вечера, стайку девушек, бегущих к бассейну, белый мяч над волейбольной сеткой, а главное - чтоб полюбоваться зданием института: от круглой "головы" конференц-зала ввысь наклонно уходили два корпуса из поляризованного стекла, напоминающие простертые руки. Они уверенно и бережно поддерживали небо. Высокое, бездонное, с редкими серебристыми перьями туч, с первыми звездами.
- ...Я уже говорил, это было сорок семь лет назад, - рассказывал Валерий, - и Янин тогда был кем-то вроде меня - молодой ученый только что созданного института Контактов... Их сначала приняли за блуждающие астероиды. Точнее - это были "пришлые" тела, путь которых лежал по вектору от созвездия Близнецов. Сам факт - тела именно извне, так как у них траектория, а не орбита - очень заинтересовал астрономов. Обоих гостей из космоса тщательно исследовали, взяли необходимые пробы. Это были каменные ядра поперечником около двух километров, оплавленные, а потом изъеденные в долгих странствиях межзвездной пылью. Доктор Кейт, руководивший исследовательской экспедицией, выдвинул довольно убедительную гипотезу: необычные гости есть не что иное, как... вулканические бомбы. Предположение вызывало невольное уважение к далекой родине "камушков". Какой яростной и молодой должна быть планета, чтобы ее вулканы рождали бомбы таких размеров, и какая мощь должна кипеть в ее огненной груди попробуйте даже при нашем уровне техники запустить такую громадину... Но не это главное. Чудо случилось семнадцатого августа. В этот день космические гости изменили курс: один отправился к Венере, другой прямехонько к Меркурию. Представляете?
- Загадочно, - согласился Антуан, изучая вдохновенное лицо Платова. Но, насколько я знаю, аборигены с Геи - пока самая ценная находка. В смысле разума.
- При чем здесь разум, - Валерий досадливо повел плечом. - Я вам рассказываю, как был найден Великий Критерий. И вообще, если хотите, Янин - это будущее вашей службы. Вы культивируете добро в людях, а Янин - во всей доступной нам вселенной. Улавливаете масштаб?!
- Это он раскрыл тайну "вулканических бомб"?
К стыду своему, Антуан действительно не знал этой занимательной истории. Впрочем, чему тут удивляться? Знания множатся, а память человеческая...
- Он работал тогда в филиале института, на Венере, - пояснил Платов. Янин отпросился посмотреть странного гостя. Один. На маленьком космоботе... Этот эпизод рассказан в моей книге от первого лица. Если хотите, могу воспроизвести почти дословно.
- Валера! Случай послал вам редкого слушателя.
- Начинаю:
"...Я провозился восемь часов. Все напрасно. Напрасно искать разум там, где его просто-напросто нет. Не имеет "гость" и каких-либо движителей. По-видимому правы физики пространства. Они предполагают, что маневрирование гостей с Близнецов вызвано гравитационным полем Солнца и особенностями строения вещества астероидов. Я же думал, что это какая-то форма жизни камня, так как нет и не может быть строгого разделения между живым и неживым веществом и одно незаметно переходит в другое.
Я покинул поверхность астероида, но не улетел. Хочу еще немного понаблюдать за пришельцем из далеких миров, подумать о его судьбе. Я думаю так: "А если это все-таки форма жизни? Предположим такое на минутку. Тогда ей нужна среда обитания. Среда обитания подразумевает сочетание условий, необходимых для жизни. Главное из них - энергия, ее источник. Жизнь всегда жмется к энергетическим кострам..."
Нет, это слишком долгий метод познания. Попробуем иначе. Вообразим себя этой чужой жизнью.
Итак, я - искорка некоей жизни. Я не знаю ни цели, ни способа своего существования, но все это есть во мне. Все это запрограммировано во мне природой. Я черная обожженная глыба материи. Я странствую уже сотни, тысячи, а может, и миллионы лет. Я вся окоченела от холода. Мой внешний панцирь прохудился. Жизненные процессы крайне замедленны, ибо холодный и слепой вакуум не самое лучшее место для обитания организованной материи. Мне неизвестны желания. Но мне отчаянно надо... немного тепла и света! Тепла и света...